Андрей Лисьев - Метро 2033: Зима милосердия [litres]

– Скажешь, смотрел в другую сторону и не смог меня остановить! – с упреком бросил парень Богдану, натягивая ОЗК.

– Без соплей скользко. Да куда ты собрался? – насмешливо спросил наставник.

– Я сам найду дедушку, докажу, что никого он не украдал.

– Не крал. Опять один?

– Один!

– Самостоятельный! И куда пойдешь первым делом?

– Не знаю еще!

Богдан покачал головой, словно удивляясь такой наивной решимости.

– Патроны есть?

– Рожок!

– Рожо-о-ок? Ню-ню.

– Те, кто шел за нами, они где?

– Или след потеряли, или стоят засадой на той стороне. А у тебя патронов – аж целый рожок…

– За мной гонятся!

– Следак?

– Местные, – Женя натянул противогаз.

– И что ты там натворил?

– Подрался.

– Видимо, успешно, раз гонятся. Ладно, удачи, парень! Поганая станция. Мы – команда! Скажу, что вообще тебя не видел. Хотя, стой! – Богдан развернул Женю к себе лицом. – Наш урок помнишь? Кто твой враг?

– Следак Лагутин!

– Ошибаешься! Твой враг – тот, кто на самом деле украл девушек. Теперь ступай!

…На улице светало. Затянутое облаками небо показалось Евгению выше и красивее обычного, но любоваться было некогда. Сталкер на максимально возможной в «химзе» скорости побежал в сторону Баррикадной.

Сильный ветер ночью разворошил сугробы, но подготовленные к гололеду берцы дарили надежду успеть до наступления дня. Зимой солнце было не таким яростным и беспощадным, как летом, – более плотная облачность, короткий день и косые лучи смягчали его губительное воздействие. Но рисковать все равно не стоило.

«Похоже, я теперь окончательно перестал делать то, что говорят мне другие», – думал Женя. Эта мысль не тревожила его, но и не радовала уже так, как раньше. Он чувствовал, как оседает на дне души тяжелая взрослая ответственность, неразрывно связанная с правом самому принимать решения.

Разрушенные дома сменил бетонный забор, из проломов в котором на дорогу выплескивались окостеневшие от холода буйные заросли. «Это же зоопарк!» – сообразил парень и тут же вспомнил жуткие рассказы об этом месте.

Сильный ветер врезался в сугробы, ворошил и подбрасывал снег вверх. Налитые свинцовой серостью облака укутывали солнце плотным коконом, из-за чего видимость временами падала до нуля. Даже в те редкие мгновения, когда мутному желтому диску удавалось вырваться из пелены облачности, рассмотреть, что творится вокруг, было трудно. Заросли выглядели подозрительно. «Меня звери же должны бояться!» – подумал Евгений, но вспомнил атаку выродков и, вздрогнув, остановился. Сталкер не понимал, как попал к зоопарку, сейчас он явно шел не туда. Надо было подняться повыше и осмотреться.

По рассказам опытных сталкеров Женя знал, что лучше выбирать полностью выгоревшие здания. Там никто не жил, а бетонные лестницы оставались целыми, в отличие от домов, разрушенных прямым попаданием. Он довольно быстро нашел такой дом и забрался на последний этаж. Крыши не было, высокое небо выглядело беспощадно холодным. Евгений переходил от окна к окну, пытаясь сориентироваться.

Над высоткой около Баррикадной висела вичуха. Она практически не шевелила крыльями и не смотрела вниз в поисках добычи. Распластавшись в восходящих потоках воздуха, вытягивала гибкую шею, явно наслаждаясь парением.

Женя невольно залюбовался пернатым ящером. Словно почувствовав взгляд человека, вичуха вяло шевельнулась, повернула на крыло, совершив изящный вираж, и снова застыла. Евгению стало завидно: в этом мире кто-то умел наслаждаться.

Чудовищный крик вспугнул обоих. Вичуха замахала крыльями и унеслась прочь, поймав северный ветер, а Женя бросился к оконному проему.

Сверху хорошо просматривался зоопарк. На прямой, как по линеечке, дорожке маячили три силуэта в ОЗК. Девочка, имя которой Женя так и не потрудился узнать, доктор и Богдан.

Евгений чувством мутанта ощутил, что сейчас произойдет, и потому совсем не удивился плавно, как в замедленном кино, выдвинувшимся из зарослей косматым силуэтам. Один, два, пять…

Он мешкал. Знал, что сейчас спустится и пойдет туда, в жуткий зоопарк. Потому что своих не бросают.

Послышались первые, сухие на расстоянии звуки выстрелов.

Женя видел, как с другого конца дорожки на помощь Богдану двинулась группа сталкеров с Лагутиным в центре. Пространство вокруг них кишело косматыми тварями, напоминавшими волков, только крупнее и свирепее.

Звери пробовали атаковать, люди отстреливались. Богдан и девочка пропали из вида, доктор поливал нападавших очередями от живота. Сбросив оцепенение, парень бросился вниз, прыгая через три ступеньки.

Он уже бежал по улице, когда услышал взрывы гранат. Раз в дело пошли подствольники, значит, на сцене появился кто-то посерьезнее волков.

«Сейчас у них кончатся боеприпасы. Чего они полезли в зоопарк?»

Женя пробрался сквозь дыру в заборе. Колченогая тварь бросилась было на него через кусты, но атаковать не стала. Хорошо, значит, правило не трогать милосердного убийцу здесь работает.

На месте схватки бесновался цирк уродов. Переродившиеся из земных хищников в адских тварей, обитатели зоопарка атаковали волнами. Благодаря большому количеству они то и дело прорывались сквозь плотный огонь автоматов, выхватывали из периметра людей, убивали и, изрешеченные пулями, гибли сами. Это не было похоже на охоту – звери словно стремились истребить людей любой ценой. Видимо, зоопарк просто защищал территорию.

Отряд Лагутина уполовинился к тому времени, как парень выбежал на дорожку. Богдан и девочка находились ровно между Лагутиным и Женей, и он приготовился прорываться к ним с боем, но зверье, словно по команде, прекратило атаки. Мгновенно стихла стрельба: сталкеры не поняли, что происходит, но патроны зря не расходовали. Сотни чудовищных морд высунулись из сугробов, нор и кустов. Они смотрели на Евгения.

Женя опустил автомат, из которого не успел сделать ни одного выстрела. Живая масса тел всколыхнулась, приблизилась и образовала неровный эллипс. Следователь и сталкеры оказались вне его, а Богдан, врач и девочка – внутри.

«Арена! Я – на арене! Очередной поединок?» – Женя посмотрел на товарищей. Они тоже глядели на него, поблескивая стеклами противогазов. Сейчас любопытство и ожидание объединило людей и животных. Земля дрогнула, и на дорожку выпрыгнул чудовищного размера бык. Под черной до фиолетовости, гладкой, словно резина, кожей вздувались бугры мышц. Большие овальные уши подрагивали под изогнутыми рогами. На поразительно умные глаза свисала черная прядь жестких волос. Упругий хвост метался из стороны в сторону.

Бык окинул взглядом импровизированную арену, медленно повернулся и посмотрел на Евгения. Глаза быка были красными, но абсолютно человеческими, а морда – свирепой. Из сизых, приплюснутых ноздрей валил пар. Бык приблизился. На этой арене Женя не выступал в роли убийцы.