Алексей Свадковский - Игра Хаоса. Книга четвертая [СИ]

Владыка Тьмы, бессильный что-либо изменить, с ненавистью взглянул на мир, которым он так и не смог овладеть – возможность для этого была безвозвратна упущена. И больше она не появится: последний из его архидемонов, способный подобраться к Чаше, погиб, а равной замены ему нет. Он со своей стороны заключил договор, принеся клятву на самой основе своей силы. Отказ его выполнять вызовет слишком много проблем… Значит, пришло время оставить этот мирок и поискать добычу послабее. Приняв решение, он произнес:

– Тьма признает решение судьи.

После чего скрылся в пустоте. За ним последовал Владыка Хаоса. Амулет, созданный при помощи его силы, вынудил Владыку меняющихся миров вмешаться в спор между Светом и Тьмой. И сейчас пришло его время удалиться, но перед этим он кинул взгляд в книгу Вечности, где прямо на его глазах рождались новые строки:

«Убив архидемона Фесагота-растлителя, человек Рэнион завершил спор богов, и мир Мелевалес был спасен».

Очень немногие из смертных удостаиваются чести хотя бы раз быть упомянутыми в этой книге, а сей Игрок за короткий срок заслужил подобное право дважды.

Паладиус покинул место спора богов последним. Он долго смотрел на свой мир, сегодня в очередной раз спасенный, но так об этом и не узнавший. Он видел доступное лишь богам: души всех смертных, что умерли сегодня. Их было много – солдаты на стене, рыцари, священники, врачи и медсестры в госпитале, куда смогли прорваться бесформенные… Но не их искал взгляд бога. Наконец он нашел ту душу, что приняла на себя гибельное проклятье, отдав ради спасения мира самое дорогое, что у нее было. И воля бога подняла ее из бездны пустоты, приблизив к себе, и Паладиус задал вопрос, ответ на который услышал только он.

На дороге, созданной из сияния звезд, в безмолвии пустоты, где внизу виднелась планета, которую они сегодня спасли, стояли двое.

– А я думал, что ты старше, голос, – Ульгард с любопытством смотрел на стоящего рядом с ним худощавого двадцатилетнего паренька. – Мне казалось, что тебе лет сорок, может, даже больше. Ты говорил, как уже проживший немало лет, а, выходит, ты старше меня совсем не намного.

На это я лишь устало пожал плечами:

– Я старше, чем на самом деле выгляжу. Если считать года, проведенные мною в Игре, то я тебе вполне и в деды могу сгодиться. Просто мы, служители Хаоса, не стареем, не болеем, и даже руки-ноги со временем у нас отрастают.

– Но у этого есть своя цена, – уточнил Ульгард.

– У всего есть своя цена – теперь ты об этом и сам узнал.

– Паладиус меня простил! – возмущенно возразил юноша. – Он даровал мне свое прощение, и я могу войти в царство Света!

– Ну вот, видишь, все получилось, как я и предполагал. Честно говоря, я до последнего не знал, что именно из этого выйдет. Идея плюнуть в демона кровью Аредиуса из Чаши пришла мне в голову от отчаянья и безнадежности. Просто, если бы мы хоть что-нибудь бы не предприняли тогда, демон осквернил бы Чашу. Остановить его мечом мы бы не смогли. Я лишь надеялся при этом, что не погублю твою душу и не сделаю из тебя очередного рыцаря проклятой чаши.

На это юноша лишь неуютно передернул плечами. И поспешно сменил тему:

– Я попросил Паладиуса о возможности попрощаться с тобой и сказать спасибо за то, что ты помог всем нам, – Ульгард низко поклонился, и я вернул ему поклон в ответ:

– Ты сделал гораздо больше меня, мальчик. Ты отдал ради победы свою жизнь и чуть не потерял душу. Надеюсь, твой мир будет достоин твоей жертвы и о ней не забудет.

На что послушник Цитадели третьей Чаши лишь легкомысленно махнул рукой и светло улыбнулся.

– Мне пора, – Ульгард нетерпеливо оглянулся назад.

Присмотревшись, я увидел вдали, где кончалась наша дорога, тени двоих, что ждали юношу перед воротами в обитель Света. «Наверное, мать с отцом», – подумал я.

Ульгард, снова повернувшись ко мне, протянул руку, и из нее выпорхнуло облачко Света, принявшее образ символа Паладиуса.

– Это дар владыки Света тебе, вернее, для зверя, что внутри тебя. Телу смертного не выдержать дар Владыки, но для Стража богов он угрозы не несет. Кроме того, все, кто хранят в себе Свет, по этому символу узнают в тебе друга. А теперь прощай – мне действительно пора.

Попрощавшись, Ульгард развернулся и зашагал по звездной тропе к тем, кто его там ждал. А я, задумавшись, смотрел на символ его бога, не зная, принять ли этот странный дар или отвергнуть. Свет – очень могущественная сила, но не стану ли я игрушкой в руках этой силы? Ради подобного Игроки режут и пытают рабов на алтарях, обыскивают покинутые храмы и заброшенные монастыри, заключают с демонами сделки или становятся слугами темных богов, как Иней, получивший в награду силу Холода.

Борьба с собой длилась долго, но я решил все-таки принять этот дар. Рука прикоснулась к сверкающему в темноте символу Паладиуса, и тот плавно в нее перетек. По телу пробежала волна света, было ощущение, что я сейчас выпил раскаленной крови звезды. Голова закружилась, и начался стремительный полет вниз.

Очнулся я там же, где и начался мой путь – на дне выжженного бассейна. Я еще пытался понять, что происходит, когда медальон на груди засверкал, и в него начало вливаться целое море эмбиента. А голос в голове прошептал: «Это твоя награда за убийство архидемона и бесформенных – половина заработанного эмбиента и дайнов».

«Неплохо!», – я с удивлением смотрел на медальон.

В голове мелькнула мысль: а если б я уничтожил Чашу, выходит, я мог бы сейчас подняться сразу на десять-пятнадцать уровней? Да, почти все за убийство обитателей того мира забрал бы темный бог, но какая-то часть досталась бы и мне. Да, я стал бы Полководцем – но, заодно, и сошел бы с ума.

Я был бы словно глупец, внезапно сумевший выпить целое море. Как забавно! Вроде как и награда, а с другой стороны – наказанье. Уничтожь я Чашу, и спустя миг после получения награды, я бы уже спятил. Сидел бы тут и пускал слюни, не зная о том, чего только что достиг.

Выходит, я все-таки сумел угадать тайное желание Владыки Хаоса – чтобы тот мир уцелел. Подсказок, пусть и неочевидных, для меня хватало: то, что я оказался среди защитников, а не нападавших, то, что выбран именно я. Тот же Шепчущий если бы и добрался до Чаши, то скорее всего торговался с демоном о цене за ее уничтожение и награде для себя, чем, рискуя всем, попытаться бы ее спасти.

Я почувствовал, как на сознание постепенно накатывает вал эйфории и опьянения от полученного эмбиента. Нужно будет обязательно сделать дневку и минимум сутки проспать – в таком состоянии боец из меня аховый. Где-то в разгромленной лаборатории я видел диваны, стоит только вызвать какого-нибудь зверя как сторожа. Туманный лев должен же уже был откатиться. Все же я на восьмом уровне этих проклятых Склепов.