Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

Следующими стали здоровяк-толстяк и крепыш. Я только усмехнулся «случайности» выбора — капитан Городецкий явно не напрягался.

Впрочем, это всё лирика, а вот готовящийся бой интересен по-настоящему. Не только потому, что кто-то из них станет противником, но и просто в силу зрелищности. Как и рассказывали ещё в Свейском Королевстве — русский стиль очень эффектный.

А главное, зачем смотреть на процесс только глазами простого человека? Я смежил веки и с торжеством оглядел обоих парней — толстый всё же неплохо одарён. Если его научить, подумалось вдруг, то будет очень мощный атакующий.

Вода и вода. И тут каждому, наверное, очевидно, что победит более одарённый. Вот взвились струи магической энергии, завибрировал эфир и перед силуэтами бойцов возникли сияющие голубым струи.

Я открыл глаза. Струи оказались своего рода шестами, которыми парни стали отчаянно друг друга дубасить. Принявшая плотную форму мана, изгибается и сталкивается с такой же. Летят брызги и слышны шлепки, словно кто-то босыми ногами топает по лужам, но я прекрасно знаю, что если получить таким «шестом», то можно и жизни лишится.

Поняв, что тут они примерно равны, парни дружно сменили тактику. Но толстяк успел первым послать в соперника тонкую, очень быструю струю воды, способную с лёгкостью пробить толстую доску. И тут же ещё и ещё, будто намеревается пронзить пиками противника.

Я уж было попрощался с крепышом, но тот исхитрился обернуться в водяной вихрь, выждал пока струи иссякнут и атаковал сам. Водяной жгут стегнул по неповоротливому парню, только и успевшему, что подставить ладонь и пустить из неё в ответ ту же воду.

Вся площадь покрыта водой, брызги долетаю и до трибун, но дворяне так увлечены боем, что нисколько не беспокоятся об этом. Толстяк же завалился набок — в жгут противник вложился порядочно. Я прикрыл глаза и глянул остатки маны — ещё прилично, но и досуха ребята расходовать не могут.

Толстяк метнул копье. Оно оказалось не таким сильным, — не хватило времени сделать правильно, — а крепыш, хоть и согнулся пополам, всё же оклемался и попробовал атаковать. Над головой пышнотелого парня возник водяной вихрь малого диаметра, ставший быстро опускаться. Такая атака должна сильно его потрепать.

Побелев лицом, толстяк сиганул в бок и треснулся коленом и локтем о камни. Взвыл от боли, а шустрый крепыш не стал ждать и вдарил сверху жгутом. Бой кончился его победой, под вопли противника.

— Знатный бой! — заключил я и покосился на Марину.

— Я бы обоих уделала. А так, помочились друг на друга, но один оказался с более мощной струёй, — ехидно засмеялась она.

Неожиданно для себя, я вдруг тоже рассмеялся. Прикольная всё же девчонка.

— Тебе было бы неудобно мочиться, нам в этом плане сподручнее.

— Так сначала надо опрокинуть, — хитро глянула она, — а потом уже мочить.

— Ну ты даёшь! Опасная.

— Ты ещё не знаешь, какая, — вовсе не угрожающе произнесла она, а скорее констатируя, как наблюдатель.

— Прям теперь борюсь с собой, — намекающе проговорил я, действительно ощущая, что хочу познать её в постели.

Марина недоумённо подняла взгляд и я залюбовался игрой света в голубых, с жёлтой каймой глазах. Личико аккуратненькое, с бледными губами небольшого рта.

— В смысле?

— Хочу узнать насколько опасная. Может покажешь?

Я посмотрел прямо, с вызовом.

— Опять драться, что ли? — растерялась она, всё ещё отгоняя догадки.

— У меня есть способ получше. Может встретимся сегодня в порту, после турнира?

— А где? — вылетело у неё и лишь потом девушка прикрыла рот, но я уже ухватился за верёвочку.

— Давай около нижнего входа на рынок. Ну или вместе пошли.

— Я… я подумаю, — покраснела Марина. — Дурак! Надо было побить тебя. Особенно там.

— Где? — рассмеялся я.

— Знаешь где, — буркнула она.

Я быстро глянул в сторону Снежаны — переговаривается с другой молодой дворянкой и склонился к уху Марины, шепча:

— Покажи мне сегодня. Ручками.

Её лицо стало пунцоветь, пока не сравнилось с помидорным цветом. Довольный, я вернул внимание на арену. Удовольствие от предвкушения не мешает другому.

Долговязый дворянин производит вид не утешительный. Пусть с точки зрения одарённости всё и обстоит иначе, только его источник, словно потерявший управление конь, несущийся на полном скаку в кромешной тьме затуманенного разума. Стало понятно, что на некоторую существенную часть, он блаженный. Иногда издаёт звуки, морщится или улыбается. В этом смысле, они словно бы похожи, только противник уродлив внешне.

Однако, всё оказалось иначе. Уродливость, словно цветное пятно на белье, либо же шило в мешке — показывает подлую сущность парня. Блаженный склонен к огненному мастерству, но пока он пытался слабым разумом придать мане форму, уродливый атаковал воздухом. Повалив долговязого дворянина, он стал не сильно стегать его, вызывая вскрики боли и рыдания. Блаженный уже свернулся, поджав колени зовёт маму, а уродливый, кровожадно осклабив зубы, продолжает бить. Со всех сторон поднялся гул возмущения, но сволочь до последнего стегал долговязого. Я чуть не сорвался. Горло душит такая ненависть, что едва удаётся дышать.

Бой остановили. Рыдающего от боли дворянина унесли в лекарню. Лица людей выражают растерянность и омерзение. И тогда я подошёл к магмейстеру Самуилу Архиповичу.

— Господин! Позвольте мне выйти с ним на бой, — пролязгал я. — Дайте показать силу. А Марина пусть с этим, который крепкий, бьётся.

— Изволю, — хмуро кивнул капитан. — Готовься.

Я кивнул. Ощущая, что уже. Готов не просто победить, не завоевать рекомендацию магмейстера, — на это сейчас было даже как-то всё равно, — а вот наказать бессердечную мразь хочется. Причём так, что скрипят зубы и белеют костяшки. Будь проклято правило дистанции, уж я бы выбил зубы уроду!

Устроители решили всё быстро, а дворяне взволнованно загудели. Я встал напротив ненавистного противника и буравил его мерзкие тёмные глазёнки взглядом. Тварь паршивая! Сейчас ты узнаешь, что зря свершил такое на глазах у наследника рода Крузенштернов.

Слова только начали вылетать из глотки капитана, как я, крепко сосредоточившись, вызвал воздушного элементаля. Вложился без остатка, всю ненависть влил. От резкой слабости упал на колено, поэтому не сразу понял, почему ахнули трибуны.

Воздушный дух оказался не таким, как на арене дома. Выше, плотнее и даже цветом темнее, таким, как бывают тучи в подбрюшье. И внутри него сверкают багровые молнии. Я даже несколько опешил, вдруг ощутив, что элементаль получился очень могучим и крайне злым. Всё его естество желало убить противника и уж тут меня взял мороз, ибо контроля над духом нет. Это самостоятельный убийца.