Николай Побережник - Эрта. Личное правосудие

– Ну, вид у тебя не запойный, что уже радует, – сказал толстяк и прикрыл штору на окне, отгородившись от яркого света солнца.

– Меня это тоже радует…, наверное, шуму было после того, как мы с Таффом провалили ваше задание?

– Ты знаешь, нет, все сделали вид, что ничего не случилось, все списали на уличный разбой.

– Даже так?

– Да, я сам был немало удивлен.

– Как Тафф, продолжает наемничать?

– Он теперь вместо однорукого Апрена, людей, правда, у него маловато, думаешь к нему податься?

– Нет, у меня другие планы, но я бы с ним повстречался, есть к нему дело.

– В выходной найдешь его «Южной звезде», он и пара его ребят, ужинают там по выходным.

Фургон остановился. Кинт отодвинул штору и увидел набережную и порт, повернулся и посмотрел в другое окно – за широкой мостовой множество салонов, ресторанчиков и прочих увеселительных заведений.

– Что-то ни одно из зданий не похоже на управление тайной жандармерии…

– Ничто не вправе отвлекать меня от второго завтрака, даже служба! – толстяк похлопал себя по животу, – и прежде чем везти тебя к «синим камзолам», я хочу выслушать твою историю.

– Что ж, идемте, чашка какао мне тоже не повредит.

Прекрасно зная и помня навыки и способности Кинта, начальник жандармерии действительно хотел убедиться, не удумал ли чего Кинт Акан, но выслушав историю о продаже в рабство, с множеством опущенных деталей, а также о том, что Кинт собирается возобновить поиски Сэт, пообещал помочь:

– Во-первых, я напишу рапорт, отражу в нем твою помощь местным силам правопорядка, во-вторых, прикажу поднять все соответствующие бумаги, подтверждающие это.

– Это какие бумаги могут подтвердить работу наемников на жандармов?

– Как какие? – удивился толстяк, закончив уплетать немалого размера кусок пирога. – Ты что же думаешь, я вам с Таффом из своего кармана платил, что ли?

– А это не так?

– Я тебя умоляю! Каждая выданная вам сумма фиксировалась казначейством жандармерии.

– Понятно.

– Да, ты не ляпни теперь про жетон гражданина, это сразу вызывает подозрение, теперь у всех гражданские грамоты, а на них фотопортрет, кстати, вверх по улице фотосалон, зайди туда обязательно.

– Читал я про это в прошлом году, но не думал, что так быстро все…

– Прогресс не остановить! – поднял вверх пухлый палец толстяк. – А с другой стороны, бюрократия никуда не делась, ждать тебе официального документа терратоса недели две, а то и месяц! Возможно, будет быстрее добраться в столицу и там обратиться за получением гражданской грамоты.

– Долго, – с досадой заметил Кинт.

– Ничего не поделать, хоть курьеры государственной службы и перемещаются теперь на одноколейниках и эфирный телеграф в каждом замшелом городишке, но быстрее чиновники работать не стали. Я подумаю, как можно тебе помочь.

– Спасибо.

– Пока не за что, да, и будь добр, оплати завтрак и поехали в управление тайной жандармерии, промурыжат тебя там точно до вечера. Вот еще, если тебя задержат, не возмущайся, не вздумай показывать характер! Выявление врагов монархии – это их работа, за которую в последнее время они взялись очень рьяно. Завтра утром я заеду справиться о тебе.

Так и случилось. Дежурный офицер, который принял Кинта в управлении тайной жандармерии, после того как выслушал его и сделал записи, вызвал двоих жандармов и Кинта препроводили в подвал. Но обращались вежливо, вежливо обыскали, изъяли имущество и закрыли в камере, в которой находились еще трое, ожидающих проверки. Обедом не кормили, но выводили на прогулку и в туалет. В камере было сыро, окон нет, только тусклый свет от газоразрядной лампы под сводчатым потолком. Соседи, двое с виду вполне приличные люди, общительные, с их слов они приехали из отдаленной деревни на южном побережье. Третий, тоже бежавший из северного терратоса раб, и видно так намерзся там, на севере, что пробрался в Теке на транспортный дирижабль и прилетел в Шоут отогреваться в багажном отсеке, откуда его и извлекли жандармы таможни. На ужин принесли лепешки и чай, чем Кинт вполне удовлетворился и, отвернувшись к стене, лежа на деревянном топчане без матраса, уснул.

Как ни старался Кинт держать себя в руках, и довериться жерновам тайной жандармерии и бюрократии, но на третий день пребывания в подвале управления он начал нервничать. Оттого, что теряет время, оттого, что Тилет может наделать глупостей, хоть Кинт его и предупредил о своем визите к «синим камзолам», но на утро четвертого дня, дверь в камере открылась, и загородив дверной проем своим телом, начальник жандармерии, улыбаясь, сказал:

– Господин капитан, можете выходить!

Кинт сел на топчане и потер лицо.

– Все-таки в корпусе охраны дорог более аккуратно относятся к архивам, я дал в столицу телеграмму после нашей с тобой встречи. И вот сегодня на рассвете прибыл курьер из совета парламента по обороне и доставил выписку из архива. Этого уже достаточно, чтобы проверка продолжалась без твоего нахождения здесь, начальник местного управления не возражает, правда, под мое поручительство.

– Это радует.

– Поедем сейчас в ратушу и оформим временную грамоту гражданина.

Предместья Шоута. Контора табачных мануфактур Терье

Затерявшись меж холмами, на склонах которых, куда ни посмотри, тянутся плантации табака, расположилась одна из табачных мануфактур господина Терье и контора по отгрузке готового товара и управлению производством. Рукотворная дамба запирает небольшую речушку, откуда ведется орошение плантаций, там же расположен энергетический цех, внутри которого водяное колесо, приводимое в движение, спадающим из дамбы потоком воды, дает электричество. Электричество – энергия новая, но мощности по ее добыче очень быстро распространились по всему терратосу, разве что позволить себе это могут лишь крупные города или такие важные фигуры в торговых гильдиях, как господин Дагг Терье. По берегу речки тянутся склады, вдоль них узкоколейка, что петляя меж холмами, приходит в порт Шоута. Чуть в стороне, в самом начале поселка, состоящего в основном из бараков для рабочих, высится каменный особняк. Среди холмов, складов и цехов мануфактуры, он тут будто не на своем месте.

– Григо, вы уверены, что мне нужно пойти с вами, – крепкого сложения мужчина, в сером костюме и котелке, остановил моторную повозку перед коваными воротами особняка Терье и повернулся в салон.

– Да, Конн, уверен, к тому же, дочь настаивает на том, чтобы решить этот деликатный вопрос мирно.

– Терье очень влиятельный человек…

– Даже к влиятельному человеку возникнут вопросы, если в обществе узнают, что он купил ребенка как обычный пират или работорговец из северного терратоса.