Александр Шило - Оружейница [СИ с изд. обложкой]

Она, неся перед собой свой огромный живот, поднялась на крыльцо, открыла дверь и повернулась к нам.

Первым среагировал Серёга, он молниеносно подхватил сестрёнку на руки и понёс в дом. Саша только успела что-то сказать Насте, а когда я вошёл вслед за ними в прихожую, то услышал только звук закрываемой двери. Молодца, однако!

Когда мы все зашли в дом, Настя устроила нам короткую экскурсию. Дом, с непривычки, поражал. Огромная гостиная, четыре спальни, кухня, при виде которой у всех женщин округлились глаза, ванная и две душевые с туалетами, большущая кладовка и на закуску — маленькая комнатка, предназначенная специально для стиральной машины.

Закончив знакомство с домом, Настя предложила всем воспользоваться душем и отдыхать, пока мамочка и папочка заняты друг другом, ну а потом будет торжественный обед в нашу честь (чесслово, она именно так и выразилась!). Все женщины с восторгом приняли её предложение и, послав нас таскать вещи из машин в дом, отправили мыться, в первую очередь, Таню и Олю с детьми. Чувствую, что нас ждёт пара-другая приколов, из-за того, что в доме по две Татьяны и Ольги. И если к сестрёнкиной знакомой обращаются всё-таки в основном по имени-отчеству, то Оли уже разок отозвались вдвоём.

Вообще-то, в отношении гигиены, мы оказались, наверное, самыми подготовленными в конвое. Ещё на Земле, когда Серёжа рассказал, со слов того человека, который ему помогал, как будет примерно выглядеть наш путь, то первым вопросом матери был — «а помыться в дороге у нас будет возможность?»

В итоге мы сделали вот что, сварили плоский бак, литров на триста, с перегородками внутри, чтобы вода на ходу не переливалась. Покрасили его в чёрный цвет и закрепили на кунге моей «Праги». Небольшой погружной насос и генератор позаимствовали с дачи. Ну и в итоге, благодаря солнцу нового мира, к концу дня мы имели достаточно тёплой воды, чтобы хоть слегка ополоснуться, плюс, мы запаслись на всех футболками и трусами из расчёта замены каждый день.

С причёсками вопрос решили радикально — все мужчины и «поколение мам», как только нам сказали быть на «товсь», отправились и постриглись, мужчины — под машинку, а женщины — коротко. Как сказала, в ходе обсуждения этой проблемы, Маргарита Геннадьевна: «Волосы — не уши, отрастут, гарантирую вам это как биолог».

Самой большой, в этом смысле, проблемой оказались Таня и Оля. У жены брата была роскошная чёрно-седая грива, неимоверной густоты, доходившая до середины спины, у Серёгиной сестры коса заканчивалась аж на попе. Предлагать остричь такую красоту ни у кого не поворачивался язык. Выход нашла Таня, она, оставив Максика на попечение Оли, куда-то съездила, привезла четыре хиджаба и научила Олю заматывать их так, как это делают живущие по шариату мусульманки.

В итоге мы доехали, в общем-то, относительно чистыми, а вот от некоторых спутников по конвою к концу пути ощутимо попахивало.

Пока женщины оккупировали ванную и душевые, мы, затащив в дом вещи, принялись, под чутким руководством Насти, вытаскивать из кухни на веранду весьма увесистый обеденный стол, а потом притащили ещё один, попроще, из гаража. К слову, я уже успел заметить, что вся мебель сделана из массива, привычными нам опилками здесь и не пахнет.

Как только мы составили столы, Настя притащила две скатерти из грубоватой, но красивой ткани, и отправила меня с братом и здешней Олей к соседям, пригласить их на мероприятие и, заодно, стрельнуть стульев. Обратно мы вернулись, таща кучу стульев, и в компании молодой женщины по имени Катя.

Судя по тому, как Катя поздоровалась с Настей, она давно была здесь своим человеком, и, на ходу знакомясь со всеми, сразу включилась в процесс. А я выбрал момент и решил повнимательнее приглядеться к своей, так сказать, «племяшке».

На вид ей было лет пятнадцать, вряд ли больше. Ростом, наверное, около метра семидесяти, с кожей цвета тёмной бронзы, но, к моему удивлению, с практически европейскими чертами лица. Фигура, за исключением большущего живота, осталась по-девичьи стройной. В этом отношении ей здорово повезло. Мне вспомнились жалобы, на свою старшую сестру, Вальки Уткина, моего одноклассника. Когда мы учились в девятом классе, она забеременела и, к концу процесса, прибавила к своей, до того весьма приятной фигуре, аж тридцать кэгэ. Валькиной семье приходилось почти каждый день выслушивать её истерики на эту тему!

Одета Настя была, для беременной женщины, достаточно своеобразно. Светло-голубая рубашка поло, скроенная с учётом её талии, заправленные в лёгкие берцы свободные камуфляжные брюки с очень оригинальным поясом, состоящим из широкой полосы на пояснице, узких частей по бокам и второй широкой части, поддерживающей её живот [71] Алексей описывает пояс, одновременно выполняющий функции дородового бандажа. .

Почувствовав мой взгляд, Настя повернулась, подошла и уставилась на меня с лёгкой ехидцей. Я почувствовал, что краснею. Настя заулыбалась, потом хихикнула. Внезапно её взгляд стал отсутствующим.

— С тобой всё в порядке? — она снова посмотрела мне в глаза.

— Да. Не переживай, просто малой пора уже, наружу просится, — она взяла мою руку, приложила к своему животу, и через пару секунд я ощутил неожиданно сильный толчок в ладонь.

— Ого! — я изумлённо посмотрел на неё, а Настя расхохоталась. Через несколько секунд до меня дошло, что я повторил реплику Максимки на площади, и дальше мы хохотали уже вдвоём.

В очередной раз достигнув вершин блаженства, мы тихонечко лежали рядом, успокаивая своё дыхание и сердцебиение. Сашка, подняв руку, разглядывала надетое на безымянный палец кольцо.

Чёрт подери! Всё-таки для женщин в словах «будь моей женой» есть что-то сакральное! Иначе, почему они так рвутся их услышать, хотя жизнь сплошь и рядом преподносит примеры, что за этим отнюдь не обязательно следует не то что неземное счастье, а, хотя бы, нормальная жизнь.

Я посмотрел на Сашкино лицо… Вот чесслово — оно светилось! Заметив мой взгляд, она перевернулась, забросив культю мне на живот и, прижавшись, жарко зашептала на ухо:

— Серый! Я такая счастливая!

Положив руки мне на грудь, Саша опёрлась на них подбородком, помолчала и продолжила:

— Серёж, давай не будем забывать, что счастье — это не только… — тут она положила остаток своего бедра мне на самое сокровенное, — счастье — это постоянный обоюдный труд. Я это поняла, глядя на своих родителей…

— А я — на своих, — я стал одной рукой ласкать ей спину, а другой кончик культи. Саша натурально замурлыкала, но внезапно выскользнула из моих объятий и села на кровати.

— Серенький, мы, между прочим, уже два часа здесь кувыркаемся. Наша доча щас нам сделает сектим башка! Нас же уже, наверное, за столом ждут не дождутся, все Наськины блюда остыли!