Владимир Перемолотов - История Зеербургского подполья [СИ]

— Бог сегодня на нашей стороне — пробормотал Маркуша, украдкой крестясь. — Давай за командиром…

— Все страньше и страньше, — добавил Супонька, но его никто кроме меня не услышал. Возможно от того, что точно такая же мысль в эту секунду появилась в каждой голове.

Преодолевая себя, я первым шагнул вперед, все-таки стараясь идти ближе к стеке. За мной потянулись остальные. Шаг, другой, третий… Монстр, не выдержавший напряжения, в какой-то момент сорвался и швырнул туда гранату. Смертельный снаряд медленно, со скоростью неспешно парящей бабочки, полетел вперед, ударился о стену рядом с пулеметом, отскочил, ударился о другую, снова отскочил… Против здравого смысла все видели, как он, отскакивая от стены к стене, словно бешеная лягушка, ускакал в далекую темноту и только там взорвался.

Монстр круглыми глазами смотрел вслед, но я похлопал его по плечу, возвращая в реальность. Чудеса кругом или нет — главное, что по пятам где-то движутся враги.

В конце концов, возможно именно в этом и состояла справедливость! Нас не убили и мы не убили… Что еще ждать от всего этого? Ушли — и, слава Богу!

В левой стене неожиданно обнаружился люк с кремальерой, как на подводной лодке. Не ожидая ничего хорошего от дороги, ведущей к пулемету, я метнулся к нему, уже не думая о том, куда он нас приведет…

Убегая по новому коридору, я представил президентских гвардейцев, которые вот-вот обнаружат в туннеле только бессмысленно улыбающегося пулеметчика, кучу гильз и ни одного трупа.

— Что это было?

— Решение компьютера. Ты же этого хотел? Все живы, и твои и мои. Игра может продолжаться дальше.

— Я так понимаю, комп теперь будет играть вместе с нами.

— Надеюсь, это добавит в игру перца.

— Соли…

— Что «соли»?

— Соли твоим на хвост насыплю, чтоб шевелились побыстрее. Или скипидару плесну в нужное место…

— Слушай. Мне это не нравится.

— Что тебе не нравится на этот раз?

— Подвал этот надоел. Одна темнота, ничего не видно… И пострелять не в кого…

— Пострелять захотелось — так выйди из подвала. Там как раз мои твоих ждут. Там и постреляем вместе. Выходи по-хорошему…

— На убой, что ли?

— Почему на убой? На честную битву. Я твоим, может быть, даже один танк подарю… Точнее дам захватить.

— Нее-е-е, — не согласился Второй. — Не выйдут они.

— Скромные что ли?

— Умные. У тебя-то танков…

— А ты мои танки не считай. Я же твои не считаю…

— Так ведь нечего считать-то.

— Тогда раньше следовало думать, прежде чем бунтовать. Запасся бы танками своевременно и тогда только…

Второй молчал. Отвечать было нечего. Первый пожал плечами.

— Ну ладно. Не хочешь по-хорошему — будет как всегда. Я замкну пространство, и они станут блуждать в этом сраном подвале до скончания века. Получится чистая ничья. Комп, дай-ка план лабиринта.

Картинка на экране сменилась такой же мрачной схемой. Стены уходили в бесконечность, и коридоры раздваивались, расстраивались.

— Выход где?

Картина изменилась. На схеме обозначилась прореха. Первый пальцем коснулся плана лабиринта на экране, и там в один миг выросла добротная кирпичная стена.

— Считай ты проиграл… До президента твои точно не доберутся.

Картинка на мониторе сдвинулась, и опять потянулись бесконечные коридоры, тусклый свет и безысходность, по которым бодрым шагом двигались террористы. Двигались в никуда.

— Или все-таки постреляем друг в друга?

— У моих патронов мало… — сказал наконец Второй. Первый понял, что это — согласие. И ковать его надо именно сейчас, пока оно горячо.

— Ну, это-то не вопрос… Комп, организуй им боеприпасы где-нибудь по дороге.

Куда вел этот коридор, не представлял ни один из нас. Ушли живыми — и, слава Богу. В тот момент важным было не «куда» а «откуда». И все-таки больше всего раздражала не эта неопределенность, а то, что у нас почти не осталось боеприпасов и то, что склад, что остался в магазине, наверняка уже потрошат президентские. Конечно, бродя по подземельям, мы могли выйти прямо в пыточные подвалы Министерства Нападения, и я даже не противился бы этому, но попасть туда хотелось с полным боекомплектом…

Мимо этого место прошло уже трое, и никто ничего не почувствовал.

Стена тут была как стена — ничем ни лучше и не хуже, чем в других местах, но Монстр что-то ощутил. Как он объяснил — от стены словно теплом потянуло. Я знал, что после того как над ним производили опыты в Институте Мозга, у него появились какие-то странные способности, которых он и сам боялся. К невредным способностям можно отнести способность иногда заглядывать в ближайшее будущее, да голоса в голове всегда неверно предсказывающие результаты скачек, а вот депрессия и головная боль по полнолунным пятницам точно вписывалась в минус.

Когда я оглянулся, Монстр стоял около стены, обхватив голову.

— Ну? — нетерпеливо спросил Корявый, шедший за ним. Монстр не ответил, только резко тряхнул головой. Раскрытой ладонью он провел вдоль стены.

— Тут тепло… Тепло… Жарко!

— Что там у тебя?

Не отвечая, Монстр вдруг резко шлепнул по стене. Удар не поражал размахом и мощью, но он охнул, и тут же сунул руку в подмышку. Я не успел вмешаться и вдруг камни на моих глазах, словно они и не камнями оказались, а какой-то прессованной пылью — рассыпались, стекли ручейками пыли, открывая нишу, заполненную узнаваемыми ящичками и укладками.

В моей голове стало легко и прохладно. Словно кто-то невидимый опрокинул туда бокал махито.

— Патроны. Пополняйте боезапас.

Никто ни о чем не спросил. Всех, однако, распирала гордость от того, что «Общество» может и это — организовать склад боеприпасов прямо на территории врага, под самым его носом…

Патроны добавили уверенности. Идти стало веселее. Теперь темнота не казалась такой уж опасной — с врагами мы теперь могли обменяться выстрелом на выстрел. Подмывало скомандовать «Запевай!», но я благоразумно сдержался. Однако совсем скоро ощущение радости пропало, растворилось в бесконечности пути в этой темноте.

Темнота не давала заглянуть далеко, и это ощущение бесконечности выпавшего им пути не оставляло никого. Мы шли, шли, шли, но коридор так и не кончался.

— Как муравьи в слоновьих кишках, — пробормотал Жадный. Это сравнение оценили все, кто услышал. Он, похоже, рассчитывал, что хоть кто-нибудь засмеётся, но ошибся. Все поняли его слова всерьез, и никто не решился возразить.

Время исчезло. Стены по обе стороны как тянулись, так и продолжили тянуться, не обещая ничего нового, мы двигались вперед, так и продолжая свой путь в никуда…

— Доволен?