Александр Шило - Оружейница [фрагмент]

Я не поехал сразу с утра в Михнево, а позвонил Владимиру Олеговичу, предупредил его о нежелательности моей "засветки" перед адвокатшей и заодно попросил уточнить у нее точное время пересылки Сашиной библиотеки и поехал домой.

Там сначала включил свой новенький ноут, подаренный родителями после летней сессии и стал разбираться с папками. Папки "Учеба", "Библиотека" и "Фотки" поставил копироваться на домашний сервер и быстро пробежался по остальным папкам, удаляя разную ерунду, включая файл с парой порнушек (ой, как мне стыдно!). Пока шло копирование, я быстренько принял ванну, переоделся в свежее и решительно занырнул в домашнюю аварийную заначку, изъяв двенадцать из пятнадцати хранившихся в ней "бенджаминов франклинов".

Когда копирование закончилось, я быстренько уложил ноут в кофр и поехал к Кравцовым.

Я сидел на кухне Сашиной квартиры, с аппетитом наворачивал блинчики с творогом, которые напекла ее мама, и проигрывал в голове прошедший день.

Когда я, появившись у них, выложил на стол семь желтых прямоугольников, то первой реакцией был легкий, а если честно — то не очень легкий шок. Ибо лежавшая на столе сумма, была, по их понятиям, весьма приличной.

Пришлось на корню пресечь их попытку заменжеваться заявлением: "У без пяти минут зятя помощь принимать не зазорно". Услышав от меня слово "зять" в применении к себе, хотя до этого о своих решительных намерениях в отношении Саши я ничего не говорил, все семейство дружно уставилось на меня.

Я протянул Сашиной маме коробочку с кольцом. Открыв ее, Марина Алексеевна бросила на меня неверящий и радостный взгляд, а потом залились слезами. Слава богу, было видно, что на этот раз это слезы радости. У Владимира Олеговича, переводившего взгляд с меня на коробочку в руках жены и обратно, тоже подозрительно заблестели глаза, а в следующую секунду Валерка и Лешка сдернули меня со стула и принялись обнимать и мутузить.

После того, как я отдышался от такого проявления родственных чувств, а Марина Алексеевна вытерла слезы и расцеловала меня, назвав при этом "сыночком", мы вернулись к обсуждению наших проблем.

Вырисовалось несколько пунктов. Валеру беспокоила сохранность отправляемого золота, Марину Алексеевну — какие теплые вещи передать Сашеньке, "чтобы девочка не замерзла, а то бог знает какая ТАМ зима". Владимир Олегович вспомнил о прицепе без документов, который его знакомый готов уступить "за два пузыря", и если получится отправить груз на нем, то можно будет передать Саше и кое-что из бытовой техники — из той, что на даче, а фаркоп, если что, Саша поставит и сама. Валера напомнил отцу, что у Саши вообще-то древняя "тридцатка", а она с прицепом может банально сдохнуть на полпути. Владимир Олегович сказал, что тогда можно попытаться отправить его "Ауди 80", а ручное сцепление он сделает за пару часов, если только у Саши не будет проблем с регистрацией машины.

По ходу я решил, что тут нужна консультация дяди, и, выйдя на балкон, позвонил ему, а через пять минут сообщил Сашиной семье что:

— А) за сохранность груза можно не переживать, все доставят в целости;

— Б) моя "без пяти минут теща" (мама, мне страшно!) беспокоится зря, Сашенька не замерзнет, и при диапазоне температур от плюс пяти до плюс сорока гораздо полезнее шубы будет "кондишен", и если получится, то стоит отправить хотя бы один;

— В) транспорт ТАМ никак не регистрируется — "чем владеешь, то твое", но с "ауди" идея неудачная, ибо это машина для асфальта, и на крайняк я отправлю Саше свою "Витару", тем более что та с "автоматом", и Саша на ней уже ездила.

В общем, порешили, что сегодня пакуем библиотеку, а Владимир Олегович на всякий случай пригоняет и приводит в порядок прицеп, а по остальному определимся после разговора с Сашей, тем более что груз должен быть готов завтра не позже двух часов, и времени у нас достаточно. Владимир Олегович по этому случаю вспомнил "срочку" и фразу своего старшины: "У вас вся ночь впереди, за это время можно горы свернуть, не то, что траву на газоне покрасить".

После этого мы с "без пяти минут тестем" отправились каждый за своим, он за прицепом, а я проехался по торговым центрам и набил полный салон машины картонными коробками, выбирая те, что из-под спиртного.

После того как мама от пуза накормила "зятька", мы с ним ушли в гостиную (а по совместительству — и комнату родителей), где, усевшись на диван, завели разговор о Сережиной семье, наверное, немного увлеклись, не уследили за временем, и звонок в дверь оказался неожиданностью.

Мама, забыв про Сергея, бросилась открывать, и я услышал в прихожей голос адвокатши и одновременно — разъяренное шипение Сергея:

— Блин, влип!

Я огляделся. Балкон завален… Только сюда… Я рывком открыл дверь платяного шкафа и, схватив его за плечо, направил внутрь. Сережа ужом ввинтился в шкаф и, закрывая дверь, я успел заметить неописуемое выражение его лица.

Валентина Олеговна, поздоровавшись со мной, вошла в комнату, а за ней вошла с испуганным лицом мама, видимо, только сейчас вспомнившая о Сергее. Я схватил стул и стал устраивать ее, одновременно отвлекая от матери и давая той время успокоиться. Следом в комнату вошли брат и отец, но их встревоженные лица гостья видимо списала на ожидание звонка.

Пока она звонила куда-то, спрашивая, все ли готово, отец послал мне вопросительный взгляд, а я показал из-за спины гостьи ключ от шкафа. На отца немедленно напал приступ кашля.

Тем временем Валентина Олеговна закончила разговор, набрала новый номер и, подключив через шнур к телефону небольшую серую коробочку, стала что-то набирать уже на ее клавиатуре. Потом что-то спросила по-английски, выслушала ответ и сказала:

— Готово. Говорите. Здесь спикер.

Из коробочки раздался Сашин голос:

— Мама, папа, братики, вы здесь?..

Мама кинулась к коробочке и закричала:

— Сашенька, доченька ты где? С тобой все в порядке?

— Ой! Мам, не кричи так, пожалуйста. У меня чуть перепонка не лопнула…

— Ой! Доча, прости…

— Да ладно. Вам уже говорили, куда я попала?

— Говорили. Это правда?!

— Еще какая! Саванна, как на Земле, миллионов этак десять назад. Валерка, ты там?

— Да, — отозвался я.

— Тебе привет от Юрки! Он здесь служит, женился, через пару месяцев станет папочкой, — Саша хихикнула.

Оба-на! Я такой прыти от Юрки не ожидал, когда служили, он божился: "До тридцати — ни-ни".

— Сашенька, а ты сейчас где?