Вячеслав Васильев - Сфера влияния: Перехват

– Опоздал! – тяжело дыша, выдохнул молодой пилот. Все усилия пошли прахом. Диверсант добрался-таки до цели. И теперь…

– Ещё нет, – возразил Вейтангур. – Смотри!

На глазах уж было признавшего поражение Белецкого обшивка «потекла», открывая проход внутрь судна, и через несколько секунд между люком и полом ангара сформировался трап.

– Вперёд! – скомандовал меч. – У тебя ещё есть шанс его догнать!

Дважды повторять не понадобилось. Егор буквально взлетел по трапу, сжигая остатки кислорода, и ринулся вверх по коридору.

– Тут не заблудишься! Корабль на консервации. Значит, открыт только один проход – в ходовую рубку, – сообщил меч, когда парень уже мчался по коридорам корабля. – На этом пути все двери открыты. Внутренняя планировка в целом как у стандартного эсминца проекта 2632-бис.

– Значит, здесь должен быть пневмолифт, – сориентировался Белецкий, вызвав из памяти тактика схему этого давно устаревшего и снятого с вооружения эсминца. Схема была ещё из курса истории ВКФ, прослушанного в училище. В принципе, Егор и не надеялся, что она когда-нибудь пригодится, но память всё равно была практически безразмерная, так что чистить её не было особого смысла, и там хранилось, кроме данной схемы, много ненужного хлама.

– Не забудь, консервация! – напомнил Вейтангур. – Пневмолифт не работает.

– Тогда аварийный тоннель, – Егор заглянул в дверной проём справа по коридору от лифта и действительно обнаружил там вертикальную цилиндрическую шахту с вваренными скобами.

Парень замялся. Лезть вперёд без разведки было опасно (хотя, собственно, только что он именно это и проделал), высылать же вперёд «стрекозу» значило обнаружить себя раньше времени. Хотя… Беззвучно перемещаться всё равно не удастся. Плюс диверс, если не дурак, уже поставил разведобъём. А он точно не дурак. Значит, скрытно пройти всё равно не получится – можно выпускать разведзонд.

«Ну, насекомое, вперёд!» – Белецкий запустил в тоннель «стрекозу» и, только дождавшись подтверждения, что ближайший участок пути безопасен, быстро полез вверх, цепляясь за скобы.

Такая осторожность несколько замедляла продвижение, но Егор рассудил, что быстро с законсервированным кораблём диверсант сделать всё равно ничего не успеет – разве что взорвёт, так что можно себе позволить «спешить медленно».

О том, что в его рассуждения вкралась ошибка, тут же напомнил сигнал тактика о том, что «Последний шанс» исчерпывается. Кислород подходит к концу. Так что если не поторопиться, парень мог задохнуться, так и не добравшись до врага.

Чертыхнувшись, Егор поспешил за «стрекозой», закладывавшей виражи в лабиринте коридоров. Так как судно было военным, на пути к рубке было множество поворотов, которые позволяли контрабордажной команде в случае проникновения врага на корабль держать оборону, и то тут, то там натыканы стационарные огневые точки, сейчас, к счастью, мёртвые.

Предположения Егора о том, что противник поставил разведобъём, подтвердились, когда где-то в районе третьей палубы на месте «стрекозы» вспыхнул слепяще-белый шарик диаметром сантиметра в три, и та прекратила своё существование.

По всем признакам такое явление могло быть вызвано только дистанционным подрывом сконцентрированной в малом объёме «умной пыли» (она же «москиты»). Это, кстати, вовсе не означало, что диверсант остался без глаз и ушей в коридорах. Подорваны были явно далеко не все «москиты». Большая их часть продолжала исправно предоставлять хозяину информацию о перемещениях преследователя.

Белецкий тоже не остался без разведданных. Место погибшего зонда тут же заняла вторая «стрекоза». Тут, конечно, лучше было бы поставить разведобъём – но, увы, нечем. Всё потрачено при путешествии по подземному лабиринту.

И в случае уничтожения последнего аппарата Егор рисковал нарваться на неожиданный выстрел в упор.

– Вероятность применения противником какого-либо оружия, кроме шпаги, оценивается примерно в полпроцента, – сообщил Вейтангур, словно почувствовав, о чём думает молодой человек, – корабль остро необходим ему неповреждённым. Как и нам.

Снова пикнул тактик. По мере приближения к концу последних запасов кислорода сигналы должны были звучать всё чаще и чаще.

– В рубке ты должен прорваться к консоли управления и вставить меня в гнездо в правой её части. Это приоритетная задача. Уничтожение диверсанта – на втором месте. Запомни – гнездо в правой части консоли управления! – настойчиво повторил меч и продолжил: – В бою можешь использовать меня в качестве второй шпаги. С минуту должен продержаться, пока не сдохну. Но даже если вырублюсь – вставить меня в гнездо! Обязательно!

– Понял! – отозвался Егор, сжав зубы. Порасспросить бы у старой железяки, что из всего этого должно получиться, вот только времени нет. Да и всё равно он ничего не скажет. «Недостаточно допуска!» – мысленно передразнил парень свой меч.

А потом ему стало не до этого.

Вторая «стрекоза» достигла рубки и успела показать изображение диверса, колдующего над консолью управления, прежде чем была уничтожена так же, как и первая.

Егор отставал от разведзонда не больше чем на пятнадцать секунд, так что не успел ещё пепел осесть на пол, как он, с двумя шпагами в руках, уже стоял напротив своего врага.

Тот уже оставил возню с консолью и обернулся к дверям. И в его руках тоже пылали два клинка.

По всем правилам, надо бы было сначала прощупать противника, но на игру по правилам времени не было. Кислородный таймер пищал всё чаще и чаще. Поэтому Егор сразу ринулся в атаку.

И по каюте закружился смертельный вихрь.

Диверсант оказался опытным бойцом. На порядок сильнее, чем абордажники, точнее абордажницы, с которыми Белецкий имел дело на «Змеееже». Большинство атак молодого человека разбивались о мастерскую защиту, и после почти каждой из них приходилось уже самому уворачиваться от мгновенной контратаки. Ситуация усугублялась тем, что, в отличие от Егора, одетого, как и полагается пилоту, в лёгкий скаф, его противник был облачён в скаф средней защиты.

Тем не менее Егору удалось пару раз задеть диверсанта, хоть и не сильно. Но тот восстановил паритет, проткнув парню правое бедро и оцарапав левый бок.

Сквозь гул крови в висках и трель сигналов таймера Белецкий расслышал голос Пантелея:

– Держись! Я иду!

«Хорошо! Связь есть. Значит, пушистик уже на борту. В случае чего – завершит дело», – удовлетворённо отметил Егор, отбивая очередной удар и переходя в контратаку. И, вспомнив наставления Вейтангура, прокричал:

– Пантелей! Ели что: мою вторую шпагу, ту – из Мёртвого Облака, надо вставить в гнездо справа на консоли управления! Очень тебя прошу!