Vaeltaja - Облако в разрезе

— А что ночью?

— История будет довольно длинной. Интересует?

— Да, конечно.

Глыба отхлебнул чая, и начал рассказ:

— Когда-то давно, лет пять-семь назад, в Этом Городе бушевала война, самая крупная в истории Зоны. Стычка кланов.

— Что за кланы?

— «Чистое небо», наёмники, бандиты, военные… Все схлестнулись снорк знает за что. Ну, там ещё и «Долг» со «Свободой» стрелялись, но это уже другая история. Вся соль в чистонебовцах. Из старой информации выяснилось, что они двигались к саркофагу… Но зачем — неизвестно. Кажется, там был Стрелок замешан…

— А дальше что?

— Ты не перебивай. Что дальше? Все они полегли. В смысле, чистонебовцы. Может, кто и остался, да только никто этих ребят в небесных комбезах ни живыми, ни мёртвыми не видел. Но война ещё не закончилась. Каждую ночь павшие здесь бойцы продолжают войну. Тела их стали несмываемой пылью на улицах, но их оружие плюётся самым настоящим свинцом. И если ты попадёшь в перестрелку этих бойцов — пиши пропало…

— Сколько летал, а о бойцах слышу впервые.

Глыба вдруг подскочил на месте:

— Так ты же тот самый вертолётчик, да?

В ответ на кивок Миши Глыба щёлкнул пальцами:

— Я мимо вертушки проходил сегодня. Моя рация перехватила радиопередачу. Твой товарищ где-то недалеко связывался с базой…

— И? — Михаил заметно напрягся.

— Он сказал, что ты пока живой, но без сознания в вертолёте. Ему приказали притащить тебя к точке эвакуации, возле моста. Завтра в полдень туда прибудет спасательная группа. Можешь пока переночевать у меня, а завтра я покажу, куда идти.

— И сколько это всё будет стоить?

— Ну, я же не гад, слушай, — сказал Глыба. — Я же в курсе, что у вояк денег нету никогда.

Миша вспомнил про здешние марки в своём кармане, но промолчал.

— В принципе, есть у меня для тебя задание. Погонять завтра утром манекенов в универмаге.

— Манекенов?

— Ну, на которых одежду вешают. В нашем случае они ещё и живые. Носятся по залу, иногда кричат. Раздражает просто…

— Извини, но нет. С меня пока что достаточно этих странностей.

— Ничего страшного…

Оба затихли. В освободившееся от звуков пространство ворвались негромкие отголоски сражения, идущие через железную дверь. Взрывы, автоматные очереди, возгласы.

Война продолжалась…

На следующее утро что-то решило невзначай подсказать Михаилу, что к точке эвакуации не следует выскакивать, размахивая руками, и оглашая округу возгласом «привет, друзья-военные!». Так же это что-то, а конкретно, метр с будёновкой попросил Глыбу отдать костюм, который поможет Мише слиться с городом, стать его частью…

Глыба впустил Мишу в другую комнату. Внутри подмигивала пара люминесцентных ламп, освещая склад торговца: кучи коробок, оружие, сваленное поверх этих самых коробок, какие-то приборы, аптечки, патроны, еду на полках деревянного стеллажа, свёртки с одеждой, и матрац с тумбой в углу, противоположном от всего этого бардака. Глыба начал рыться в куче одежды, и вскоре извлёк на свет нужный свёрток.

«Ну это уж слишком…» — мысленно ворчал Миша, примеряя обновку: поверх его родного военного комбеза напялили странную небесно-синюю куртку с облаками на рукавах и спине. На рукаве красуется эмблема с двумя птицами на фоне восходящего солнца. Под рисунком, большими печатными буквами вышито: «Чистое небо». Следом поверх куртки ещё натянули бронежилет цвета хаки, на штаны нацепили полимерные защитные наколенники, а руки спрятали в перчатки из чёрной кожи. Последней деталью стал стальной шлем. Глыба потёр ладони:

— Наденешь свой противогаз, и тогда тебя любой сталкер примет за призрака Лиманска.

— И что мне это даёт?

— В тебя никто в здравом уме стрелять не станет. И все будут другой улицей обходить.

— Призраки же днём вроде не ходят.

— Это уже никого волновать не будет. Ты, самое главное, не пались. Ни с кем не говори, подолгу на одном месте не стой, и не смотри никому в глаза. Попробуй вжиться в роль, прорепетируй…

— Проклятье… Ладно, попробую… Что насчёт оружия?

— Ты этим «Наганом» вроде как Тьму отгонял вчера? Мне такая игрушка бы пригодилась. Если интересно, то могу обменять его на что-нибудь из моих стволов. Что скажешь?

Миша кивнул. Конечно, защита от Тьмы нужна, но три патрона — это несерьёзно. Тем более, торговец не сказал, на что конкретно можно обменять этот револьвер…

Спустя некоторое время по улицам Лиманска гордо шагал боец, родом из клана давно минувших дней. Из универсальной кобуры на бедре хитро выглядывал знававший лучшие времена «Токарев». Сзади, заткнутая за пояс, зловеще блестела запёкшейся кровью пехотная лопата.

— Ты похож на василёк в пустыне.

Михаил обернулся: поравнявшийся с ним мальчишка поправил свою будёновку.

— Дурацкая форма… — вздохнул Миша.

— Неправда, — сказал мальчуган, — хорошая форма. Тебе она больше идёт. Кусочек неба на одежде.

— А ты знаешь что-нибудь о тех, кто раньше носил эту форму?

«Будёновец» задумался:

— Помню… Давно было. Они старались поддержать равновесие здесь. Везде здесь… Но не вышло. Мало было добрых. «Серые» всё испортили.

— «Серые»?

— Вы называете их «Монолит».

Михаилу тут же вспомнились рассказы из казармы про воинов-фанатиков, охраняющих легендарный камень-Монолит, исполняющий желания, и скрывающийся в недрах саркофага. Так выходит, что это не байки?

— Но я думал, что «Монолит» защищает Зону…

— Нисколечко. Эти фанатики просто поклонялись глупому камню.

Мальчуган пнул какой-то камешек:

— Они не понимали, что дух Этой Земли везде. Камень — просто лживая пустышка…

— А сейчас?

— Сейчас? Им вернули разум, но некоторые из них всё равно взялись за старое.

Шаркнул сапог, и эхо оставило росчерк в арке дома. Мальчишка ушёл к находящейся впереди детской площадке, а Мише указал на двухэтажный дом, где горела, отпугивая дневной свет, старая лампочка внутри защитной железной сетки над входом, ведущим на второй этаж.

Половицы тихонько скрипнули. Трещал старый электросчётчик, внутри которого медленно вращался слегка помятый диск, накручивая киловатты на циферблат. Лучи света не могли пробиться сквозь узкие щели заколоченных окон. На тумбе, рядом со старым разбитым в хлам пианино горела керосиновая лампа. Миша взял лампу прямо на ходу, выставив её перед собой, освещая путь.

Лабиринт из коридоров и комнат был забыт Городом. Увядшие цветы в надтреснувших горшках на подоконнике, сгнившая мебель и заколоченные стёкла были прямым тому доказательством. На конфорке газовой плиты в одном из «тупиков» коммунального лабиринта Миша обнаружил консервную банку с алюминиевой ложкой внутри. Затем матрац в углу другой комнаты. В одном из шкафов, в жестяной коробочке из-под зубного порошка нашлась горстка автоматных патронов. Несомненно, это место обжито сталкерами. Наверное потому Город перестал поддерживать свою «жизнь» в этих помещениях, оставив их на растерзание человеку и времени.