Александр Шило - Оружейница [СИ с изд. обложкой]

— А почему Настины? — я встал и стал одеваться.

— Ты не слишком одевайся. Сначала в душ. Только в разные, а то нас ещё два часа ждать будут, — Саша хихикнула и попрыгала к шкафу. Выудив и одев халат, она запустила в меня большим полотенцем, — а Наськины, потому что с тех пор, как мы здесь поселились, я забыла дорогу на кухню. А как наша дочка готовит, ты сейчас узнаешь.

До меня внезапно дошло, что Саша действительно воспринимает Настю как дочку, а вспомнив детали встречи на площади, я понял, что это обоюдно.

Саша взяла стоявшие у шкафа «канадки», внезапно обернулась и стала разглядывать в зеркало, закреплённое на внутренней стороне дверцы, свою шею и ключицы, а я тихонечко рванул к выходу, и успел выскочить, прежде чем за спиной раздалось её: «Ах ты…»

В коридоре я заметил свою сумку с вещами и, вычислив дверь в ванную комнату, забежал туда. Через несколько секунд за дверью раздалось ритмичное постукивание Сашиных костылей, и давящимся от смеха голосом она пообещала мне страшные кары за пять поставленных засосов…

Быстренько помывшись, я, подхватив по дороге сумку, вернулся в спальню и… обнаружил лежащие на кровати отутюженные брюки с рубашкой. Похлопав глазами, я сообразил, кто обо мне позаботился и, мысленно поблагодарив маму, стал одеваться.

— Серый! — раздался за спиной укоризненный Сашин голос, — пороть тебя некому! Мне ж теперь две недели с закрытой шеей на работу ходить придётся!

— Ну ладно. На сегодня прощаю, — Сашка хихикнула, — нас ждут.

Она быстро оделась, заменив топик тонким белым свитером с высоким воротником.

— Вот как чувствовала, что пригодится, — она крутнулась перед зеркалом, — идёт?

— Тебе всё идёт. Честно.

Мы вышли из спальни, а когда шли по короткому коридору, Саша взяла меня под руку, и на веранде мы появились парой.

Там стояли два стола, уже ломившиеся под весьма аппетитно выглядящими и пахнущими блюдами, а вокруг, кроме нашей компании и Сашиных знакомых, было ещё довольно много незнакомых людей, судя по всему, соседей.

Настя, одетая уже не в обтягивающую живот блузу и брюки, а в цветастый сарафан колоколом, подскочила к нам и, увидев кольцо, схватила Сашу за руку.

— Ой! — её глаза засверкали, — Мамочка! — она кинулась и расцеловала Сашу, а потом меня.

Обведя взглядом окружившую нас родню и гостей, я прокашлялся и сказал:

— Ну, в общем так… Я сделал Саше предложение, и она согласилась стать моей женой!

Через секунду мы очутились в вихре объятий, поцелуев, блестящих от слёз счастливых глаз. И если моя, уже без всяких «почти», тёща и Анна Матвеевна только вытирали выкатывавшиеся слезинки, то мама натурально разрыдалась на груди у ошарашенного этим папы.

Настя разглядывала нас со светящимся от радости лицом, а потом вдруг вскинула руку и закричала:

— Слушайте! Так получается, у нас сегодня свадьба!!! Ур-р-ра-а! Горько!

Все подхватили её клич.

Мы ошарашено посмотрели друг на друга и стали целоваться. В процессе у меня возникло вполне обоснованное желание утащить Сашу в спальню и снова запереться изнутри…

Оторвавшись от любимой женщины и восстанавливая дыхание, я наткнулся взглядом на стоявших чуть в сторонке Валерку с Таней, и меня посетила шкодная идея…

— Валера! Таня! Вы что стоите там, как бедные родственники! Идите сюда! — дождавшись, когда они подойдут, я продолжил, — Давайте-ка, красавцы, присоединяйтесь к нам! Гулять, так всем сразу! Горько!

Несколько секунд я наслаждался их физиономиями, потом Валерка подхватил Таню на руки, закружил и стал целовать.

Настя и местная Оля стали приглашать всех за стол. Нас усадили во главе одного стола, Валерку с Таней — другого. И понеслось…

Часа через два, когда мы уже собирались садиться за стол после очередного перекура, на веранду со двора поднялся невысокий блондин, лет пятидесяти, и направился к нам.

— О, Генрих Карлович, добрый вечер, — Саша сделала несколько шагов ему навстречу и пожала руку, — Знакомьтесь — это Серёжа. А это, — она повернулась ко мне, — мой начальник, Генрих Карлович.

Сашин шеф крепко пожал мне руку, — Очень рад. И если вы пойдёте работать к нам, то и ваш. Добрались нормально?

— Спасибо, без приключений, — Генрих Карлович мне сразу понравился, — Охрана только раз по группе джипов постреляла.

— Ну, и слава богу. Саша вам рассказала, чем она тут занимается?

— Нет, не успела.

Тут рядом нарисовалась бронзовая мордашка моей (ой, мама!) приёмной дочки.

— Здравствуйте, Генрих Карлович. Проходите за стол, и… это. У нас сейчас свадьба, а не производственное совещание. А то знаю я вас!

— Свадьба?! Ну, вы молодцы! Решили не тянуть кота за… кгхм.

— Вот именно! За кгхм! — Саша хихикнула и стала знакомить шефа с нашими.

Вчерашний праздник завершился около полуночи и все потихоньку расползлись по комнатам. Сашины и Серёжины родители улеглись в гостиной, Оля с Костиком устроились на второй кровати у меня. Валера с Таней легли в спальне, которую мы с Сашей называли «пацанской». Лёша отказался ложиться в гостиной и затащил свой матрас в постирочную, ну, а Танины и Максимка устроились в крайней спальне.

Максимка, если честно, просто прелесть. Не знаю чем я ему понравилась, но весь вечер он вертелся рядом, то и дело угощая меня то конфетой, то яблоком, то куском пирога. Было видно, что его очень интересует мой живот и я, в конце концов, рассказала ему что там живёт маленькая девочка, которая скоро появится на свет. Максимка похлопал своими роскошными ресницами, побежал к соседнему столу. Через минуту, вручив мне большую конфету и, показав пальчиком на моё пузо, сказал, — Дай ляле.

Это было сказано так, что я не позволила себе рассмеяться. Объяснив Максику, что ляля не сможет скушать её сразу как родится, я пошла с ним на кухню. Взяв там полиэтиленовый пакет, из упаковки привезённой Сашиной мамой, завернула в него конфету и спрятала в морозильник, пообещав малому, что обязательно угощу ей дочку.

Сегодня утром народ начал появляться из спален около десяти и, через душ, потянулся на кухню. Хорошо хоть с завтраком проблем у меня не было, остатков вчерашней роскоши хватило на всех.

Мамочка и папочка, светясь счастьем, появились на кухне последними, побывали в объятьях у мам, и Саша сказала что нужно ехать в Отдел Кадров, а заодно и купят всем местные симки.

Быстренько поев, все собирались и поехали, осталась только Оля, из-за того, что её Костик раскапризничался и устроил концерт. Уходя Сашин папа пообещал ей, что кто-нибудь чуть попозже подъедет и отвезёт её.

Проводив народ, и успокоив Костика мы с Олей принялись наводить шмон на кухне, по ходу расспрашивая друг друга, и рассказывая о своём.