Роберт Хайнлайн - Двойная звезда. Звездный десант [сборник litres]

Каждый раз, когда мы убивали тысячу жуков, но теряли одного мобильного пехотинца, это означало победу противника по очкам. Мы выяснили, заплатив дорогую цену, насколько эффективным может быть тотальный коммунизм, если народ приспособлен к нему эволюцией. Своих солдат жучиные комиссары расходуют с такой же беспечностью, с какой мы расходуем боеприпасы. Пожалуй, нам следовало догадаться об этом раньше, вспомнив, чего стоил Русско-Англо-Американскому Союзу конфликт с Китайской Гегемонией. Но у «уроков истории» есть известный недостаток: лучше всего они усваиваются уже после того, как тебе пустили юшку.

Но все же мы учились. После каждой стычки по космофлоту распространялись технические инструкции и тактические пособия. Мы наловчились отличать рабочих от воинов. В принципе, можно приглядеться к форме панциря, но в бою на это нет времени. Если жук бежит к тебе – это воин, если от тебя – можешь повернуться к нему спиной. Мы поняли, что даже на воина не стоит тратить боеприпасы, когда он не нападает; лучше прокрасться за ним в логово. Обнаружил нору – бросай в нее газовую гранату. Через несколько секунд она тихо выпустит маслянистую жидкость, та превратится в нервный газ, опасный для жуков и безвредный для людей. Газ намного тяжелее воздуха, он потечет вниз, а ты бросишь вторую, обычную гранату и завалишь вход в нору мощным взрывом.

Нам никак не удавалось выяснить, достаточно ли глубоко проникал газ, чтобы ликвидировать цариц, но противнику эта тактика определенно не нравилась. Наша разведка получила подтверждающие сведения – и от тощих, и от каппехов, которым удалось спуститься вслед за жуками. С помощью газа мы полностью зачистили вражескую колонию на Шеоле. Возможно, жукам удалось эвакуировать цариц и «мыслителей», но по крайней мере мы научились наносить им урон.

Для нас, «хулиганов», эти газовые бомбежки были, по сути, разновидностью муштры. Начальство требовало, чтобы отделения четко выполняли задачи, соблюдали чередование действий и скакали галопом.

Но вот пришла пора отправляться к Заповеднику. Капсулы – расходный материал (как, впрочем, и пехота), и когда они заканчиваются, надо возвращаться в базу, пусть даже черенковские генераторы позволяют еще дважды облететь Галактику. Незадолго до этого пришла депеша: наш Джелли получил лейтенантское звание и должность Расчека. Джелли и рад бы дальше жить тишком, но капитан Деладре огласила приказ и потребовала, чтобы новоиспеченный лейтенант питался в носу корабля вместе с другими офицерами. Зато все остальное время он проводил с нами в корме.

Мы уже успели побывать на нескольких боевых операциях с Джелли в качестве командира взвода и привыкли обходиться без лейтенанта – это стало рутиной, хоть боль и не ушла. И вот Джелал получает офицерские шпалы, и встает вопрос: не пора ли нам переименоваться. Уж такой обычай в мобильной пехоте: подразделение носит имя своего командира.

Когда эта идея созрела в наших головах, Джонсон, как самый старший по званию, решил донести ее до Джелли и для моральной поддержки прихватил меня.

– Вам чего? – прорычал Джелли.

– Э-э-э… сержант… то есть лейтенант… мы тут подумали…

– О чем?

– Да вот, учитывая обстоятельства, ребята решили… Короче, мы теперь могли бы называться «ягуарами Джелли».

– Значит, подумали и решили? И многим ли понравилось это название?

– Единогласно, – ответил Джонсон.

– Вот как? Ну раз так, будем считать, что пятьдесят два – за и один – против. Этот «один против» перевесил.

Больше никто эту тему не поднимал.

И вот мы на орбите Заповедника. Какое счастье! У нас на борту вырубилось на двое суток внутреннее гравитационное поле, и, пока старший механик его восстанавливал, мы жили в невесомости – а я ее ненавижу. Настоящим астронавтом, надо сказать, я так и не стал, грунт под ногами – вот это по мне.

Весь взвод получил десять суток на отдых и перебрался в казарму.

Я так и не узнал координат Заповедника и каталожного номера звезды, вокруг которой он обращается. Чего не знаешь, того не выдашь. Местонахождение планеты – ультрасверхсекрет, оно известно только командирам кораблей, офицерам-пилотам и еще кое-кому… Надо полагать, всем им строжайше приказано, даже гипнотически внушено покончить с собой при угрозе пленения. Поэтому я не просто не знал – не хотел узнать. Если враг захватит Лунную базу, если даже оккупирует саму Землю, это не будет означать неминуемого поражения, при условии, что удастся переправить на Заповедник необходимые ресурсы.

Но рассказать, что собой представляет эта планета, я могу. Она похожа на Землю, только очень отсталая. Отсталая в буквальном смысле – как ребенок, за десять лет научившийся махать ручкой и говорить: «Пока-пока», но не освоивший лепку куличиков. Планета и впрямь похожа на Землю как родная сестра, и у нее, если верить планетологам, тот же возраст, а если верить астрофизикам, ее звезда того же типа, что и наше Солнце. Заповедник богат флорой и фауной, состав его атмосферы почти идентичен земному, климат тоже близок к нашему. Есть даже приличных размеров луна и совершенно земные приливы.

Со всеми этими достоинствами планета так и застряла в стартовых воротах. Это из-за недостатка мутаций – уровень естественной радиации там гораздо ниже нашего.

Типичные и наиболее развитые растения Заповедника – примитивные гигантские папоротники. В животном мире вершину занимают протонасекомые, которые даже не организовались в колонии. О перемещенной земной флоре и фауне я не говорю, все туземное с легкостью уступает нашему жизненное пространство.

Без радиационной подпитки частота мутаций крайне низка, а следовательно, эволюционный прогресс ничтожен. Местные формы жизни на Заповеднике не получили достойного шанса развиться до уровня наших и победить в конкурентной борьбе. Относительно долгое время их генотипы оставались неизменными, организмы не приобрели способности адаптироваться. Вообразите казино, где за всеми столиками снова и снова разыгрывается одна и та же партия в бридж, и это продолжается тысячелетиями, и никакой надежды увидеть что-нибудь поинтереснее.

Все это не имело значения, пока местные виды соперничали только друг с другом, – их мышиная возня могла бы продолжаться вечно. Но в экосферу вторглись виды, прошедшие суровую школу выживания на планете с высоким радиационным фоном, – и туземная жизнь оказалась обречена.

Вышеизложенное теперь прекрасно объясняется в школьных учебниках биологии, а тогда высокий научный чин с исследовательской станции, поведавший мне о проблемах Заповедника, высказал идею, до которой сам я нипочем бы не додумался.

Что будет с людьми, которые колонизировали Заповедник? Не с временными жильцами, вроде меня, а с теми, кто уже пустил там корни, колонистами в надцатом поколении? Отсутствие радиации им не вредит, совсем даже напротив; здесь почти неизвестны лейкемия и некоторые другие виды рака. Экономическая ситуация близка к идеальной: чтобы вырастить урожай, не нужно даже бороться с сорняками. Земная пшеница вытесняет любые местные растения.