Виталий Храмов - Звездный попаданец [litres]

– Великолепно, Вадим! – аплодирует мне Верж. – Очень верное наблюдение! Ведь на поверхности же! А не замечал! Только почему опять так горько?

– Потому что знаешь, для чего даются все эти сладости, – сказал тот же «говорливый» Безликий, – и уже откушал горечи той цели, к которой движемся. И горечь эту не перебить ни сладостью богатства, власти, ни красотой и похотью самок, падких на кредиты.

Я даже поморщился.

– Слишком откровенно, уважаемый, – говорю я ему. – Перед носом ослика должна висеть только сладкая морковка. И он не должен видеть за ней ворота проходной мясокомбината.

– Мы – крепкие ребята. Нам нужна ложь? – усмехнулся Ваня. Это сарказм, если кто не догнал.

– Мальчики, – взмолилась Асара, – что вы, в самом деле? Нам больше поговорить не о чём, кроме смысла жизни? Летим же в Ядро! Да с каким комфортом! Что вы стремитесь всё настолько усложнить? Зачем все эти скрытые смыслы? От них же только грустно! Наслаждайтесь моментом! Красотой! Иначе – зачем жить?

– Как же ты права, красавица! – воскликнул я, обнимая и целуя Асару. – Гуляем! Сегодня мы с тобой – гуляем! И забываем обо всём! И пусть весь мир – подождёт!

Вот и ржём. А что не ржать? Асара права. Мы – живы. Здоровы. Выбрались из передряги – с плюсом. Если, конечно, забыть, что приобретения эти – задаток на выполнение следующей миссии. Но договорились же – не уподобляться краснорожему провидцу и не заглядывать в будущее. А то покраснеем, как он. Глаза кровью нальются. Потому – наслаждаемся моментом. И подводим промежуточный итог.

Начну с себя любимого. Это тоже сарказм, если кто опять отстал и не догнал. Я – жив. Простой русский мужик в каких-то неведомых далях не только не был стёрт в звёздную пыль неутомимыми жерновами равнодушного бытия, а оказался центральной осью велосипедного колеса, вокруг которого мельтешат, сливаясь в сплошной круг, спицы, обод и шина этого колеса. Неся велосипед и седока по дороге к цели, пусть и неведомой ещё – ни самой колёсной оси, ни колесу, ни даже велосипеду. А может быть, сам велосипедист этой цели не знает. И так бывает.

Ваня. Ему, похоже, всё глубоко параллельно и фиолетово, кроме девушки и друзей. Настоящий Атос! Уважаю!

Эхр. Истинный пролетарий! И, как и положено истинному пролетарию, всюду пролетевший. Сын работяг, выросший в чреве маленького космического камня в астероидном поясе окраины Содружества, нанявшийся на очередную работу по освоению планеты да кинутый на подножный песок на Стире, когда хозяева игры решили развязать войну между вольными и Содружеством. От скуки – увязался за нами. Прошёл через перерождение, через боль. Встретил любовь, обрёл смысл бытия и познал себя. И – всё потерял. Свою жизнь, любовь, часть тела. И стал другим человеком. Совсем другим человеком – под тем же именем. Я и сам не верю, что этот Эхр, что сидит напротив меня, – тот расплывчатый, бесхребетный слизняк, что увязался за нами. Тот Эхр даже не мечтал о подобных напитках, подобном обществе, подобных яхтах, несущих его в недостижимое для него прежде – Ядро человечества.

Асара – одарённая девочка из бедной фермерской семьи. Которой повезло родиться с высоким коэффициентом интеллекта. А её семье – не повезло, одновременно. Семья её из бедной стала нищей. Но Асару выучили. А теперь Асара – боевой офицер, помощник главы крупной компании, с фантастическим окладом, любит и любима. Ядро и для неё хрустальная мечта.

Верж – возвращает былую славу и имя своей семье. Для него Ядро – не мечта, а средство.

Рата. Что она видела, кроме сиротского приюта, жестокой дрессуры и вбитого в подкорку безальтернативного подчинения хозяину? Мечтала ли она, что судьба её будет не бесконечной судьбой цепного пса? Что Верж освободит её от клятвы? И что она возьмёт свой поводок в собственные руки и – растеряется. Потому как я не приму поводка. Мне не нужен цепной пёс. Мне нужна спутница на всю жизнь. На всю, какая бы она ни была. Мне нужна любимая и любящая, а не сексуальная рабыня.

Болан. Такой же деревенский, как и остальные. Родился в империи. Изначально – изгой. Для Содружества. Судьба его была прописана в его военно-учётной специальности – пушечное мясо. Однако Болан жив, взлетел на высоты, каких даже в мечтах не видел, с рабоче-крестьянской основательностью точно зная, что это – недостижимо!

О чём мечтали Безликие, не знаю. Знаю лишь, что их глухие забрала шлемов светились удовлетворением выполненной задачи. И – сверхзадачи.

Капитан яхты доложил, что подлетаем к зоне гиперперехода и пора укладываться по гиперкапсулам. Разбредаемся по каютам, согласно купленным билетам.

Можно, конечно, не спать под специальными медпрепаратами в гиперпространстве, только вот Сеть полна страшилок об этом. Наверное, непросто, когда сознание твоё – коротит. Когда высота становится даже не глубиной, а скоростью. А вес – временем. По ощущениям. Когда круглое легко спутать с мягким, а красное – с тёплым. Первооткрыватели гипера, вынужденные летать в нём бодрствуя, ввиду отсутствия ещё не изобретённых способов защиты, – сходили с ума. Говорят, что ересь как раз и была принесена из непостижимой физики подпространства. А некоторые в той же Сети утверждают, что и Основатель прибыл оттуда же. Что он бесконечные годы провёл в подпространстве. Что он там делал – вопрос десятый. Родился он там или свихнулся он там, но именно непостижимости подпространства приписывают источник феномена Основателя.

Даже экипаж будет в гиперкапсулах. Корабль в подпространстве – неуправляем. И все системы, кроме гиперпривода, находятся в особом состоянии. Не выключены, но и не активны. Как на «паузе» стоят. Не на «паузе» только сознание людей. И никому не хочется испытать собственную психику на устойчивость голосами подпространства, никто не хочет увидеть призрак кого-нибудь, или вообще – столкнуться нос к носу с Демоном подпространства. Похоже на обычные сетевые страшилки. Но проверять их на достоверность нет желания. Мне хватает призраков в собственной голове. Один призрак коммунизма, бродящий по Европе, – достал и извлёк. А за ним крадутся остальные призраки – шовинизма, сексизма, глобализма, национализма, долбоеб… и прочих измов. Толпами бродят, тенями своими пугают человечество.

Но как фактический главнюк этой банды, обхожу всех. Из корыстных побуждений в том числе.

Начал с двухместной каюты Безликих. Вытягиваюсь в струнку и отдаю честь. Двудонный – улыбается и крепко жмёт мне руку.

Верж и Болан уже спят в капсуле. Вот что значит воинская дисциплина. Отбой – значит, отбой! Сорок пять секунд – они уже не с нами.

Эхр хандрит. Один в двухместной каюте. Но чем я ему помогу? А мои пустые слова ему не вернут любимую, друга, жену. Тогда зачем эти слова говорить? Просто крепко обнялись. По-братски. Война, брат! Просто не всегда близкие наши – возвращаются из боя. На войне как на войне. Он это знает. Я знаю, что он – знает. Потому не говорим ненужных слов.