Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— Он что, всегда к убитым приходит?

— Убитый среди стражи не простой, — скривил губы Иван, — смотри на обрывки формы — убили Гридя. Шуму будет…

Вскоре из гарнизона прибыла стража и людей погнали с места происшествия. Мы тоже отошли, но оказавшись на удалении, остановились поделиться впечатлениями и обменяться мнениями.

— Вот это жопа! — сквозь зубы сказал Иван, оперевшись о стену дома, перед которым мы встали в закоулке. Ребята поддержали вожака и стали рассаживаться; кто на бочку, кто на ящик, а кто на покосившуюся телегу. Факел воткнули в дырку от сучка на её борту.

— Это да, — кивнул я, вслушиваясь в обрывки фраз удаляющихся людей и живущих в доме, чьи голоса доносятся из-за плотно закрытых ставен. — В порту крепнет страх.

— Я бы так не сказал, — внимательно глянул Иван. — Чудище-чудищем, а гибнут-то в основном дворяне. Некоторые, вон, даже втихую радуются и чуть ли не защитником называют. Я уже успел услышать первые правдивые истории. Мол, этот вампир — бывший человек. Дворяне лишили его последних средств к существованию, над женой надругалась солдатня, затем утопив, а дети померли с голоду. Его горе было столь велико, что он превратился в упыря и теперь наказывает всех из высшего сословия.

— А как же тогда они объясняют, что он девок ворует? — усмехнулся я.

— Вот тебе смешно, Игорь, а люди начинают верить. Говорят, раз он человеком был, значит осталось что-то человечье. Жена любому мужику нужна, вот и тягает. А потом просто его упырьская натура берёт верх. Так что он у них ещё и страдалец.

Вожак поморщился, да и мне стало не по себе. Послушаешь и понимаешь — завтра очередную несчастную погубит, а народ только посочувствует негодяю.

Я продолжаю наблюдать за действиями коменданта и его приближенных. Интересно узнать, что сейчас говорят люди имеющие власть. Впрочем, Скотовича, понятное дело, тут нет и не будет.

Вдруг пришла идея.

— Подождите здесь, я щас!

— Если поссать, то вон угол, — успел вдогонку сказать Шмыга, но я лишь рукой махнул.

Напротив стоит ещё дом. Только что погас дрожащий свет в окнах, жильцы стали укладываться. Наверняка тоже обсуждают увиденное. Но мне важно, что этот дом ближе всего к стражникам.

Робкая луна не может дать света, чтобы меня заметили. Среди воинов есть маги, так что я заранее усилил слух и подбираюсь, старательно скрывая собственную магическую сущность. Конечно, если бы они специально искали, то увидели, но пользуясь дистанцией и отвлечённостью, я смог приблизиться.

Морщась от прочих громких звуков, подсушиваю коменданта:

— …будет стоить очень дорого. Либо мы убьём тварь, либо Император лишит чинов и званий, переведя куда-нибудь на Север, сосать вместе с медведями лапу. На тебя, Игорь Янович, вся надежда. Пусть твои ястребы найдут логово твари.

Мой тёзка стоит спиной так, что лица не видно. Жаль нет Ивана, чтобы спросить кто это.

— Самуил Архипович, что у нас с материалами по упырю?

— Со дня на день придут, — скрипнул голосом ещё один дворянин. От него я сразу ощутил мощную ауру мага. Либо сильный Гридь, либо даже Боярин. — Там всё, что известно Империи о них.

— Надеюсь, это нам поможет. Ладно, Савелий Валентинович, скажи своим похоронить бойца. Расходимся. А мне ещё к Его Благородию , — едко произнёс комендант, — на поклон, с успокоениями идти.

Я с облегчением развеял усиление слуха и поспешил вернуться. Голова порядком разболелась и каждый шаг отдаётся вспышкой. Факел успел догореть, поэтому ребята вздрогнули от моего появления.

— Ты где был? — ожидаемо спросил Иван.

— До ветру ходил и луной любовался. Пошлите… с-ш-с… — я морщась втянул воздух от боли в голове. — Пошлите уже спать.

— Хм-м… — выдал Иван и попытался рассмотреть меня, но сейчас слишком темно и только я могу их видеть нормально. — Ладно, только куда. У тебя дом-то есть?

— А если в ночлежку?

— Неа, — вступил Шмыга, — ща всё забито. Белый, может к нам на хату?

Вожах нахмурился, а я решил молча наблюдать за его реакцией.

— Хорошо, пошлите. Только ноги все собьём в этой темени…

— Не собьёте, — отозвался я и со стоном полез на телегу — в дальнем углу, под остатками сена заметил добротный факел.

Моих скромных умений хватает, чтобы разжечь огонь. К общему удивлению, я распалил маслянистую тряпицу.

— Ведите.

Идти пришлось не близко. Ветхое строеньице, напоминающее сарай, но с пристройкой, оказалось убежищем воровской компашки Ивана. От усиливающейся боли, мне было не до разглядываний, вопросов и прочего. Стоило ребятам указать место, как меня тут же сморил глубокий сон.

Резко сев на подстилке из сена, отрешённо стал отряхивать голову, всё ещё пребывая в сновидениях. Полночи за мной гонялся вампир и такое впечатление, словно я обежал все окрестности Колывани. Потом были голоса предков, слышал отца и мать, а следом бой и столь крепко я лупил гада, что загляденье. Жаль, что это только сон.

— Мастак ты спать, — к испугу раздался голос Ивана, да так, что я дернулся, подскочил в боевой стойке, готовый ломать и крушить.

Взгляд нашел новообретённого знакомого сидящим чуть поодаль от лежанок. Под ним ящик, а рядом бочка, где разложена простая снедь, частью поеденная.

— Отвали! — буркнул я, с трудом успокаиваясь из-за сна.

— Эх… грубый ты парень. Есть будешь?

— А ты подозрительно добрый, — хмуро глянул я и подтащил себе ящик.

В обиталище Ивана довольно светло — утреннее солнце охотно попадает в узкие окошки сверху и выпиленные недавно снизу. Приятно пахнет сеном и сосной. Обиженно пискнув, из ящика выметнулась мышь, напоследок остро глянув чёрными бусинками.

На столе оказался подсохший хлеб, вяленая рыба и яблоко. Я с охотой взялся дербанить пахучую рыбину, а хитрый взгляд Ивана продолжал наблюдать.

— Чего? — с набитым ртом спросил я.

— Странный ты. Всё не могу понять, откуда родом и, что важнее, дворянского ли происхождения?

— И сдалась тебе моя история, — хмыкнул я и продолжил есть.

— Ну, в нашем мире не спрашивают о прошлом, это верно, — кивнул он и я догадался, что речь о ворах, контрабандистах, пиратах и тому подобной публике. — Просто, вот смотрю, как ты ешь и верю, что матросом был. Голубых кровей сынки к иной пище привыкли. Но ты не похож на простолюдина, от тебя просто прёт дворянством. Поэтому не могу успокоиться.

— Лучше умолчу.

— Не доверяешь? — криво улыбнулся он.

— Мало ли, что ты задумал? — посмотрел прямо я.

— А то, что ты жив-здоров и деньги целы ничего не говорит? — едко спросил белоглазый.

— Вчера, ты хочешь ска…

— Я говорю о том, — перебил он, — что ты переночевал тут, в моём убежище. И никто тебя не тронул, хотя я сто раз мог шею тебе перерезать. Забрать деньги, а труп кинуть в море, на поживу рыбам и чайкам.