Уильям Тенн - Вот идет цивилизация [сборник litres]

Повинуясь жесту мужа, альдебаранка молча встала и вышла из каюты. Мне пришлось откашляться.

– Не открывайте эту штуку слишком резко, когда будете распаковываться. А то на вас обрушится бумажная лавина.

Он неловко поерзал.

– Знаю. Мне уже приходилось пользоваться коллапсиконами.

Мы помолчали.

– И как вы собираетесь жить на пустынном планетоиде? Вы же не сможете выращивать пищу без кислорода.

– Ах, это? Мы потратили уйму денег на экстракторы, так что сумеем добыть необходимые элементы почти из чего угодно. Для начала сойдет, а там разберемся.

– А книги? Они для ваших детей?

– Угу. Эльза хочет завести много детей. И уж я прослежу, чтобы они выросли со всеми знаниями, что способна дать им галактика. – Рейджин кашлянул. – И все-таки, доктор, клянусь Черной дырой в созвездии Лебедя, я не понимаю, почему вы не могли подождать? Тем более вы же на флоте служите! Какие-то несчастные полгода, и возобновят свои рейсы лайнеры, и все будет законно и легально…

– У меня сын в военно-космическом госпитале на Земле. Мы не виделись уже три года, а права на внеочередной перелет на военном борту у меня нет. Через шесть месяцев я, возможно, просто не застану его в живых.

– Ну, тогда ясно. Но ваши документы…

– Согласно моим документам я – доктор Р. Симс, сотрудник лаборатории физической химии Военно-космического флота, специалист проекта СВХ-19329, с Альдебарана. Хорки, мой начальник, оформил их по моей просьбе именно так, отпустил меня в бессрочный отпуск и пожелал удачи.

Он, наконец, пожал мне руку, дружески улыбнулся и проводил до люка.

– Не беспокойтесь насчет Беллью. Он славный парень. Он вообще рассказал о своей догадке только потому, что решил лететь на Землю и хотел, чтобы вы знали, что он нисколько этого не опасается. Ну, может, всяких там книг поначитался.

Перед отлетом на планетоид бунтовщики показали нам с Беллью, как управлять вектором тяги. В общем, Беллью работал с картами, а мне достались машины. Оно и к лучшему – так мне было спокойнее.

– А знаете, – лениво протянул Беллью в ожидании, пока патруль на границе Солнечной системы разрешит нам следовать дальше. – Все мои мысли сейчас об одном: о маленьком баре в Нью-Йорке. Маленьком старом баре, где я, наконец, наберусь до чертиков.

Что ж, это его право. Что до меня, мне мечталось о салоне Макса в Чикаго. Салоне, в котором мне, Роберте Симс, доктору химических наук, доктору физических наук, доктору технических наук – сделают восхитительный, настоящий земной перманент. После того, конечно, как волосы отрастут.

ВОПРОС ЧАСТОТЫ

ИОНИЙСКИЙ ЦИКЛ

БЕЗУМИЕ ХЭЛЛОКА

ВИРУС РИКАРДО

ЗАГАДКА ПРИИПИРИ

СНАРЯД-НЕУДАЧНИК

ПРОБЛЕМНЫЙ ГРУЗ

Все эти рассказы написаны в конце 1940-х годов и опубликованы тогда же или в самом начале 1950-х. С первых же дней работы над ними моим агентом выступал Тед Старджон, и в то время он пребывал в сложных отношениях с Джоном У. Кемпбеллом, редактором «Поразительной научной фантастики» (самым в те годы крутым, можно сказать, наикрутейшим журналом в этой области). Он ощущал, что Джон склоняет его к подробному описанию железок, всяких там стабилизаторов-шмобилизаторов, но не к стильной, умной фантастике, которая как раз начинала у него получаться. В особенности он завидовал Рэю Брэдбери, у которого так плохо выходило продавать свои рассказы Кемпбеллу, что он волей-неволей установил хорошие отношения с другими редакторами и, как следствие, понаписал уйму замечательных, в высшей степени индивидуальных вещей. Еще Тед ощущал, что работа в конюшне у Кемпбелла является едва ли не главной причиной постоянных финансовых трудностей.

– Джон только и умеет, что высасывать из своих авторов все соки, – говорил Тед. – Это у него с тех пор, как перестал выходить «Анноун», и он оставался единственным серьезным журналом. А сегодня на прилавках полно других научно-фантастических журналов; рынок достаточно обширен, чтобы заработать на более-менее пристойную жизнь. Не повторяй мою ошибку, Фил. Сейчас, в начале карьеры, нужно максимально расширять охват. Надо посылать как можно больше разных рассказов как можно большему количеству разных редакторов. Пока есть такая возможность.

Проблема заключалась в том, что по большей части я получал от этих научно-фантастических журналов гораздо меньше удовольствия, чем от чтения кемпбелловской «Поразительной научной фантастики». И гордости от публикации в них я испытывал в разы меньше, чем от публикации в журнале у Кемпбелла. Однако Старджон был не только моим агентом, но и наставником; он написал чертову уйму рассказов – чертову уйму чертовски хороших рассказов, – а я мог похвастаться от силы двумя или тремя пристойными опусами. Тед явно знал, что говорил.

Поэтому я покупал и читал все эти журналы, изучая весь этот обширный рынок. Мы называли эти журналы «БГМ» (в честь Большеглазых Монстров и почти что раздетых особей женского пола на обложках, которые так замечательно описаны в классическом эссе «Блокируй этот удар, Капитан Фьючер!» Эс. Джей. Перельмана). Впрочем, крикливыми были не только обложки, но и сами их названия: «Невероятные, Потрясающие и Захватывающие Чудеса». Научная фантастика являлась тогда бульварным чтивом, а бульварным журналам приходилось выбирать себе названия такого рода, чтобы каждый потенциальный покупатель, проходя мимо, слышал громкий визг со стороны прилавка.

Платили за публикации в них по самым низким расценкам, чаще всего не после сдачи материала, а уже после выхода из печати. Рассказы наши помещались в них ближе к концу, где-то перед подборкой писем благодарных читателей. О, эти письма читателей, по большей части несовершеннолетних; и имена у них были соответствующими: Чад Оливье, Боб Такер, Рики Славин и, наконец, Мэрион «Астра» Зиммер (так она называла себя поначалу, хотя потом превратилась в Мэрион Зиммер Брэдли). Авторы их щедро раздавали эпитеты начинающим писателям, беспощадно отлавливая в их рассказах малейшие неточности: ну, например, если кентавра-наставника Ясона называли не Хироном, а Хароном.

На нижней ступеньке – как по размеру гонорара, так и по качеству обложек – располагался «Плэнет Сториз», который мог похвастаться такими заголовками, как «Под Корой Красного Мира», «Валькирия из Пустоты» или «Тварь с Венеры» (правда, первое место в моем личном рейтинге занимает «Когда Застонали Колонны»). Что за отстой, подумаете вы. И будете не правы. Потому что, хотя платили в этом журнале мало – и только лишь после выхода из печати, – в нем можно было найти много прекрасных рассказов Ли Брэкетт, и Пола Андерсона, и молодого Рэя Брэдбери – Брэдбери того периода, когда он писал самые лучшие, самые яркие свои рассказы.