Роберт Хайнлайн - Двойная звезда. Звездный десант [сборник litres]

– Благодарю вас, ваше величество.

– Мы все взвесим и известим тебя.

Наклонившись ко мне, он прошептал:

– Не вздумай пятиться по этим проклятым ступеням! Просто встань; я сейчас исчезну.

– О, спасибо, сир, – прошептал я в ответ.

Он поднялся (я тоже поспешно вскочил на ноги) и удалился в своей развевающейся мантии. Оглянувшись, я заметил несколько изумленных взглядов, но вновь заиграла музыка, придворная массовка занялась светскими беседами, а я смог потихоньку уйти.

На выходе меня подхватил Патил:

– Сюда пожалуйте, сэр.

Театрализованное представление закончилось, начиналась настоящая аудиенция. Патил провел меня сквозь маленькую дверцу, по длинному узкому коридору, еще к одной двери. За ней оказался самый обычный кабинет, разве что на стене висел щит с гербом дома Оранских и бессмертным девизом: «Я буду отстаивать!» Посреди комнаты стоял громадный письменный стол, заваленный грудой бумаг. В центре его, под металлическим пресс-папье в виде детских башмачков лежал оригинал списка, копия с которого была у меня в кармане. На стене в раме висел семейный портрет: покойная императрица с детьми. У другой стены – потертый диван и рядом – небольшой бар, несколько кресел и качалка возле стола. Все остальное вполне подошло бы к несуетно-деловой обстановке кабинета домашнего врача.

Патил меня покинул; дверь за ним захлопнулась. Я не успел даже решить, прилично ли сесть куда-нибудь, как в дверь напротив поспешно вошел император, бросив на ходу:

– Привет, Джозеф. Погоди минуту, я сейчас.

Он скорым шагом пересек кабинет и скрылся за третьей дверью. Два лакея шли следом, принимая от него облачение, которое он сбрасывал на ходу. Вскоре император вернулся, застегивая по дороге молнию на комбинезоне:

– Ты-то коротким путем прошел, а я – через весь дворец. Черт меня побери, если я не прикажу архитектору прорубить сквозной туннель от задней стены тронного зала. Мне пришлось обойти три стороны квадрата, потому что единственная альтернатива – шагать полуобщественными коридорами, одетым, как цирковая лошадь. – Он добавил задумчиво: – Никогда не надеваю под это дурацкое облачение ничего, кроме подштанников.

– Обезьяний пиджак, что на мне, тоже не самая удобная вещь в моем гардеробе, сир, – заметил я.

Император пожал плечами:

– Ладно, все это – издержки нашей работы. Ты уже налил себе?

Он выдернул из-под пресс-папье список кандидатур:

– Нет? Так наливай; и мне, пожалуйста, тоже.

– Что вам налить, сир?

– Э? – Император обернулся и внимательно глянул на меня. – Как всегда. Виски со льдом, конечно.

Я молча организовал выпивку, добавив себе малость воды. По спине пробежал холодок: если Бонфорт знал, что император пьет виски со льдом, почему в досье об этом ничего не сказано?

Но Виллем принял стакан, пробормотал: «Ну, чтоб сопла не остыли» – и вновь погрузился в изучение списка. Внезапно подняв взгляд, он спросил:

– Джозеф, а что ты скажешь про этих ребят?

– Сир?.. Ну, это, конечно, только основа кабинета…

Мы, где только можно, раздавали по два портфеля в одни руки, а Бонфорт совмещал обязанности премьер-министра с должностями министров обороны и финансов. В трех случаях на должность заступали замы ушедших в отставку министров – науки, по делам населения и по внеземным территориям. Люди, котором предстояло занять эти посты в постоянном правительстве, были нужны для предвыборной кампании.

– Да, да, ваш второй эшелон… мм… А вот этот… Браун?

