Дмитрий Лазарев - Вирус Зоны. Фактор человечности

– В каком смысле?

– Я могу кое-что чувствовать… из будущего. В основном ближайшего.

– Но… Измененные же не обладают такими способностями.

– Ну, одна такая все же была. Случайная флуктуация, порождение объекта в Верхнеобске.

– Но в Верхнеобске не было Объекта.

Я усмехнулся.

– Ошибаетесь – был. Об этом даже в АПБР знали немногие. Нам удалось перехватить Источник… гм… Объект в момент пробуждения и законсервировать его станом. Это сделал я. Там было всего двое Измененных. Псионик и пророчица. Псионика я убил, а пророчицу сделал «лояльной». Она работала со мной целый год. Я взял у нее кровь… и не так давно ввел себе. Теперь у меня есть эти способности… правда, на начальном уровне развития. Больше таких Измененных не появлялось, хотя я не знаю, почему. Полагаю, одна из целей Сида – заполучить мою кровь, чтобы… Впрочем, не будем забегать вперед. Тут все не так просто – в двух словах не объяснишь. Главное – я нужен Сиду. Очень нужен. Заговорщикам тоже. На меня, как на приманку, можно ловить и того, и других. Если вы хотите их уничтожить, я готов вам в этом помочь, потому что ничего на свете я не хочу больше, чем этого! Вам интересно?

– Более чем, – глухо промолвил Калашников. – И все же что с моими людьми?

– Они все умрут, – просто сказал я. – Все, кроме Степана. И в самое ближайшее время. Не знаю, как остальные, но Дмитрий сгорит.

У подполковника даже взгляд потух.

– А я?

– Пока не вижу. Алина… та пророчица могла видеть довольно далеко – на год и более. Я – пока нет. Только ближайшее будущее.

– А это значит…

– Что у нас с вами очень мало времени. Вы должны немедленно отослать отсюда Ларису и Степана. А потом я вам все расскажу.

Калашников резко кивнул.

– Хорошо. Но что, если она не захочет?

– Я это улажу. Дайте нам несколько минут наедине. А вы поговорите со Степаном. Только ни слова о моем предсказании. Это будет… некстати.

– Я все сделаю… Но скажите хотя бы, кто еще в заговоре?

– Директор АПБР.

– Носкевич?!

– Он самый. Из главарей их осталось двое. Кого-то убил я, кого-то Сид. Ну так что?

– Согласен. Идите пообщайтесь с Козыревой. И пригласите Гецко.

Когда я вышел, все выжидательно уставились на меня.

– Степан, подполковник хочет тебя видеть.

– Одного? – удивился тот.

– Да. У него для тебя задание.

Гецко пожал плечами и двинулся к кабинету шефа, а я повернулся к Козыревой:

– Лариса, отойдем на пару слов.

На ее лице появилась улыбка с легкой примесью тревоги, но она кивнула.

– Ребята, – сказал я остальным, – не надо за нами идти! Мы никуда не сбежим, правда!

Седых кивнул и махнул рукой – идите, мол.

На улицу мы выходить не стали: ни к чему таким лицам, как наши, светиться здесь лишнее время – мало ли кто увидит. Просто зашли в соседнюю комнату, и я плотно прикрыл за собой тяжелую деревянную дверь. В свое время такая была в кабинете АСа – сквозь нее хрен что услышишь.

– Прямо тайны мадридского двора! – Лариса пыталась шутить, но испуг в глазах выдавал ее. – Что такого важного нельзя сказать при всех? Подполковник что-то…

– Лариса, – перебил я девушку, – подполковник ни при чем. Ну, почти ни при чем. Это наше дело. Наше с тобой.

– Миша, я…

– Подожди – дай мне сказать! Тебе надо уехать! Немедленно. Со Степаном. Он отвезет тебя в безопасное место. Оформит в программу защиты свидетелей.

Ее глаза широко раскрылись, и в них вспыхнуло отчаянное неверие и отрицание.

