Николай Побережник - Эрта. Личное правосудие

– Похоже, что да… Ашьян, перестань уже, а?

– Помнишь! Ты помнишь, как меня звать! – Ашьян шустро схватила стул от соседнего столика, уселась за стол, поставила локти на столешницу, а узкий подбородок подперла ладошкой и уставилась своими огромными глазами на Кинта.

– Забудешь тебя, – улыбнулся Кинт, – да, спасибо тебе за тот бальзам, он действительно помог.

– Я сейчас расплачусь, – Тилет театрально утер слезу, – может, познакомишь?

– Это мой приятель, Тилет, а это Ашьян, дочь… эм… первого старейшины племени восточных погонщиков, Доту Прака.

– О, так нас посетила принцесса дикарей!

– Он убийца? – спросила Ашьян, после того несколько секунд смотрела на Тилета, а потом снова повернулась к Кинту подарив ему очередную ослепительную улыбку.

– Да, случается, – Тилет вроде как виновато пожал плечами, – но исключительно в целях заработать на жизнь, так как более ничего не умею.

– Пойдем, – Ашьян схватила Кинта за руку, – тебя отец зовет.

– Я не могу оставить приятеля в одиночестве…

– Да иди уже, – хохотнул Тилет, подмигнул Кинту и кивнул на компанию, которая уже не так сильно шумела, – эти, похоже, угомонятся скоро, так что сейчас допью, и пойду спать.

Кабинкой эту просторную комнату назвать сложно. Большой стол, по его периметру стулья с высокими спинками, стол ломится от яств, но выпивки, кроме кувшина вина, Кинт не заметил. Кроме собственно старейшины Доту, был его сын Даш и еще двое седоволосых мужчин, их возраст Кинт не смог определить навскидку, вероятно тоже из каких-то там старейшин.

– Прости, – Даш поднялся навстречу Кинту, и положил ему руку на плечо, – я должен был остановить тебя, но там, тогда…

– Забудь, – Кинт похлопал по руке Даша, и аккуратно спихнул ее со своего плеча, – вам было чем заняться после боя.

Старейшина Доту молчал и смотрел на Кинта, чуть прикрыв веки…

«Странный он все же», – подумал Кинт и подчинился тому, что Ашьян потянула его вниз за руку, заставив сесть на единственный свободный стул.

Наконец Доту вышел из этого своего состояния, поговаривают, что вожди кочевников разговаривают с мертвыми.

– На тебе опять много крови…

– Это вы вместо здравствуйте? – хмыкнул Кинт, пододвинул к себе чью-то пустую кружку и налил в нее вина, – это кровь плохих людей, уж поверьте.

– Я верю. Я знаю… Даш рассказал мне, что ты спас его поселок от нападения Рыжих шапок.

– Ваши наемные артельщики были с ними заодно, – ответил Кинт и опустил взгляд на свою левую руку, за которую, как только он вошел и присел, держится Ашьян.

– Мы теперь не так доверчивы… – Доку налил вина и себе, – а ты, достойный сын Эрты, теперь наш брат.

– Мне теперь что надо сделать? – Кинт чуть наклонился к Ашьян, которая уже висела у него на плече.

– Ответить, что Эрта наша мать, и примет в семью любого достойного имени Её, – также шепотом ответила она.

– Эрта наша мать, и примет в семью любого достойного имени Её.

Воцарилась пауза тишины, все сидящие за столом поднялись с кружками и бокалами в руках, лишь Ашьян, переместив длинную и толстую черную косу себе на грудь стояла и теребила серебряное украшение на ее конце. Все выпили, сели и кто стал подкуривать трубку, а кто и новомодные сигары.

– Вот, держи, – Ашьян протянула Кинту трубку из кости и с длинным мундштуком, – это подарок, ты должен принять.

– Очень кстати, свою я, похоже, оставил в комнате… – сказал Кинт, и раскурил трубку от любезно протянутой Дашем спички.

Сделав несколько затяжек, Кинт закашлялся, отметив вслух, что табак крепок и странен на вкус, потом снова наклонился к Ашьян и тихо спросил:

– А как мне так уйти, чтобы не обидеть никого? Что-то я видно с дороги, совсем расклеился…

– Докуривай, а я пока с отцом поговорю… – Ашьян обошла стол, наклонилась к отцу и перекинулась с ним парой фраз, наконец Доту кивнул, и Ашьян вернувшись сказала: – пойдем…

– Можно уже уйти? – прошептал Кинт, чувствуя, что и ноги уже не слушаются и разговаривает он как-то странно.

– Можно… – Ашьян помогла Кинту встать.

Кинту казалось, что эта ночь никогда не закончится, и не наступит утро. Он перестал себя контролировать ровно в тот момент, когда поднялся из-за стола с помощью Ашьян. Кинт был не в силах открыть глаза и проснуться, далекие отголоски памяти показывали обрывистые вчерашние картинки коридора, потом комнаты, потом кровати и изящного женского тела, красные всполохи и стоны наслаждения. Снова проваливаясь в дрему, Кинт чувствовал рядом с собой приятное тепло и сладкий, тонкий аромат…

Кинт вздрогнул и открыл глаза – на улице кто-то завел мотор, и он шумно застрекотал и запыхтел. На краю большой кровати сидела Ашьян, она не одета, а ее грудь прикрывают распущенные длинные волосы, которые она расчесывает костяным гребнем.

– Значит, не приснилось… – Кинт приподнял одеяло и посмотрел под него, – что-то было в табаке?

– Да, дыхание матери Эрты. Отец позволил обряд Свежей Крови.

– Что это значит?

– Наш род будет продолжен… почему ты хмуришься?

– Это неправильно, то, что ты сделала, понимаешь?

– Нет, – искреннее не понимая, о чем говорит Кинт, Ашьян помотала головой. – Мы, женщины рода Праков, сами выбираем себе мужчин для зачатия.

– Превосходно, – Кинт сел в кровати, – но я не из вашего племени.

– То-то и оно… – Ашьян поднялась, демонстрируя все великолепие свое тела, прошла босым и ногами по лежащей на полу шкуре черного волка и стала одеваться, – а мужа я себе выберу из мужчин племени, когда вернемся в степь.

Кинт облегченно выдохнул, и посмотрел в окно, думая о том, что хвала Небесам, не придется наживать еще одного врага, в лице старейшины племени кочевников.

– Кто она? – вдруг Ашьян повернулась к Кинту и спросила.

– Кто?

– Та, чьим именем ты меня называл ночью… Сэт?

– Жена, которую я потерял, когда шла Северная война, я думал, она мертва… она приходила во снах, вместе с другими мертвыми людьми, которых знал, но потом…

– Ты спроси у отца, если она среди мертвых, то он скажет.

– Уже спрашивал, еще в прошлую встречу.

– И что он сказал?

– Сказал, чтобы продолжал её искать.

– Тогда поднимайся и иди! Ищи её! Убирайся же! – Ашьян даже прикрикнула, потом опустилась на стул и, закрыв лицо руками, заплакала, тихо повторив еще раз: – Уходи, Кинт!

В комнатах и коридоре третьего этажа гостиницы было тихо, Кинт спустился по винтовой лестнице сразу в цоколь, дошел до двери комнаты и толкнул ее – закрыто. Кинт постучал – тишина. Пришлось вернуться к управляющему, который дал Кинту ключ и сообщил, что его приятель утром ушел.

– С вещами? – уточнил Кинт.

– Нет, – помотал головой управляющий, – поинтересовался, где рыночная площадь и хорошая цирюльня.