Виталий Храмов - Звездный попаданец [litres]

– Орудия те уничтожить, – говорит Ваня, будто продолжая какой-то незавершённый разговор. Только вот начала разговора я не помню.

– Какие орудия? – искренне удивился я, запихивая в рот предусмотрительно оставленные Ратой булочки-гамбургеры.

– Эй! Вадим! Проснись же! – стучит мне пальцем в шлем великан. – Те орудия, что я пометил, когда они обстреливали наши позиции.

– А-а! Так ты их, оказывается, метил? – смеюсь я. Формирую анимацию, где великан Ваня бегает среди маленьких паукообразных орудий и, задирая ногу, по-собачьи метит их.

Ваня даже не улыбнулся. А кивнул.

– Почти так, – сказал он, тоже закидывая в рот булочку и одним глотком выпивая пол-литровый пакет сока. – Оставил на них частичку… не знаю, как это называть… В общем – себя. Так это мною сейчас ощущается. Потому я знаю, где они.

– А-а, так бы и сказал, что надо быстро смотаться в тыл этим отморозкам и нагадить там, – обрадовался я. – Так чего мы ждём? Или кого?

И смотрю на Эхра.

– Нет, вдвоём пойдём, – мотает головой Ваня, закидывая туда ещё булку. Последнюю.

– Блин! Троглодит! Все булки сожрал! – кричу я. – А почему только вдвоём?

– А на кой нам ещё кто-то? – удивляется Ваня, бросив короткий взгляд на спящего Эхра. – У тебя и маскировка работает. Что? Готов?

– Как пионер – всегда готов! – киваю я. – А на чём поедем? На одиннадцатом автобусе?

– А нам привыкать? – усмехается Ваня.

В общем – пешком бежим. От обстрелов сместились пласты земли. Ненамного, но монорельсом уже пользоваться нельзя. А тоннелями монорельса – можно. Но – пешком. А пешком – долго и скучно. Бегом – быстрее.

– Тихо в лесу, – напеваю я, – только не спит барсук…

– Заткнись! – оглушительно шепчет херр майор.

Идём по позициям врага как по бульвару – особо и не скрываясь. А нет у мародёров даже самой простой системы опознавания «свой-чужой». Потому как – сброд. В одну кучу смешались – кони, люди. Мародёры.

Ночь на Стире не очень и тёмная. В полнеба – диск газового гиганта. Отражает призрачный свет голубой звезды.

– Голубая луна. Голубая! – снова пою я.

– Да заткнись же ты! – пихает меня Ваня.

Идём, будто так и надо. Прав был Суворов – наглость города берёт. Не крадёмся лазутчиками, а просто хреначим напрямки туда, куда нам надо. Пользуемся бардаком в рядах армии вторжения, невозможностью из кучи независимых банд сколотить единообразный строй. Может быть, в бою они и хороши, но ведь война – не только бой. Бой – лишь малая, очень малая часть войны.

Вот благодаря этому мы и выжили в том забеге по тылам налётчиков, дошли до своих. Из нас пропагандисты самообороны молниеносно слепили каких-то эпических героев. Может, так и надо? Для поддержания морального состояния всех остальных. Только вот не наш это подвиг. Не наше достижение. Бардак это у врага – и это целиком их заслуга.

Вот и сейчас – отсылаем проверяющим данные нашего выдуманного подразделения «Неуместные нетопыри». Принимают. Удивляются, но – принимают. Потому как всё смешалось в доме Облонских. Тут банды мародёров разметало чуть ли не по всей планете! Та высадка дивизии рядового Района – детская и нестрашная сказка против слепого падения кораблей мародёров. А сколько кораблей «приземлилось» на дно океанов? И сидят теперь там, как подводники стратегических ракетоносцев на боевом дежурстве.

