Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— Войдите! — уловил я полный нетерпения голос.

— Госпожа, уважаемый гость Игорь прибыл, — сопроводил меня голос пожилого мужчины.

— Наконец-то! — раздражённо воскликнула Снежана, вскакивая с кресла и опаляя огоньками маленьких тёмных глаз.

Дверь закрылась. Я начал оглядываться — комната без кровати, но с небольшим диваном. Есть несколько кресел и стол. Только девушка не дала на это времени:

— Что так долго, Игорь?

— Простите, леди Снежана, — склонил я голову, — старался очиститься лучшим образом для вашего общества.

— Ну! Продолжай рассказ. Что там было с тем юнгой?..

Удалось легко вспомнить момент, на котором остановился ещё в экипаже. Эту историю мне рассказывал Бранд. Правда с его уст всё выглядело намного кровавей и жёстче, но я на ходу смягчаю и выдумываю романтические подробности.

В присутствии девушки, томление внизу живота только усилилось. Я стал постепенно влиять на её разум, сопровождая это всё уклоняющимся в близость рассказом. Герои уже не путешествуют, они заняты друг другом.

Дыхание Снежаны стало глубже. Рот немного приоткрылся, позволяя малиновым губам выглядеть ещё более чувственно. На щеках выступил румянец, а в глазах зажёгся особый блеск. Высокая же грудь приподнимается в такт, маня взгляд. Больше медлить не хочу.

Я сижу на диване и, улыбнувшись одними губами, поманил девушку пересесть ко мне с кресла. Её язычок быстро облизал малиновки и Снежана сменила место. С удовольствием ловлю аромат её волос.

— Дальше рассказ продолжиться с примерами, моя пылкая Снежана, — низким голосом вымолвил я, поедая её глазами.

— Я не против, — охотно отозвалась она и раскрыла руки в объятьях.

Меня понесла ревущая река страсти. Поцелуи, ласки, стоны — всё это фоном проносится мимо, я же мчусь к яркой цели познать темпераментную дочь графа полностью.

Вдруг, в коридоре послышались голоса. Один знаком, а второй я сразу, почему-то, приписал отцу красавицы, что, объятая пламенем желания, сейчас подо мной и чью грудь я ощущаю в ладонях.

— Это отец! — вымолвила она и краска тут же отлила от лица, едва не сделавшись меловым. — Что делать?!

Продолжение…

Я подскочил как испуганный кот, а Снежана успела поправить наряд, когда дверь распахнулась и в проёме возник граф, — русоволосый гигант с суровым взглядом и давящей магической аурой. Сразу понял, что дёргаться смысла нет.

— Так! — прорычал он. — Ты что за хмырь?!

— Я…

— Молчать, гад! — воздух от его крика сгустился и сковал меня, резко приподняв над полом. — Убью!

— Папа! Папочка! Стой, пощади Игоря. Он ничего плохого не сделал!

— Чего ты мелешь? Какой-то мерзавец заперся с моей дочерью в комнате и это, по-твоему, ничего плохого?!

Гнев графа только разростается. Я с досады заскулил, ибо ничего не могу поделать, даже пальцем пошевелить. Возле порога белеет лицом перепуганный слуга.

— Папа! Он спас меня в порту. Это правда. Я пригласила его к себе, чтобы… — замялась Снежана и все оправдания тут же рухнули.

— Чтобы что?

— Ну-у… послушать историю про моряков, — вконец смутилась она, а я, хотя это точно не отвечало вызову текущего момента, посмеялся про себя над манерой моих «рассказов».

— Каких ещё моряков?! — вскипел граф Александров.

— Ты же знаешь, как мне нравятся истории про пиратов и морские путешествия, — уже в голос и подняв голову, сказала дочь могучего мага.

Я со страхом ловлю каждый его взгляд. Вот так неожиданно жизнь повисла на волоске, а у меня даже челюсть не открывается, чтобы произнести оправдания.

— Не мычи там, смерд! — бросил мне граф. — Что это за щёголь, Снежана? Чей сын?

— Я… он… не знаю, — уставилась она в пол.

Граф перевёл гневный взгляд посиневших от струящейся маны глаз на меня.

— Ну, чьих будешь?

— Я сбежал, — просипело горло, только чуть отпущенное его удавкой. — Сбежал из дома. Не хочу с ними больше видится. Сам по себе.

— Ну вот, ещё и дурак. Ничего, ничего, проучу тебя, чтобы впредь знал своё место, негодник.

В его правой руке стал формироваться жгут. Граф — маг воздуха, уверенный Гридь. В голове тут же пронеслись все слухи о могуществе русичей.

— Вот тебе! — вдруг хлестнул он и по спине, с переходом на плечо, пришёлся удар. — Так тебе гадёныш!

Я не могу дёрнуться и даже взвыть от боли. Только мычать. Слёзы потекли жгучие, я постарался отстранится от мук, сосредоточил внимание на духовном стержне, что звенящей струной пронизывает тело. Вновь память развернула уроки отца, — как он учил успокаивать нутро, называя это оком шторма.

Голоса, прочие звуки и вспышки боли отошли на второй план. Я словно оказался под водой. Всё размыто, кроме чёткой мысли контроля состояния.

Мимо проплыли коридор и холл. Вот мы оказались на дворике перед фасадом. Все силы направляю на сохранение транса и на восстановление от стегающих ударов. Неожиданно они прекратились.

Из мутной картины мира выплыли два стражника. Подхватили обмякшего меня и поволокли к воротам. Я прекратил транс и окунулся в океан боли тела. Стоны и проклятья сами вырвались из горла.

— Тебе ещё повезло, парень, — бросил на меня взгляд тот, что справа.

— Эт точно. Зашибить мог и не заметил бы, — покивал второй.

— Во-во! У графа Александрова нрав ого-го, дюже дурной.

— Глава рода! — с выражением сказал первый и прибавил: — Боярин всё-таки.

— Он же… — с трудом выдохнул я. — Он же граф.

— Я имею в виду боевой чин.

— Не… не Гридь разве?

Поясняет второй стражник, ибо первый просто покачал головой:

— Официально он Гридь, но среди наших всем известно, что уж больно могуч граф. Больно могуч.

Второй зыркнул:

— А ты? Что-то плохо тебя чувствую. С какого рода?

— Я это… вышел из рода… разругался. Теперь сам, — выдал я им удобную легенду.

— У-у! — подхватили оба блюстителя порядка.

— Да пошли они! Род слабый, надо, говорят, укреплять. Подыскали мне одну… — тут я перевёл дыхание, едва не уйдя в обморок. — Фух! Уродина она была, каких свет не видывал, но с потенциалом. Я и так, и эдак пытался к ней привыкнуть, так оказалась ещё глупой вконец. Отказался я. Всё, говорю, отец, делай что хочешь, а не возьму такую в жёны. Пришлось уйти.

Стражники от рассказа начали цокать и качать головой. Одобрили выбор, а потом правый спрашивает:

— Говор у тебя ненашенский? Как, говоришь, род твой бывший назывался?

— Так с севера я, с Мурманова Берега, слышали о таком?

Оба мотнули головами. Ну, а мне сочинять нетрудно, так что к воротам мы пришли незаметно.

— Васё-о-ок! — смешно искривляя рот, крикнул стражник слева. — Слышь, Васёк!

Из башни вышел ещё один стражник.

— Пусти паренька на лежанку, дух перевести — от Александрова, только что, получил плетей на брата.