Виктор Францев - Маг-рукопашник [СИ]

Король простил мне мое преступление. Он решил, что генерал не учел мои заслуги и был слишком суров со мной, приказав арестовать. Король простил меня, вот только я сам не могу себя простить…

Наступила еще одна долгая пауза. Истимий закрыл глаза и сжал кулаки. Он почти не дышал… Что я мог сказать ему в такой ситуации?

— Поэтому ты решил стать вором? — произношу наконец ключевую фразу, решив конфронтировать с этим его решением. Какова связь между тем твоим решением и тем, что ты сейчас вор?

Я уже не называю Истимия доном, более того — перехожу на «ты», но так мне кажется сейчас правильным. Да он и не возражает. Или сейчас ему, вообще, все равно. Мафиозо поднимает голову и смотрит на меня исподлобья, потом вновь усмехается:

— Ты прав, никакой связи тут нет — стечение обстоятельств, одно не вытекает из другого.

— Ты себя так наказываешь за тот грех?

При слове «грех» Истимий вздрагивает и ничего не отвечает. Его взгляд опять утыкается в пустоту.

— Боги милостивы, — снова повторяю я фразу, почему-то прицепившуюся ко мне.

— А вот тут ты не прав, Чак… — качает головой кающийся разбойник. — Большинство богов совершенно не милостивы, многие из них коварны и жестоки… Впрочем… — тут он снова делает паузу и задумывается, — богиня Клемея действительно милосердна…

Снова наступает длинная пауза. Я совершенно не знаю, что говорить, но Истимий сам выводит меня из затруднения.

— Мне понадобится твоя помощь, Чак, — так, уже хорошо. — Я хочу попросить милости у богини Клемеи, сходишь ли ты со мной в храм?

Разумеется, схожу — это же продолжение квеста! Зачем — я не очень понимаю, но это и не важно. Важно продолжать общение с Истимием.

— Когда пойдем, прямо сейчас? — я чуть привстаю из-за стола. Истимий улыбается — видимо, моей наивности.

— К светлым богам не обращаются ночью, для этого есть светлое время. Буду благодарен тебе, если присоединишься ко мне утром.

— Конечно, Истимий, — я теперь уже умышленно не употребляю его воровской титул, типа — дать понять, что уже не хочу считать его вором.

Истимий задумчиво кивает. Не знаю, замечает ли он, что я сократил его титул, по его виду это незаметно.

— Миркош, — обращается он к телохранителю, — проводишь Чака до границы квартала.

Истимий выбирается из-за стола, я тоже встаю. На прощание он снова хлопает меня по плечу. И почему все НПСы так любят этот жест? Разработчики не могли придумать других способов, как они могут высказать свое расположение игрокам? Пока Истимий идет к выходу, я успеваю придумать еще, как минимум два способа выражения расположения — взвихрить собеседнику волосы на голове, потрепать по щеке… Хм, ладно, пусть лучше по плечу хлопают…

— Увидимся утром, Чак, — вновь произносит Истимий, уже открывая перед собой дверь, после чего уходит — по-прежнему все еще задумчивый, но, мне кажется, повеселевший.

С неразговорчивым телохранителем Миркошом идем до границы Воровского квартала. Сначала я подумал — зачем мне телохранитель, неужели кто-то осмелится напасть на победителя турнира, завалившего двоих, по всей видимости, лучших бойцов? Потом подумал, что могут напасть толпой. А Миркош меня защищает, скорее, своим авторитетом телохранителя главаря этого квартала, демонстрируя, что я нахожусь под покровительством самого Истимия.

Доходим с ним до освещенной части города, кивком головы то ли отпускаю, то и прощаюсь с телохранителем. Иду в свою гостиницу. Осталось еще больше часа срока моего погружения, но морально я слишком устал. Все эти битвы, особенно последняя — со змееящером, сложный разговор с Истимием… Сульмельдис, насколько я понял Анорэна, сегодня вечером занята. Да и сам Анорэн тоже будет в отеле, что также сбивает все мои амурные планы. Может, оно и к лучшему — закрадывается мысль. Сил на повторение вчерашней бурной ночи у меня сейчас нет….

Дверь в гостиницу закрыта. Нахожу красивую шелковую веревочку звонка, тяну за нее. Внутри раздается мелодичный звоночек — воображение рисует мне серебряный колокольчик, и к двери подходят сразу и Анорэн, и Сульмельдис. Они впускают меня внутрь. Одеты оба эльфа крайне необычно — на них не привычные эльфийские одежды, а какие-то белые балахоны. Впрочем, эта одежда сидит на них довольно неплохо, да и сами балахоны не так просты — украшены жемчугом, драгоценными камнями, едва заметной, сделанной белыми нитками на белой же ткани, но, если приглядеться — очень изящной вышивкой.

Сульмельдис мне радостно улыбается. Она, хоть и настроена на торжественный и серьезный лад, но сдержать свою радость не может. При виде ее улыбки, сердце начинает биться часто-часто… К счастью, Анорэн, запирающий в это время дверь, ничего этого не замечает.

Закрыв дверь и заперев ее на ключ, эльф обращается ко мне:

— Медитация Двух лун вот-вот начнется, господин Чак. Как я уже сказал, мы Вам не помешаем, Вы можете сейчас пройти в свою комнату.

Что-то такое я читал в каком-то гайде… Раз в несколько месяцев две луны: Билона и Мелетта располагаются на небе каким-то особым образом, и для эльфов это особый день. Они проводят специальные ритуалы, дарующие им силу, усиливающие их магию и т. д. Неужели сегодня как раз такой день?

Собираюсь, скрепя сердце, идти наверх, однако вижу грусть в глазах Сульмельдис — она не хочет, чтобы я уходил. И тогда мне в голову приходит совершенно безумная мысль, и я вдруг выпаливаю:

— Анорэн… Сульмельдис… позвольте мне принять участие в этой медитации… проникнуться и наполниться Слиянием двух лун, — заканчиваю несколько высокопарно, но так и надо сейчас говорить.

Вот только возникает опасение — что это такое я ляпнул сейчас про слияние? По-моему, я только что произнес название какого-то эротического фильма? Или нет? И почему, собственно, «слияние»? Может у них сейчас какая-нибудь квадратура или оппозиция — я понятия не имею, что именно.

Однако это слово не вызывает у эльфов никакого возражения. Они оба задумываются, причем Сульмельдис при этом даже закрывает глаза.

— Принять участие в Медитации Двух лун может только эльф или… Друг эльфов, — задумчиво произносит Анорэн, не обращаясь ко мне, а в пространство.

Он мне не отказывает прямо, что немного обнадеживает, конечно, но… Друг эльфов. Чтобы стать Другом эльфов — нужно совершить какой-то подвиг. Например, спасти эльфа от смертельной опасности. При этом быть светлым, не замеченным ни в каких темных деяниях. Мне же спасти эльфа пока еще было негде. Да и нет никаких серьезных опасностей в Яслях — когда бы я успел?

Единственное, чем я успел отметиться — переспал с эльфийкой. Но это вряд ли пойдет мне в зачет. «Друг эльфиек» — хм, сомнительное достижение.

А дальше начинает происходить какое-то странное представление. Эльф и эльфийка словно впадают в транс и, глядя в пространство отрешенных голосом начинают говорить: