Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— И живой? — удивился Васёк.

— Слава Богам.

Я не стал отнекиваться. Сил в ногах и правда нет. Выдул воды полкувшина и завалился на широкую, умягчённую сеном и покрытую мешковиной, скамью.

Каптёрка разбудила манящей кислотой аромата браги и дразнящим, жирным запахом жаренного мяса, от которого желудок буквально забился о рёбра. Рот наполнился слюной, и я шумно сглотнул.

Под грохнувший хохот, услышал:

— Говорил же! Вставай, дружок, поешь с нами. Да и познакомимся заодно.

Тут служат маги, потому света в помещении хватает. Пара лучащихся шариков висит по сторонам от могучего стола, повидавшего многое. Рядом четыре лавки, места на которых хватит на большую компанию. Я поспешил присоединиться, ибо голод буквально сводит с ума.

Когда гусь порядком осел в животе, щедро перемешанный с хлебом и запитый брагой, настало время историй. Признаться, пока ещё челюсти перемалывали еду, уже продумывал, что буду отвечать, но стражники попались словоохотливые и после пары вопрос в мою сторону, взялись рассказывать сами. Я с большим удовольствием слушаю, впитывая каждое слово.

Пусть с неохотой, но пришлось вскоре покинуть уютную каптёрку, насквозь пахнущую дымом, потом и сеном.

Ворота устало проскрипели, словно сетуя на трудный день и я восторженно впился взглядом в картину закатного пейзажа. Вышгород стоит на холме, так что округу видно далеко. На чуть рябой поверхности воды тут и там застыли суда. Вьются сотни дымков над портовым районом, а лёгкие мазки облаков багрово пламенеют.

Ещё раз тепло попрощавшись со стражниками, я легким бегом направился к убежищу Ивана.

По дороге вспомнились утренние мысли найти Кольбейна, если не уплыл ещё. Даже смех разобрал — вот Бранд узнал, что я устроился нормально, а следом грянет весть, что зашибли последнего Крузенштерна за попрание девичьей чести.

Усиленные отряды стражи, а также поисковые группы, устало провожают меня взглядом. Щёгольская одежда совсем не вписывается в портовый район, так что я взял правее к убежищу, чтобы скорее выйти на равнинный участок и вне застройки срезать путь.

— Слыш, нарядный, поди сюда! — окликнули меня сбоку сиплым голосом.

Кровь помчалась с удвоенной скоростью, а кулаки сжались. Из сумрака переулка, что меж двух домов, вынырнул Иван и вся ватага.

Я нервно рассмеялся, встречая их весёлые морды.

— Ну, рассказывай, как там Александровская дочка?

— Откуда, побери вас чёрт…

— Мир слухами полнится, брат, а у меня работа такая — быть в курсе всего, — торжествует Иван.

— И сколько вы меня тут ждёте уже? — опешил я.

— Не долго. Как из ворот вышел, так и ожидаем. Знатный костюмчик, кстати, — сыграл белоглазый бровями.

— Ну его в сраку! — сплюнул я, живо вспомнив, как граф отстегал недавно. — Найдёшь что-нибудь нормальное?

— А то! Ремесленник, грузчик, матрос?

— Без разницы, — махнул я рукой, и мы двинулись в сторону убежища, — главное не быть пугалом в порту.

Памятная заросшая дорога услужливо начала виться под ногами, уводя нас от порта и поднимаясь на лёгкую возвышенность. Без подробностей стал рассказывать и перешучиваться с бандой. Те пихают, намекают всячески, мол, знатный я ухарь.

По-вечернему спокойно. Дребезжат насекомые в траве, смолкают далёкие чайки, а небосвод стремительно темнеет. Мирное течение эфира ничего не нарушает, нигде не твориться сильного колдовства. И всё же что-то начало тревожить. Что-то звериное и глубинное…

Я тревожно посмотрел по сторонам. Сумерки, конечно, уже залили низины тьмой, но всё же простор вокруг просматривается хорошо. Незамеченным не подойдёшь.

Хмуро оглядываю удалённые строения. Понемногу смолкли разговоры.

— Ты чего? — приподнял брови Иван.

— Сложно сказать…

Названный брат тоже окинул взглядом крайние дома портового района. Сощурился. Между нами и домами поля, ни единого деревца нет. Кусты и те низкие.

У меня внутри словно струну кто-то дёрнул. Легонько, но все волоски тут же вздыбились и кожу сковал мороз. Явственно ощущаю, как организм стал готовится к бою. Заныли скулы.

— Ты слышишь что-то?

Я покачал головой.

— Ребзи, — с нервным смешком сказал Шмыга, — завязывайте пугать, а!

Струна дёрнулась явственнее. Я неосознанно потянулся к тотемным духам. На зов откликнулся только Ястреб, но и то слабо — я с других земель.

— За мою спину встаньте все, — изменившимся голосом выговорил я.

Сказал так, что никому даже в голову не пришло оспаривать или переспрашивать. Уж не знаю, почувствовали ли они, но я уже чётко чую, что за нами идёт охота. Нос уловил странно знакомый запах.

На пике напряжения смог дозваться тотема Волка. Тоже слабый, но сейчас мне нужно всё, что есть. Ибо к нам мчится упырь.

Взор ястреба позволил заметить сливающуюся с тьмой тварь. Несётся от порта.

В голове промелькнули мысли о неясной устойчивости вампира к стихийной магии. Сволочь свалила Гридя, значит шансы очень малы. Но я не намерен сдаваться.

Туша чудища взмыла в воздух, из горла вырвался булькающий полухрип-полукрик.

Я не успеваю просто уйти с линии атаки и потому встречаю ударом ноги, пытаясь отбросить. Упырь настолько массивный, что лишь слегка отклонился. Меня отбросило наземь.

Я дернул головой сопровождая взглядом полёт, и с ужасом вижу, как длинные когти на одной из лапищ, вошли в глазницы крепыша из банды Ивана. Упырь перелетел его. Дёрнул. Хрустнула шея, потом череп и его часть, словно крышка, отлетела прочь. Мразь развернулась и заклокотала, сбивая копытами землю.

Вид твари ужасен до смерти. Жёлтые, длинные зубы, словно специально заточенные, серповидные мощные когти и сверхбыстрые реакции.

Я успел пойти в атаку раньше врага. С усилением, снова с ноги. Удар в грудь. Мы встретились где-то посередине. Под истошные крики парней и над уже мертвым товарищем.

Упырь смог извернуться, но энергетического щита не избежал. Тварь отбросило на несколько шагов, а стоило моим ногам коснуться земли, как я снова прыгнул. Кровь уже кипит от боевой злости.

Мне едва не снесло голову от удара лапищей. На козлиных ногах, лохматая, словно бы опалённая тварь, скачет с невообразимой скоростью.

С рёвом вновь в атаку. Тотем Волка немного помогает ускориться, ибо он больше для погони и выслеживания. Чистая рукопашка и простейшие плуги со щитами. Скрут, присядка, подсад. Два силовых удара в боковую часть груди.

Упырь взвизгнул, отпрыгнул и вдруг помчался прочь. С такой скоростью, что преследовать нет смысла.

Я было дернулся к погибшему, но что толку. Оглядываю оставшихся.

Лучше всех держится Иван, понемногу отползавший во время боя в траву. Остальные едва не бредят от ужаса, кто-то намочил штаны. Нужно привести их в чувство.