Оберон Ману - Пре-вращение

— Пароль прежний?

Возбуждённо расширенные ноздри, вытаращенные глаза. Дождавшись утвердительного кивания учителя, скалится в улыбке, разворачивается и исчезает между могилами. Унося на своей спине насмешливый взгляд старого сатаниста.

Ориентир шесть. Могила на перекрёстке проходов внутри кладбища. Человек в длинном плаще с капюшоном возбуждённо осматривается по сторонам. Руки его подняты вверх. Большой и указательный пальцы замкнуты в кольцо. Остальные изогнуты и растопырены кривым веером. Жест 666. Для профанов — "Всё О'Кей". Но здесь и сейчас нет профанов. Здесь и сейчас только посвящённые… если эта старая каналья не врёт…

Не врёт.

Из-за могилы скользит неслышно высокий человек. В таком же плаще с капюшоном. Обходит вокруг оцепеневшего от предвкушения неведомого. Совершив обход (против солнца), останавливается, смотрит с нетерпеливым ожиданием. Ждёт.

— Я из пятёрки Жадеита, — говорит новобранец сатаны.

— И всё? — свистящим шёпотом вкрадчиво осведомляется Вынырнувший из Тени.

— Я Самому Сатане служу, — с обидой в голосе отвечает тот. — Чего ещё?

Вынырнувший из Тени откидывает капюшон. Беспощадные глаза оценивают. Кивок.

— Девиз Дракулы?

— Бери от жизни всё! — счастливым голосом говорит искатель сатаны.

— Беру, — соглашается ожидавший.

Открывается пасть. Нижняя челюсть отвисает, как у змеи, откуда-то сверху, из мягкого нёба незнакомца выдвигаются длинные тонкие клыки. Рука, всё ещё сжимающая пальцы в жесте 666, подносится ко рту Вынырнувшего из Тени. Укус. Клыки впиваются чуть ниже локтя. Яд попадает в вену и парализует. Оцепеневший от яда и неожиданности, смотрит огромными глазами. Он же сатанист!..

Вынырнувший из тени бережно усаживает укушенного, прислоняет спиной к ограде могилы. Отступает на шаг, насмешливо оглядывает жертву.

— Сейчас яд подготовит твою кровь. И я выпью тебя до последней капли.

Голос упыря искажён. Клыки немного мешают говорить. Он присаживается рядом с человеком и пощипывает его в разных местах. Тыкает пальцем, проверяя готовность еды. Нюхает, определяя по запаху уровень гормонов страха в крови. Смотрит в глаза. Долго и беспощадно, упиваясь ужасом и любуясь предсмертным потом на лбу молодого сатаниста.

— Ты не пожелаешь мне приятного аппетита? Во имя сатаны?

Голос насмешлив и жесток. Упырь вертит головой перед лицом парализованного, подставляя его взгляду свои клыки. Обездвиженное тело сатаниста начинает бить лёгкая дрожь предельного страха смерти. Пища готова и доведена до нужной кондиции.

Руки существа с клыками отрывают ворот, обнажая шею приготовленного к выпиванию. Поворачивают голову поудобнее. Чтобы жертва могла видеть, как её будут есть, и осознавала каждый миг своей гибели.

Внезапно упырь вскидывается и начинает озираться по сторонам. И недаром. Из-за могил выходят ещё одна фигура. Лицо человека, но изо рта торчат клыки, короче и толще, чем у первого. Каждый палец заканчивается таким же коротким и толстым когтем.

Перед глазами того, кто ещё час назад ощущал себя избранным служителем Князя Мира сего, вспыхивает молчаливая схватка из молниеносных, почти не фиксирующихся взглядом движений, отчего фигуры бойцов кажутся размазанными.

Второй заломил руки упырю и вонзил клыки в его шею. Брызнула кровь. Широкой полосой вылетает она изо рта когтистого, обильно орошая усыпанную осенними листьями землю. Из клыков упыря, обращённых в сторону парализованного, брызгают струйки яда. Агония. Лицо упыря бледнеет на глазах. Всё.

Второй отирает клыки чем-то вроде носового платка. Клыки втягиваются куда-то вверх, скрываясь в скуластом лице незнакомца. Когти скрываются в пальцах. Как у кошки. Удобно.

Победитель подходит к оцепеневшей жертве, проводит ладонью с растопыренными пальцами перед лицом укушенного. Рука опускается. Победитель упыря качает головой из стороны в сторону. Поднимает руку. Из кончика указательного пальца выходит короткий коготь. Лёгкое движение взрезает сонную артерию: от ключицы к челюсти. Остры когти у таящихся в ночи…

Тускнеющий взгляд умирающего фиксирует удаляющуюся спину.

Темнота. Покой. Всё.

— У царя Мидаса ослиные уши!

Артур оглянулся и постарался, чтобы это выглядело воровато.

Затем снова повернулся и прижался губами к дуплу.

— Вообще-то это не новость. Новость в том, что мне удалось получить добрую сумму наличными от Мюнхенского института парапсихологии. Не считая благословения на работу, которой я и так отдаю всё своё свободное время. Но кому ещё можно сказать о таком, кроме тебя, старое дуплистое дерево!?..

Отойдя от дерева на сотню шагов, Артур остановился и повернул голову на источники звука. Первым источником оказался котёнок, растерянно мяукавший с дерева перед подъездом. Вторым — некое ночного вида существо, явно ведущее дискотечный образ жизни. Существо издавало звуки, означающие пребывание в состоянии удовольствия. От лицезрения чужих неприятностей, естественно. Высшая степень наслаждения профессиональных бездельников.

Артур перевел взгляд на аккуратную, бедно, но чисто одетую старушку, тщетно пытавшуюся снять кисёнка с дерева. Не будь данного ротозея, он, возможно, прошёл бы мимо, но его внутренняя натура властно потребовала обломать кайф этому ночному горшку для экстази.

— Позвольте, бабушка, — Артур властно отстранил старушку, подпрыгнул, ухватился за ветку, подтянулся, снял котёнка, спрыгнул и вручил комочек плоти хозяйке.

Существо издало звук разочарования и удалилось. Артур улыбнулся. Бабушка ахнула и тут же предложила спасителю драгоценной для неё жизни угоститься чаем с клубничным вареньем, сваренным из плодов собственного огорода. Бабушка так трепетно взирала на него, что Артур вздохнул — и согласился.

Поднявшись на второй этаж, они вошли в помещение, метко названное жителями России — "хрущобы". На стенах — многочисленные фотографии отсутствующих родственников, детей и внуков. У стен — скромная мебель. Посередине комнаты пребывал стол под белой скатертью с кружевами. Отодвинув от стола старинный, уважаемый в квартире стул, она предложила гостю присесть. Артур сел. Бабушка направилась было за чаем, но Артур вдруг ощутил на своей шее её горячие губы. Он совсем собрался было уже удивиться этому нежданному поцелую, но в тот же миг потерял сознание.

Возвращение было долгим и мучительным.

Медленный подъём из бездн бессознательного.

Мерещились силуэты, склонённые над больничной койкой. Чей-то голос непонятно произносил: "И сам Артур, и звезда — Арктур. Недурственно…"

Всё тело ломило и он откуда-то отчётливо осознавал, что лежит с высочайшей температурой. Градусов сорок-сорок один, как минимум. Но почему так отчаянно ломит зубы?..