Энн Криспин - Чужой. Воскрешение [litres]

Гэдиман опустился на колени, вглядываясь во мрак.

За его спиной Карлин выдохнула:

– Господи, доктор, осторожнее!

Все оказалось хуже, чем он думал. Теперь Гэдиман видел свет. Кровь уже проела дорогу через два уровня.

– Боже, Карлин, – сказал он. – Они могут быть где угодно.

Внезапно что-то черное, паукообразное появилось из-под края оплавленной дыры. Гэдиман, пытаясь разглядеть повреждения на следующем уровне, заметил это только спустя долю секунды. На долю секунды позже, чем нужно.

Картинка отпечаталась в сознании мгновенно: шесть пальцев, длинные ногти, нечеловеческая голова…

Гэдиман отшатнулся, но недостаточно быстро. Огромная лапа схватила его за лицо и крепко сжала. Гэдиман заорал, но крик заглушила ладонь чужого. Его накрыла волна ужаса, приняла в объятия, поглотила – затмила все. Гэдиману было плевать, слышит его кто-то или нет. Он должен был кричать – и он кричал. Снова и снова.

С силой, какой Гэдиман и представить не мог, огромный воин почти грациозным движением утащил его во тьму межпалубного пространства. И там, под потолком, обхватил его руками, обвил хвостом и прижал к себе, словно любовник. Он держал Гэдимана крепко, надежно, чтобы тот не упал. А затем тварь мягко убрала руку с его рта, с любопытством разглядывая Гэдимана, а тот – орал, насколько хватало легких, выплескивая в крике жуткий всепоглощающий ужас.

Монстр, казалось, улыбается во тьме, но, как и у Чеширского кота, Гэдиман видел только эти кошмарные серебристые зубы. Тварь ухмылялась. Гэдиман заорал снова.

Карлин, застыв на месте, смотрела, как доктор Гэдиман внезапно и необъяснимо исчез в дыре. Нет. Не необъяснимо. Она точно знала, что произошло. Знала, сохрани ее Господь.

Вытаращив глаза, с полуоткрытым ртом и дрожащим от ужаса подбородком она попятилась из клетки и ударила по кнопке закрытия дверей.

«Они выбрались! Они выбрались!»

Отец продолжал бубнить о структурных повреждениях и нарушении режима безопасности. Террористы захватили кают-компанию, а теперь еще…

Карлин в панике бросилась бежать, пытаясь найти хоть кого-то, за помощью. Но она знала, что здесь, у Плутона, помощи не будет. Они оказались заперты в жуткой бутылке с самым злобным из возможных джиннов.

Колл никогда еще не испытывала такого раздражения. Она уставилась на Элджина. Нужно было убрать его с дороги. Она должна это сделать. Колл видела, что Элджин колеблется, что он не знает, поверить ей, или списать потери и уносить ноги.

– Он проводит незаконные эксперименты! – Колл чуть не орала на капитана «Бетти». – Он выводит…

Джонер, все еще полупьяный, не дал ей договорить:

– Да она чертова шпионка! Заморозить суку…

Пытаясь его перекричать, Колл ткнула пальцем в Рэна:

– Послушайте меня! Он здесь выводит внеземных существ! Невероятно опасных. Если они вырвутся на свободу, червивая чума на Лацерте покажется гребаными народными танцами!

Элджин явно задумался над ее словами. Он переводил взгляд с нее на Рэна и обратно.

Внезапно Кристи прошептал:

– Слушайте!

Эта тихая команда заставила всех прислушаться, даже Рэна и Ди’Стефано.

Звуки были далекими, но узнаваемыми. Крики. Жуткие крики. Поняв, что они слышат, все замерли. Много голосов. Ружейный огонь. Чей-то жуткий высокий визг…

Рэн медленно повернулся по направлению к звукам. Внезапно прозвучал мужской компьютерный голос:

– Тревога. Отсеки для содержания животных под номерами от ноль-ноль-один до один-ноль-один сильно повреждены. Структурная целостность утеряна. Особи, содержавшиеся в отсеках, выбрались на свободу. Всему персоналу: немедленная эвакуация. Повторяю. Всему персоналу: немедленная эвакуация.

– Нет! – заорал Рэн.

Мартин Перес подскочил на койке от внезапного воя сирены. Спокойный голос Отца перечислял аварийные процедуры и велел немедленно эвакуироваться.

«Эвакуироваться? – еще сонно подумал Перес. – Невозможно. Единственной причиной для эвакуации “Возничего” могло бы стать…»

Повторяющееся, пусть и короткое объяснение происходящего от Отца избавило его от необходимости гадать.

– Отсеки для содержания животных сильно повреждены. Особи, содержавшиеся в отсеках, выбрались на свободу.

Разъяренно рыкнув, Перес схватил фуражку, натянул на голову и потянулся за штанами.

Если виноват окажется этот клон, он лично проследит за тем, чтобы ее полностью уничтожили, до последней клетки.

Научный персонал бросился на помощь в ту же секунду, когда они услышали объявление Отца. Никто не мог поверить, что чужие в самом деле выбрались. Это ведь невозможно, верно? Как?

Когда начались крики и стрельба, доктор Брайан Клаусс находился ближе всего к отсекам для содержания животных. Он бежал туда, не думая, на чистом адреналине. По дороге скинул лабораторный халат, под которым носил такую же форму, как и солдаты.

Добравшись до зоны, он осторожно двинулся по коридору, который вел к наблюдательной комнате, и вскоре замер в ужасе: перед ним лежали тела пяти солдат. Тела ли? Брайан осторожно подобрался к ним, не теряя бдительности. Ближе всех лежала молодая женщина в ранге сержанта. Брайан опустился на колени рядом с ней, тронул шею. Под теплой кожей пульсировала кровь. Сердце билось сильно, уверенно. Их парализовало? Неважно. Эта женщина не могла ему помочь, не могла рассказать, что здесь произошло.

Брайан поднялся и осторожно двинулся дальше, не забывая оглядываться. Поддавшись порыву, он поднял ружье сержанта, проверил магазин. Лучше перестраховаться…

Рэн был бы против того, чтобы стрелять на поражение – он попробовал бы поймать тварей, парализовать и схватить снова. Брайан достаточно долго проработал с ведущим исследователем, чтобы это понимать. Но… Клаусс оглядел солдат, поврежденные пустые клетки и взялся за ружье крепче. Оружие придавало уверенности.

«Да пошел этот Рэн», – решил Брайан.

Сутью исследований было учиться на прошлых ошибках.

«Не-а, только не я, – подумал он, осмотрев всех солдат по очереди. – Со мной такого не случится. Если один из этих ублюдков на меня выпрыгнет, посмотрим, кто останется лежать на полу».

Он щелкнул предохранителем и приготовился идти дальше. Внезапно военные тренировки, которые пришлось пройти, чтобы получить это назначение, перестали казаться таким уж испытанием.

«Поглядим, как этим уродливым тварям понравятся крупнокалиберные пули».

Он двинулся мимо ряда разрушенных клеток – осторожно, тихо, уважительно переступая через павших солдат.

Уничтожены были все клетки до единой – даже те, что стояли пустыми! И громили их с яростью, какую трудно было представить. Словно звери ненавидели сам факт заключения. Но это не имело смысла. Они ведь просто животные… верно?