Владимир Перемолотов - История Зеербургского подполья [СИ]

— Лежи тихо, сволочь, — посоветовали мне из темноты, — может все и обойдется…

Ласковые уговоры прервались ударом в живот. Я задохнулся и словно рыба зашлепал губами, пытаясь глотнуть воздуха, но вместо воздуха почувствовал, как раздирая губы, в рот входит кляп…

Несколько секунд я соображал, что делать, но стальной холодок около горла привел меня в чувство. Это мог быть или нож, или глушитель… Скорее всего глушитель…

Очень хотелось, чтоб обстояло именно так. В ином случае, то, что я хотел сделать вело прямиком к смерти… Собравшись с силами, я чуть дернулся, обозначая, что готов сопротивляться, и когда холодок у горла исчез — мой невидимый противник взмахнул рукой, чтоб оглушить я опережая, ударил его головой в лицо. Враг охнул, на секунду ослабив хватку, но этого оказалось достаточно. Освободив руки, я отбросил нападавшего, и рванул кляп.

— Тревога!

Кто-то бросился мне на спину, ухватывая за подбородок, задирая голову вверх. Извернувшись, я ткнул туда кулаком, потом локтем. Темнота засипела. Ухватив напавшего за руку, бросил его через себя. Мелькнули ноги, хрустнули ветки над головой и по саду разнесся грохот взрыва…

— Ну наконец-то…

— Я подкрался незаметно. И не один! Сейчас повеселюсь.

— Это мы еще поглядим, кто будет смеяться последним… Мои начеку!

— Кто-то кричит! — поднял вверх палец Супонька, призывая к тишине. Все замолчали. Несколько мгновений висела тишина, но потом тишина раскололась взрывом.

— Яблоки, — сказал Дрюня. — Это яблоки!

— Свет! — скомандовал я.

Откуда что взялось. Расслабленно сидевший в кресле Корявый, одним прыжком долетел до выключателя. Стало темно. Осторожно выглянув из-за подоконника, я увидел, как в бледном лунном свете в полной тишине к ним несутся люди в камуфляже. Сквозь распахнутое окно было слышно, как шумит ветер в кронах деревьев, как чирикают воробьи, но бегущие не производили никакого шума. Это походило на забег призраков или немую киноленту.

«Профессионалы», — подумал я и скомандовал:

— К бою…

Высунувшийся из-за плеча Папа Шульц осмотревшись успокоил:

— Да вы не беспокойтесь. До дома добегут только вон те трое, что бегут по дорожке…

— Почему? — спросил Супонька, задержав палец на спусковом крючке.

— Так они же через репейник побегут! — растолковал профессор. — Вон смотрите, что сейчас будет.

В это мгновение тишина раскололась от треска нескольких взрывов. Кусты стали взрываться, едва незваные гости коснулись их.

Не понимая в чем дело, нападавшие открыли огонь по дому. Где-то зазвенело разбитое стекло.

— Ну-у-у-у, — угрожающе протянул папа Шульц. — Я с ними по-хорошему, а они мне дом портить… Дрюня, морковку мне!

Профессор метнулся к сейфу. Клямке взвесил морковину, словно сомневаясь кидать её или нет.

— Да бросай ты, — толкнул его Дрюня, — это с четвертой грядки.

— Ага! — Довольно сказал Папа Шульц. — Вот и опробуем…

Выглянув в окно, он, театрально разведя руки, крикнул:

— Караул! Грабят! — и швырнул в набегавших морковину.

Взрывной волной камуфлированных гостей отбросило в стороны от дороги. Один очень неудачно упал в куст репейника, а двое других — рядом с дорожкой. Атака захлебнулась, но понятно, что это — временная передышка.

Я отошел от окна. Нас вычислили или нашли методом перебора, но главное нам тут уже нельзя было остаться.

— К сожалению, мы должны покинуть ваш гостеприимный дом.

Профессора только руками развели.

— Но я надеюсь, что мы еще встретимся. Мы благодарим вас за помощь. Если что — валите все на нас. Да. Покажите им бункер.

Я повернулся, собираясь уйти, но Дрюня остановил меня.

— Мы хотим кое-что подарить вам. Ну. Сувенир, что ли… На память.

Дверца сейфа скрипнула, и в руках профессора появился мешочек и трубка.

— Делом вы занимаетесь очень опасным, так что опасности вам наш подарок нее прибавит.

— А пригодиться может.

Обменявшись рукопожатием с хозяевами, мы выскочил в коридор. Промедление грозило смертью — наверняка дом уже окружен.

— Супонька и Маленький — в кухню. Следить за двором. Ждать нас. Корявый, за мной.

Грохоча по ступенькам, мы бросились на крышу, к Жадному. На чердаке я кивнул Корявому на окно.

— Глянь сверху…

А сам выскочил на крышу.

Жадного я увидел сразу. Тот лежал лицом вниз, упираясь ногами в загнутый верхний край крыши. Никто и ничем ему уже помочь не мог. Из затылка товарища торчала тонкая металлическая стрелка в пластиковом оперении.

— Гады… — в полголоса пробормотал я выпрямляясь. Словно ответ на мою ругань из темноты меня что-то толкнуло в грудь. Ноги сами вынесли меня за трубу, а палец надавил на спуск, но автомат молчал. Не отрывая взгляда от темных крон, я попытался передернуть затвор, но тот не сдвинулся с места. Пальцы быстро нашли лишнее — маленькую металлическую стрелку, точно такую же, как я видел в затылке Жадного.

Впереди грохнуло, словно кто-то прыгнул на крышу.

— Эй, без глупостей, — раздался голос, — стой, где стоишь и не пытайся высовываться.

Автомат Жадного лежал рядом. Следовало только сделать два шага и поднять его, но сделать это было невозможно. Это обернулось бы не только верной смертью для меня, но и верным проигрышем для дела. За моей спиной ждал выход, но до него еще нужно было добраться. Враги сумели подготовиться к захвату и наверняка, с деревьев простреливается вся крыша, кроме, возможно мертвой зоны за трубой, хотя и это не наверняка. Врагам нужны языки и я подходил на эту роль больше других.

«Гранату бы, — мелькнула мысль, — или морковку…»

И тут же я вспомнил о мешке с горохом. Быстро, но не суетясь, я отобрал пять горошин. Первую пустил так, чтоб та упала сверху на деревья. В тот момент, когда взрыв разбросал ветки большого клена, я высунулся и еще одной горошиной свалил подходившего ко мне гвардейца. Три остальных я выпустил по росшим рядом деревьям — мало ли кто там мог прятаться? В поднявшемся грохоте мне удалось подхватить автомат мертвеца, и нырнуть на чердак.

— Отходим.

Мы ссыпались вниз, в кухню, встали. К лунному свету теперь примешивался неровный свет пляшущего пламени — горели деревья.

— Что с Жадным?

— Мертв.

В окно кухни светили звезды. Мы стояли по обе стороны, сторожась от случайных пуль. С момента нападения прошло не более пяти минут и азарт нападавших не давал им возможности остановиться — то там, то сям на участке вспыхивала стрельба. Иногда выстрелы заглушались грохотом гранат или овощей. Один раз бабахнуло так, что стекла зазвенели.

— С вишней перестреливаются… — прокомментировал Корявый. — Или со смородиной…