Так, судя по знаку Вани, мы уже рядом. Пора, как тем иным – уходить в сумрак. Ну, как в «сумрак»? У Вани не только маскировки нет, так ещё эту каланчу видно за километр. Просто идём уже не нахоженными тропами, а развалинами. Огородами. Да, тут народу ещё больше. Но им начхать, кто мы, куда и зачем! Лишь бы на лицо им не наступали Ваниным пятьдесятпоследним! Спят они. Вповалку, кучами.

Вот они, родимые! Высокотехнологичные пушки. Стоят, головы склоня! Опустив длинные стволы по-походному.

Мой выход. Крадусь, под маскировкой, в битом пенобетоне. «Кабши» в этом смысле имеет огромное преимущество перед танковой бронёй Вани. У меня не только доспех легче, не только умеет скрываться на фоне окружения, а ещё оснащён много более мощной системой сканирования.

Кстати! В первую очередь проверил – есть ли у местных антирадар? Тишина. Можно работать! Конечно, помехи РЭБ серьёзно снижают радиус действия моих сканеров, но, блин, мне не в пустоте космоса сканировать! Той сотни метров, что выдаёт «Кабши», – за глаза! Базара нет, сканеры специализированных комплексов разведчиков лучше. Но они заточены как раз на поиск людей. А у меня – инженерное поисковое снаряжение. Я ищу не тепловые отпечатки людей, не их психоволны, не живые биоритмы, а – металл и источники энергии. В этом режиме видения мир был весьма необычен. Сюрреалистичен. Бетон выглядел дымкой. Земля – болотом.

Я отметил местоположение людей, сбросил схему Ване. И тут!

– Э-э! – кричит мне пустота.

Меняю режим визора. Мародёр! Лишь в чёрно-сером комбинезоне термобелья – потому я его не увидел: ни металла, ни имплантатов в нём не было. Типичная босота. Дымка, сгусток тумана в моём визоре.

Бью его в лицо кулаком. Рефлекторно, как в дворовой драке. А на руке у меня – клинок торчит, как когти вихрастого Логона Росомахи. Мародёр – хрипит, скребёт мне пальцами по пластинам «Кабши» на груди.

А меня – тошнит. Мародёр – умер. Я его убил. Буря эмоций во мне. Одновременно – мерзко и противно: я преступил главную заповедь человека – «Не убий!». Впервые – не в состоянии аффекта. Того палача я кромсал в гневе. А этого босяка спокойно убил. Как в драке, в подворотне. Это мерзко.

Но разом – какой-то дикий восторг! Я его сделал с одного удара! Почти бесшумно!

Адреналин в крови – холодит конечности, сердце от него заходится в аритмии, пальцы – мёрзнут и трясутся, ноги – ватные, в голове – бардак.

А это – плохо. Мы – в тылу врага! Беру сам себя за воротник и встряхиваю. Мысленно, конечно, я же не барон Мюнхгаузен. Осматриваюсь.

Ваня – шагает среди тел мародёров, откручивая им головы, как лампочки Ильича. Жуть, блин! Вот уж у кого нервы из того самого адаманта мифрилового. Не видно, чтобы он как-то рефлексировал по поводу убиенных мародёров.

Ах да! Пушки! Вон же они! Как раз и Ваня закончил отводить глаза караулу. Они теперь смотрят на свои же спины, а не на охраняемый объект. «Мой» мародёр вообще случайная жертва. До ветру, видимо, вылетел. Да и наткнулся на меня, почти невидимого в скудном свете ночи.

И только когда вышли к самим этим смертоносным машинам, я вдруг осознал, что не знаю – как их ломать? Это по-нашему, по-русски. Добраться до цели – и тыковку чесать: а что с этим делать?

Хорошо, Ваня со мной. Казалось, нет ничего, что поставит этого великана в тупик. Он с ходу сформировал свой почти невидимый меч, кстати, тускло светящийся во тьме, каким-то призрачным светом, неспособным осветить ничего. Да и почти невидим этот свет. Мои сканеры, кстати, не видят этого меча. Совсем. Ни в одном режиме. Только мои глаза видят. Да и призрачный отсвет меча я вижу, подозреваю, лишь благодаря пси-имплантату.