Роберт Хайнлайн - Двойная звезда. Звездный десант [сборник litres]

И последнее. Перед самым вылетом я получил письмо от капитана Джелала. Он пишет, что его новые ноги работают отлично. А вам велел передать, что все время думает о вас… и надеется, что вы покроете славой свои имена.

Я тоже на это надеюсь. Пять минут для Падре.

И тут за меня взялся мандраж. А полегчало, только когда настало время потребовать внимания и скомандовать:

– Посекционно! К правому и левому борту!.. Приготовиться к десантированию!

Я уже был в порядке, когда осматривал ряд капсул. Одновременно Джимми и взводный сержант проверили остальные. Затем мы с сержантом уложили Джимми в капсулу номер три среднего ряда и застегнули крепления. Как только его лицо скрылось, меня снова затрясло. Теперь уже всерьез.

Взводный сержант обнял меня за плечи:

– Всё как на учениях, сынок.

– Помню, папа. – И я сразу успокоился. – Это просто ожидание.

– Знаю. Четыре минуты. Не пора ли и нам пристегнуться, сэр?

– Давай, пап.

Я быстро обнял отца и предоставил флотским запечатать наши капсулы. Дрожь меня больше не била. И вскоре я смог доложить:

– Рубка! «Хулиганы Рико» к десантированию готовы.

– Тридцать одна секунда, лейтенант, – произнес женский голос и добавил: – Удачи, ребята! В этот раз мы их сделаем!

– Обязательно, капитан.

– Пошел обратный отсчет. Как насчет музыки?

И зазвучала «Баллада о Роджере Янге».

10 декабря 1954 года Роберт Хайнлайн закончил «Туннель в небе» и, сытый по горло детской фантастикой и детскими цензурными ограничениями, решил переключиться на взрослые вещи. Он взялся за «Чужака», отложенного в 1952 году, но «Чужак» в очередной раз не пошел. Ему нужна была новая тема, новый антураж и новые персонажи. Хотя… Марсиан можно было оставить. Марсиане могли пригодиться – как объект ксенофобии и намек на реальные расовые проблемы.

Тема межрасовых отношений всегда так или иначе находила отражение в его книгах. Главные или второстепенные герои непременно были чернокожими, малайцами, индусами и даже азиатами, хотя последнее требовало от автора некоторого усилия. Во время недавнего кругосветного путешествия Хайнлайн имел возможность испытать свою толерантность на прочность, попав в азиатское окружение. По-видимому, он успешно преодолел свое предубеждение против японцев (вместо которого приобрел устойчивую ненависть к красным китайцам и разным прочим вьетконговцам, но это уже отдельная история). Преодоление ксенофобии Хайнлайн счел важным моментом, на котором можно построить сюжет.

19 апреля 1957 года

Роберт Хайнлайн – Лестеру дель Рею

Я думаю, что человек, у которого достанет души ценить и уважить лошадей, видя в них представителя одной из ветвей Древа Жизни, подобной нашей собственной, скорее всего, не станет присоединяться к толпе линчевателей.

Может быть, я заблуждаюсь – у меня нет строгих научных доказательств. Но эта тема последовательно проходит через все мои истории… она о том, что человеческая раса не одинока в этом мире и лучше бы нам покончить со своей ксенофобией… о том, что людям стоит искать и находить друзей среди других видов существ, а не предполагать автоматически, что все они враги.

Второй момент вытекал из первого, они всегда шли рука об руку – вторым моментом была политика. Многие писатели-фантасты проходят в своих произведениях некую последовательность усложнения и, миновав технологию и философию, приходят к политике. Из всех игрищ ума политика – наиболее сложное человеческое изобретение. И, так уж случилось, Хайнлайн играл в эти игры задолго до своего рождения в качестве писателя.

Плотно поработав на чужих избирательных кампаниях (и с треском провалив свою собственную), Хайнлайн накопил изрядное количество практического материала. Он выплеснул его в записках о том, Как На Самом Деле Нужно Организовывать Политическую Кампанию, позднее переосмыслив в заметки о том, Как На Самом Деле Нужно Реорганизовать Всю Политическую Систему, Чтобы Вышло Зашибись. Заметки эти были опубликованы посмертно под названием «Take Back Your Government!», а пока, в середине 50-х годов, накопленный материал бродил в писателе и жаждал воплощения. Он не мог реализовать его в практической сфере – в 1954 году Хайнлайн вышел из рядов Демократической партии (десять лет после этого он оставался беспартийным). Он не устал, но был весьма разочарован тем, как и куда движутся дела. «Нет, все не так, как должно быть», – сказал он себе, а поскольку он был писателем, творцом, то решил сотворить мир, в котором все будет как надо . Ну, или почти как надо.

В качестве объектов социальной критики, помимо расизма и национализма, у Хайнлайна неизменно выступали коммунизм и демократия. Под первым он понимал доведенную до абсурда коллективизацию и потерю индивидуальности. Под вторым – ничем не сбалансированное усредненное мнение некомпетентного большинства. Практически во всех своих фантастических произведениях Хайнлайн так или иначе экспериментировал с формой политического устройства. Он описывал тоталитарные диктатуры, либертарианские анархии и даже конституционные монархии. Создание Солнечной Империи не было зафиксировано в Таблице Истории Будущего, однако по ряду косвенных признаков можно понять, что в том или ином виде она существует в разных временных ветках Мультиверсума. Идея императорской власти, духовно объединяющей пестрое конфедеративное сообщество, была автору чем-то привлекательна. Почему бы человечеству вместо прогнившей и деградирующей демократии не устроить Империю? С Императором, троном, вельможами? Что из этого может получиться? Хайнлайн не был утопистом или прожектером, он не давал в своих книгах готовых рецептов, вместо ответов он предпочитал задавать вопросы – подбрасывать читателям пищу для размышлений.

И поскольку писать надо либо о том, чего не знает никто, либо о том, что хорошо знаешь сам, «Двойная звезда» стала полным погружением в сферу политики. Чтобы показать эту новую сферу жизни дилетанту (а по мысли автора, целевой аудиторией и были такие дилетанты), можно было рассказать историю превращения какого-нибудь неофита в политического исполина, но Хайнлайну требовался сюжет поживее, поэтому он воспользовался идеей скоростного социального лифта. Она позволяла с размаху бросить героя в предметную область. Больше смахивающую на глубокую яму с ядовитыми змеями. Это должно было выйти весело!

Идея скоростного социального лифта с помощью подмены персонажей чрезвычайно стара. Она коренится в мифологических историях о двух братьях, всплывает в «Железной маске» Дюма и со смехом реализована в «Принце и нищем» Марка Твена. Но Хайнлайн, как мне кажется, в большей степени отталкивался от «Узника Зенды», романа Э. Хоупа, в очередной раз экранизированного незадолго до написания романа, в 1952 году. В «Узнике» будущего правителя Руритании накануне коронации конкуренты накачали наркотиками до полной недееспособности, и верные престолу граждане вынуждены были для церемонии привлечь случайно подвернувшегося двойника. К короне прилагалась и будущая королева, которая трансформировалась у Хайнлайна в секретаршу Бонфорта, Пенни. Хайнлайн часто упоминает Руританию в своих письмах, так что история эта ему была хорошо известна. Но для написания книги требовалась еще какая-то антуражная деталька, способная стать вишенкой на торте. И такая деталька нашлась сама собой.