Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— Откуда ты? Говоришь, как дворянин, но произношение не местное.

Я про себя только усмехнулся. Тяжело прикидываться чернью, но главное, что совершенно не хочется.

— Я сирота, леди Снежана, детства не помню и, Вы правы, когда говорите, что не местный — вырос на палубе. Сколько себя помню, проводил в плаванье. Бури, шторма, штили. И семь ветров раздувают паруса.

— Как романтично! — воскликнула она, позабыв о сути вопроса. — Расскажи мне ещё про море.

Мне с трудом удалось удержаться от смешка, чтобы не испортить момент. К счастью, историй знаю не один десяток, немного убавив жестокости и присовокупив любовную линию, смогу восхитить дворянскую дочь.

Дорога минула за повестью, только отвлекся, когда мы въезжали в Вышгород, но вновь скрыл удивление и торжество.

— Знаешь… — замялась девушка, когда экипаж остановился и кучер оповестил о конце пути, — меня очень увлекла эта история. Я отправлю экипаж обратно к баням, чтобы тебя привезли к нам в дом. Прошу, не забудь на чём остановился.

— Хорошо, — склонил голову я, пряча улыбку. — Что мне сказать банщику?

— Скажи, что граф Александров покроет расходы, — отмахнулась она и нетерпеливо застучала пальцем по лакированному подлокотнику.

— Я поспешу, Ваше Высокородие.

Едва покинув комфортное гнёздышко экипажа восторженно огляделся. Солдат из отряда охраны даже окликнул, чтобы я наконец сошёл со ступеней.

Вышгород отличается от всего того, что мне приходилось видеть. Но рассказы про высокие каменные дома я слышал. Отец так и не свозил нас на Готланд — остров недалеко от Кальмара, где такие дома были.

Улица мощена добротным камнем, сверху стёсанным, чтобы меньше бил в колёса. Через равные участки устроены клумбы для деревьев и кустарников. Последние в цвету, и я с упоением вдохнул чистый, ароматный воздух, с удивлением и радостью подмечая отсутствие в нём ставших привычными запахов дёгтя, рыбы, дыма и прочих тонов портовой части города. Поймал на себе взгляды чинно гуляющей пары взрослых дворян и устыдившись, поспешил в раскрытые створки общественных бань.

Бани оказались вместительным зданием, где чаны и бассейны соседствуют с парильнями и мойками. К моему облегчению, людей оказалось мало. И как бы не хотелось провести больше времени нежась в пылких руках пара, пришлось быстро приводить себя в порядок, но я успел даже выстирать одежду, мало ли, вдруг Снежана забудет об обещании. Однако, мальчик служка занёс стопку белья и с поклоном вышел. Да, когда мы голые, то и не определишь, кто голубых, а кто грязных кровей.

Большая часть дворян во всех странах являются носителями магических способностей. Это, на самом деле, и определяет наш статус, а уж простая принадлежность роду, когда способности не проявились, по сути ложь и притворство. Примером может служить Скотович — свин, волей обстоятельств поставленный во главе и объедающий остальных.

Одежда оказалась не простой. Красивые брюки из плотной синей ткани, белая рубашка с вышивкой и тёмно-синий же сюртук. Гулять в таком по портовому району точно не стоит, но для Вышгорода в самый раз, тем более, что очень хочется одеться нормально.

Экипаж уже ждал, словно я важный человек. Кучер, как раз раскурил трубку, и я только махнул, когда он стал тушить. Смело запрыгнул и сел рядом на широкое сиденье.

— Время терпит.

— Юная госпожа места себе не находит — так Вас ждёт, — сообщил он. Молод, чуть старше меня, лицо простое, открытое. В глазах акварельное небо, а улыбка широкая, с кривоватыми массивными зубами.

— Игорь! — протянул я руку.

— Василий, — оторопел кучер.

— Хорош меня величать, лады? Давай на равных.

Он осветился, кивнул.

— Хочешь пыхнуть? — предложил Василий трубку.

— Давай попробую… — принял я изогнутый корешок и глубоко затянул дым.

Горло пережало, глаза чуть из орбит не полезли. Ни вдохнуть, ни закашляться. Ещё и звериное начало взвыло, что это яд, отрава! Наконец удалось выдавить кашель, и я зашёлся, ощущая, как дерёт, жжёт и болит в горле.

Со слезами и хрипло, спрашиваю возничего:

— Что… что это за трава?

— Табак, — рассмеялся он и стегнул коней. — Первый раз всегда так, потом привыкнешь.

— А… а, кхе-кхакх… зачем его курят вообще?

— Ну-у… нравится просто дымок пускать. Ещё в голову даёт. Ненадолго. Типа, как хмель.

— Жуть… кажется, что чуть не помер, — пробормотал я и сплюнул — во рту осталась горечь и отвратный запах. — Есть чем рот сполоснуть?

Кучер посмеялся и протянул флягу, потом снова приложился к трубке. Я с интересом наблюдаю, как спокойно переносит он это дело. Прогнав дым по рту, он выпустил длинную струйку. Вспомнились картинки с изображением духов ветра, что надували щёки и выпускали струи, похожие на дым. Стоит признать, что выглядит впечатляюще.

Дом графа Александрова оказался трёхэтажным и относящимся к той группе зданий, что даже среди и так красивых, украшенных строений Вышгорода, смотрится богаче и выразительней. Перед домом маленький участок с круглым фонтаном и парой кованных скамеек по бокам. Огораживает кованный же забор с витиеватым рисунком из листьев, плодов и животных.

— Ладно, увидимся Игорь, — пожал новый знакомый ладонь.

— Ага, до встречи. Надеюсь, я не на долго.

— Граф здесь, так что поаккуратнее — нрав у него жёсткий, — склонил он сочувствующе голову.

— Хорошо, спасибо.

Новость несколько огорошила. Всё же я рассчитывал если не соблазнить, так хотя бы пофлиртовать со Снежаной. Возник мимолётный соблазн сбежать, но гордость тут же отвесила пощёчину той части меня, кою можно назвать малодушной.

Навстречу вышел слуга.

— Вы Игорь?

Кивнул, вглядевшись в глаза пожилого человека, начавшие выцветать.

— Прошу за мной. Госпожа ждёт.

Возникла мысль, что мы уединимся в её комнате и встречаться с графом не придётся. Хорошо бы.

— Леди Снежана ждёт меня одна? — обратился я, оглядываясь в роскошно и со вкусом обставленном холле, с уходящим на высоту второго этажа потолком и двойной лестницей по бокам. Возникла шальная мысль, что попади сюда вор, то нажился бы на долгие годы вперёд. Как и армия врага, буде ей удалось бы сломить оборону.

— Именно так, — легко склонив голову, поведал слуга, повернув налево к двери.

Мы прошли коридор с тремя большими окнами, очень богато украшенных портьерами. Под ногами приятно прогибается ковёр, а со стен смотрят величавые лица дворян, либо же можно полюбоваться на натюрморт, битву или пейзаж. В паре встреченных углублений в стене стоят муляжи рыцарей в полном доспехе. В тёмных прорезях забрал словно поселилась смерть, сопровождая нас внимательным взглядом. Спину сковали мурашки.

Наша дверь — последняя в коридоре, и я облегчённо выдохнул, когда дошли, отец девушки не повстречался.