Я был неприятно удивлен. Мне сказали, Виллем одобрит список без обсуждения. Я ждал в основном отвлеченного трепа и не боялся – хорошим собеседником легко прослыть, всего лишь не перебивая.

А Лотар Браун… Известный тип – «перспективный молодой политик». Я знал его по фарли-досье да со слов Билла и Роджа. Он появился на горизонте уже после отставки Бонфорта и не занимал раньше правительственных постов, но успел проявить себя в роли партийного функционера. По словам Билла, Бонфорт намеревался быстро его продвигать, а значит, надо дать ему шанс проявить себя во временном правительстве. Он прочил Брауна в министры внеземных путей сообщения.

Родж Клифтон Брауна, похоже, не одобрял; он поначалу вписал на это место Анхеля Хезуса де ла Торре-и-Переса, заместителя бывшего министра. Однако Билл подчеркнул, что, раз с Брауном не все ясно, сейчас подходящий момент его проверить: правительство временное, натворить дел он, если что, не успеет. И Клифтон сдался.

– Браун? – ответил я. – Перспективный юноша. Очень талантливый.

Виллем промолчал и вновь опустил глаза. Я лихорадочно вспоминал, что там у Бонфорта было о Брауне. Талантливый… прилежный… аналитический склад… Было ли там что-нибудь «против»? Да нет, разве что «немного чересчур любезен». Так это не смертельно. С другой стороны, о «верности», скажем, или «честности» Бонфорт вообще не упомянул. Впрочем, это ничего не значило: фарли-досье – собрание сведений, а не исчерпывающая характеристика.

Император отложил список:

– Джозеф, ты планируешь сразу присоединить Гнезда Марса к Империи?

– До выборов точно нет, сир.

– Брось, ты прекрасно знаешь, что я говорю о времени после выборов. Кстати, ты разве разучился выговаривать «Виллем»? «Сир» от человека на шесть лет старше меня в таких обстоятельствах звучит глупо.

– Хорошо, Виллем.

– Так вот. Оба мы знаем, что мне не положено вмешиваться в политику. Знаем мы и то, что думать так было бы глупо. Джозеф, ты потратил те годы, что был в отставке, на создание условий, при которых Гнезда согласятся полностью войти в состав Империи. – Он указал на мой Жезл. – Думаю, ты этого добился. И если ты победишь на выборах, то уломаешь Великую Ассамблею уполномочить меня провозгласить присоединение. Так?

Поразмыслив, я протянул:

– Виллем, вы же прекрасно знаете о наших планах. Должно быть, появились причины вновь поднимать эту тему?

Он поболтал соломинкой в стакане и уставился на меня, в точности изобразив бакалейщика из Новой Англии, собравшегося как следует обругать прицепившегося к нему бродягу:

– Ты спрашиваешь моего совета? По Конституции ты должен мне советовать, а не наоборот.

– Я буду рад вашему совету, Виллем, но не обещаю ему следовать.

Он рассмеялся:

– Да, Джозеф, чертовски туг ты на обещания. Хорошо. Допустим, ты выиграл выборы и вернулся в свой кабинет, но большинство у тебя такое мизерное, что присоединение Гнезд может и не пройти. В таком случае я не советовал бы тебе делать это вотумом доверия. Если проиграешь, стерпи, но останься на своем посту до конца срока.

– Почему, Виллем?

– Потому что оба мы – люди терпеливые. Видишь, – он указал на родовой герб, – «Я буду отстаивать!». Не особо эффектный девиз, да и не дело королю гнаться за эффектом. Дело короля – защищать, не отступать, держать удар. По Конституции не мое собачье дело, останешься ты премьером или нет. Однако единство Империи – мое дело. Думаю, если с марсианским вопросом не выгорит сразу после выборов, есть смысл выждать, поскольку другие твои шаги окажутся очень популярны. Доберешь голосов на дополнительных выборах, придешь и скажешь: «Виллем, теперь ты можешь добавить к своим титулам „император Марса“». Так что не спеши.