Роберт Хайнлайн - Двойная звезда. Звездный десант [сборник litres]

Вообще-то, на корвете у нас не возникало трений. После того как мы вдвоем вытащили Флореса, Туз вел себя вполне прилично. С другой стороны, не было и почвы для разногласий – мы встречались только на ежедневных поверках да на разводе караула, а это процедуры формальные, не располагающие к личному общению. Но все же он давал почувствовать, что не намерен выполнять мои приказы.

Вот я и отправился к нему, когда оба не были заняты. Он лежал на койке, читал книжку из небедной корабельной библиотеки. «Космические рейнджеры против Галактики» – лихое чтиво, но сомневаюсь, что на военной службе бывает столько приключений, да еще и со счастливым концом.

– Привет, Туз. Я к тебе по делу.

Он поднял глаза:

– Да неужели? А я, вообще-то, сменился. Личное время.

– Разговор все-таки будет. Отложи книгу.

– Что за спешка? Дай хоть главу дочитать.

– Хватит, Туз. Если так интересно, могу рассказать, чем закончится.

– Не вздумай – морду набью.

Все же он закрыл книгу и сел, изобразив внимание.

– Туз, – сказал я, – что касается организации отделения, ты старше меня, ты и должен был стать замкомсекции.

– Ну вот, опять эта песня…

– Да, опять. Давай вдвоем сходим к Джонсону и попросим, чтобы он убедил Джелли.

– Ты всерьез?

– Всерьез. Так будет правильно.

– Да ну? Вот что, шпендлик, говорю как на духу: я против тебя ничего не имею. Ты, вообще-то, молодец, к Диззи тогда галопом прискакал. Но если хочешь отделением командовать, обзаведись своим. На чужие роток не разевай, понял? Мои ребята даже картошку не станут для тебя чистить.

Я вздохнул:

– Чего-то в этом роде я и ждал, но все-таки надо было попытаться. Это твое последнее слово?

– Это мое единственное слово. Первое и последнее.

– Ну хорошо. Знаешь, я по пути в душевую заглянул, там не прибрано… Давай этим займемся. Нет, не бери книжку. Джелли что говорит? У младших командиров не бывает личного времени.

Он даже не шелохнулся. Только тихо спросил:

– Шпендлик, ты правда считаешь, что без этого никак? Сказал же: я против тебя ничего не имею.

– Похоже, что никак.

– Уверен, что получится?

– Уверен, что попробую.

– Но хорошо, давай сходим.

Мы прошли в душевую. Там оказался рядовой, но он сразу сообразил, что не нуждается в срочной помывке, и исчез. Я запер дверь.

– Шпендлик, ты ведь помнишь, что нам запрещается?

– А что такого? Убивать я не собираюсь.

– Годится. Мы не хотим, чтобы нас отстранили от высадки. Кости не ломаем, разве что случайно. Устраивает?

– Устраивает. Я только куртку сниму.

– Боишься кровью замарать? – Спрашивая, он стоял в расслабленной позе.

Когда я стаскивал куртку, Туз попытался ударить в колено. Не опасно – плоскостью стопы, к тому же ненапряженной.

Мимо. Я уже был ученый.

Если бы мы работали по-боевому, это продлилось бы пару мгновений. Больше и не нужно, чтобы прикончить, или вырубить, или хотя бы ослабить противника так, чтобы он не мог продолжать поединок. Но мы договорились не калечить друг друга. Оба были молоды, в отличной физической форме, прекрасно натренированы, привычны к боли. Туз был крупнее, а я, пожалуй, малость попроворнее. При таком раскладе можно драться долго, скучно и больно – пока тебя не оставят силы или пока ты не совершишь ошибку. Но мы были профессионалами. Мы не ошибались.

Расписывать подробности не буду – не стоят они того. В памяти ничего особенного не отложилось, а дневника я тогда не вел.

И вдруг я обнаружил, что лежу на спине и Туз брызгает водой мне на лицо. Увидев, что я очнулся, он поднял меня на ноги и прислонил к переборке.

– Врежь мне!

– Чего? – Я «плыл», в глазах двоилось.

– Джонни! Врежь мне.

В поле моего зрения появилась его физиономия; я сфокусировался на ней и саданул что было сил. Которых, может, хватило бы для убийства хилого комара. Туз закрыл глаза и растянулся на палубе. И мне, чтобы не последовать его примеру, пришлось схватиться за пиллерс.

Потом Туз медленно встал.

– Ладно, Джонни, – потряс он головой, – пререканий больше не будет. Ни от меня, ни от моего отделения. Годится?

Я кивнул, и в черепе стрельнула боль.

– Мир? – спросил он.

Мы пожали друг другу руки. В кисти тоже стрельнуло.

Должно быть, о ходе войны мы знали меньше всех, хоть и принимали в ней самое непосредственное участие. С помощью тощих жуки обнаружили нашу планету и напали, разрушив Буэнос-Айрес, после чего «пограничные инциденты» переросли в полноценную войну. Это было еще до того, как мы создали мощные вооруженные силы и взялись за тощих, вынудив их фактически перейти на нашу сторону. Луна стала для Земли довольно эффективным заслоном (о чем нас не проинформировали), но по большому счету Земная Федерация войну проигрывала.

Мы и этого не знали, как и того, что с нашей стороны предпринимаются огромные усилия для разрушения вражеского союза и уже наметился успех. О том, что тощие колеблются, мы услышали лишь накануне операции, в которой погиб Флорес. Нам было велено поделикатнее обходиться с населением. Инфраструктуру разрушать можно и нужно, но туземцев желательно щадить.

Чего солдат не знает, того не выдаст в плену. Наркотики, пытки, промывка мозгов не помогут противнику вытянуть из тебя секреты, до которых ты не был допущен. Поэтому мы получали сведения исключительно тактического характера.

Если солдат не понимает, ради чего воюет, он утрачивает волю к борьбе. В прошлом по этой причине разбегались или сдавались целые армии. Но у мобильного пехотинца нет такого изъяна. Все мы пошли служить добровольно, у каждого были на то свои причины, хорошие или плохие – не суть. А теперь мы сражаемся, потому что мы – мобильная пехота. Нами, профессионалами, движет дух войскового братства. Мы «хулиганы Расчека», матерые и отъявленные, лучшие в мобильной пехоте. Когда Джелли говорит: «Пора!» – мы садимся в капсулы, спускаемся на планету и деремся. Почему мы это делаем? Потому что именно для этого и предназначены «хулиганы Расчека».

Да, мы тогда ведать не ведали, что проигрываем войну.

Эти жуки откладывают яйца. Не только откладывают, но и запасают и при необходимости перемещают в инкубатор. Мы убиваем воина, или тысячу воинов, или десять тысяч, но не успеваем добраться до своей базы, как жуки получают пополнение. Представьте себе жука, который заведует населением. Вот он звонит подчиненному и распоряжается: «Джо, десять тысяч яиц – на разогрев; солдаты нужны к среде. И передай инженерам, чтобы запустили резервные инкубаторы, с четырнадцатого по восемнадцатый, – нас завалили заявками».

Я не утверждаю, что происходило именно так. Но ведь главное – результат. Не стоит полагать, что жуками движет слепой инстинкт, как термитами или муравьями. Они не глупее нас (безмозглые расы космических кораблей не строят!), а по части управления – далеко впереди. На обучение рядового солдата индивидуальному бою и действиям в составе подразделения мы тратим минимум год, а жучиный воин с этими знаниями и навыками вылупляется из яйца.