– Нет-нет-нет! – быстро заговорила она. – Ты не можешь меня вот так бросить! Я не хочу. Только не после того, что было!

– А что было? – Мой тон был сух, как пустынный песок. – Я спас тебе жизнь, а ты мне. Разок переспали. По всем параметрам равенство. Ничья, квиты.

– Вот, значит, как? – с горечью произнесла она. – По разу спасли жизнь, переспали, ничья – и разбежались? Так просто?

– Не просто… Ты сделала ошибку, приняв тот эпизод слишком серьезно. Нам обоим нужен был секс, чтобы избавиться от дикого напряжения и стресса. Так к нему и надо было относиться. Как к терапии. А ты…

– А я в тебя влюбилась…

Только не это! Только не надо этого слова на букву «л»! Оно под запретом давно – я его из своего лексикона выдрал с корнями! Зачем оно снова всплывает? Вот сейчас, когда мне надо снова стать машиной. Холодной, расчетливой, предельно эффективной. Вот зачем все портить?! Я боялся, что она заплачет, но лучше б заплакала: в сухих глазах ее застыла такая боль, которой я не ожидал, не смог выдержать и отвел взгляд.

– И очень зря. Я в этом плане мертвец, покойник. У меня внутри все давно сгорело, и пепел остыл! Когда-то я мог любить и любил. И всех потерял. Я – чума ходячая, ты это понимаешь?! Я несу смерть. Убивать у меня получается, а любить – нет. Такая вот узкая специализация… Пойми, это больше не твоя война. Тебе надо жить нормальной жизнью. Или хотя бы попытаться. А со мной нельзя – я в самое пекло полезу. Шансов выжить там будет… сама понимаешь.

– Понимаю. – Она пыталась изобразить циничную улыбку, но получалось плохо. Ее взгляд был просто убитым. – Избавиться от меня хочешь. Не доверяешь, да? Упомянул, что я тебе жизнь спасла, но опустил, что сдала Новым… Типа, чувства мои щадишь, да?! – понимая, что повышает голос почти до крика, она усилием воли взяла себя в руки. – Думаешь, я тебя еще раз предам? Что во мне еще что-то запрятано, да?

Это «да» в конце каждого вопроса звучало почти с надрывом, словно она этим коротким словом молила: «Опровергни! Скажи, что все не так!» Но все было так.

– Да, – тихо сказал я. – Мы будем ловить Сида. А ты – его троянский конь в нашей крепости. Я не могу охотиться на самую опасную тварь во всем мире и постоянно оглядываться на тебя. Я не знаю, что в тебе. Мои способности об этом молчат, хотя вколол я себе эту кровь именно для того, чтобы понять. Дорого бы я дал, чтобы избавить тебя от этого, но не могу. Однако очень надеюсь, что там, вдали от него и, главное, от меня, эта гадость в тебе, чем бы она ни была, никогда не сработает. А когда он умрет… ты сможешь жить спокойно… Только забудь обо мне.

– Почему? – тихо спросила она.

– Ты знаешь, что такое триггер?

– Условие?

– Да. Ключевое событие, место, время, объект, человек, обстоятельства, изначально заложенные в программу и влекущие за собой ее активацию. Один раз это уже сработало, когда я оказался уязвим, и появилась возможность добыть мою кровь.

– И ты думаешь, что на этом все не закончилось?

– Почти уверен. Сид коварен, как сам дьявол, и наверняка не остановился на одиночной ловушке. Мы не знаем, что он заложил в качестве триггера для повторной активации, и не знаем, что в этом случае будет запущено. Но с очень большой вероятностью это связано со мной. Я сувайвор, а у Сида пунктик на сувайворах. Он хочет использовать нас в своих целях… Хотя думаю, что уже надо говорить «меня», потому что я остался последний… Понимаешь, мы с тобой – как спички и порох. Пока мы рядом – в опасности оба.