Владимир Перемолотов - История Зеербургского подполья [СИ]

Я включил рацию на прием. Какая-то недалекая радиостанция крутила легкую музыку. Сопровождаемый незатейливой мелодией, Супонька, подхватив на плечо легкий пулемет, захромал к краю площадки. Не дойдя до него, он поднялся метров на 15 вверх и залег там между больших валунов. В промежутке между камнями виднелся недавно пройденный террористами склон. От камней тянуло стылым холодом, и мой товарищ обхватил себя за плечи, пытаясь согреться. Я из теплой кабины смотрел, как он ежится, ежится и вдруг одноногий замер. Подобрав с пола бинокль, я посмотрел вниз.

Объяснений, что там творится, не требовалось.

Через 20 минут преследователи показались на площадке. Их оказалось шестеро. Я хладнокровно помахал рукой гостям, а когда те подошли поближе, разрушил очарование момента встречи очередью крупнокалиберного пулемета. Они разом упали, но непонятно живыми или мертвыми. Уже через пару секунд, когда по броне сыпанули ответные выстрелы, стало ясно, что работу я сделал нечисто. К вертолету полетела дымовая шашка, грохнула граната, но этим и ограничилось. Супонька сверху поддержал меня своим пулеметом, закончив дело.

В наступившей тишине я вышел из-за брони.

— Живые есть?

Один из гостей пошевелился, застонал и попытался поднять автомат, но я остановил его, выбив ствол.

— Добивать будешь?.. — прохрипел незваный гость.

Я бросил ему бинт.

— Перевяжись. И сопли вытри…

Наверху застрекотал пулемет Супоньки. Кто-то там еще напрашивался на неприятности.

— Много вас там?

— Много, — сквозь зубы ответил раненый. — И еще будет…

— Это уж точно… Рация есть?

— Конечно.

Кряхтя от боли, раненный принялся бинтовать плечо. Я, молча, помог.

— Сиди тут тихо. Может быть и повезет тебе — поживешь еще…

Помня о том, что нам еще идти и идти, собрал оружие и сложил все это метрах в 30-ти от вертолета, на полпути между собой и Супонькой. Музыка, продолжавшая звучать все это время, прервалась голосом диктора.

— Чрезвычайное сообщение! Чрезвычайное сообщение! — голос диктора дрожал от возбуждения. — Час назад врагами народа и демократии убит президент страны генерал Эле Кашенго!

— Ну а это как понимать?

Второй пожал плечами.

— Как я понимаю вопрос этот надо считать риторическим?

— Вообще-то нет. Я действительно хочу знать, что там такое произошло. Если он реально убит, то игре конец.

— Если б игре настал конец, то экран монитора стал бы темным и комп нас об этом бы специально оповестил…

— Логично… Хитрость?

— Поднимай выше — «Военная Хитрость»!

Я бросился к рации, но снизу загремели очереди. В ответ пулемет Супоньки застрекотал, плюясь смертью. По краю осыпи ползли вверх фигуры в куртках маскировочного окраса. Я принялся считать их, но тут позади меня загрохотал еще один пулемет. Стреляли явно по мне, но стрелку не хватило удачи. Пули ушли в камень рядом. Не дожидаясь продолжения я, картинно взмахнув руками, упал. Автомат, лязгнув клыком затвора по камням, сгинул. Пулеметчик, не веря в свою удачу, еще несколько секунд пытался достать меня из-за камня, но потом переключился на Супоньку.

«Новый вертолет? — подумал я, пытаясь глазами отыскать оружие. Лежа за камнями, я ничего не видел. — Так быстро? И бесшумно?» Если я прав, то нам конец. Выходить против вертолета с голыми руками было крайне опрометчиво.

Я, разумеется, ошибся.

Выглянув из-за камня, ничего нового перед собой я не обнаружил, то есть вертолетов не прибавилось, но зато в кабине «моего» вертолета, белея свежим бинтом, сидел новый человек.

— Сволочь, — выругался я, — вот уж правда: добра не сделаешь и зла не получишь…

Автомат так и не нашелся. Следовало срочно что-то придумать.

Пока Супонька вел дуэль с вертолетом, приободренные поддержкой, преследователи вновь полезли вверх. Я швырнул туда две гранаты и получил в ответ длинную очередь, раскровенившую лицо острой гранитной крошкой. Грохот взрывов слился с шумом поехавшей вниз осыпи. Стрельба снизу сразу смолкла, преследователям стало не до нас. Несколько минут я этим наверняка выиграл, да и Супонька, словно спохватившись и сообразив, что бронированной туше вертолета его легкий пулемет не страшен, стал бить по осыпи, но новый «вертолетчик» не хотел успокоиться и тяжелый пулемет все крошил и крошил камни вокруг одноногого.

Ничего иного мне не оставалось и я начал медленно подкрадываться к вертолету. За щекой уже грелись две горошины. Оставалось только подобраться поближе… Выгадав секунду, когда пулеметчик замешкался, я бегом бросился вперед, надеясь, что раненый не успеет среагировать и развернуть турель. Так и вышло — тот заметил меня слишком поздно. Он всем телом навалился, разворачивая пулемет навстречу опасности, но я, рискуя промахнуться, всеже впустил обе горошины набегу.

Мне повезло больше, чем ему.

Вертолет подпрыгнул и, словно огромный цветок, брызнул во все стороны осколками бронестекла. Я упал на камни и не увидел, как спустя несколько секунд вертолет, словно озлобленный верблюд, плюнул всеми своими шестью ракетами. Их полет оказался недолог. Размотав дымный шлейф над головой Супоньки, они ударились в скалу, в которую упиралась осыпь, ставшая сейчас полем боя.

На моих глазах скальная стена взорвались, выворачивая огромные глыбы камня и с грохотом, внушавшим ужас, они посыпались вниз, дробясь и превращая осыпь в кладбище. Через минуту все закончилось. Только каменная пыль, да эхо перебрасывающее грохот от вершины к вершине напоминали о случившимся.

— Командир! — заорал Супонька. — Живой?

Я поднялся, взмахнул рукой. Бледно-серый от возбуждения и пыли мой товарищ спускался к остаткам вертолета.

— Пулемет возьми!

В ответ Супонька только рукой махнул, а приблизившись, радостно сообщил.

— Ежели к нему штык приделать, то может быть еще и сгодится — в атаку ходить, а так… Патронов нет.

Он, улыбаясь, оглядывался. Потихоньку возбуждение боя покидало его.

— Уходить надо, командир. Пока некому за нас тут всерьез взяться.

— Не возьмутся, — сказал я. — Им сейчас не до нас… Кто-то таки убил-таки нашего Президента.

Мои слова не произвели на Супоньку того впечатления, на которое я рассчитывал.

— Ну-у-у-у, — протянул он. — Кто сказал?

— Радио. Сам слышал…

— Радио? — недоверчиво переспросил товарищ. — Знаем мы это радио…

— Откуда ж такое недоверие к СМИ? — Поинтересовался я. Нервы постепенно отпускали. Я еще ждал выстрелов снизу, но там молчали. Видно стрелков уже не осталось. — Давно хотел тебя спросить…

— Личный опыт.

Супонька выбрал из собранной мной кучи автомат, проверил магазин.