Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

Оторвавшись от чудной мягкой груди, я быстро решил, что сначала мы утолим первый голод. Хотелось ещё впитать вкус её соков, аромат которых сводит с ума, но желание оказаться в лоне, погрузиться в горячие и умасленные ими глубины, сильнее.

Силы полнят меня. Мельком я ощутил, что дом и округа полны духов — они вершат некий обряд. Не заметив, как подхватил, понёс Софию на кровать. Штаны остались на полу, концом члена я скольжу и утыкаюсь в шёлк кожи, от чего по моему телу ходят волны дрожи. Уже положив женщину, я нащупал рукой её укрытое мягкими волосами лоно. Влажное, горячее, безумно чудесное. Невыразимо приятно касаться его, перебирать складки кожи, погружаясь пальцами во все щелки. С губ Софии срывается стон за стоном, она чутко и женственно реагирует на прикосновения.

Из главной щелки выделилось ещё любовного сока, которым я тут же умаслил половые губы, а часть перенёс на головку члена. Приблизил, поводя немного вверх-вниз и скорее вошёл.

Женщина, давно не бывавшая с мужчиной, стала узкой в этом месте. Член вошёл туго и сорвал особо громкий стон, но я не стал останавливаться, помня о её словах. Лишь влил силу в разжигание страстного огня. И он вдруг перекинулся на меня, выбил сознание, оставив лишь ярость движений, стремящихся вознести нас на недосягаемые вершины удовольствия.

Спустя некоторое время, обнаружил себя лежащим на кровати. Рядом София, тоже продолжает плавать на волнах блаженства, с полуулыбкой и частым дыханием. Вдруг пришло осознание:

— Прости! Я не обесплодил семя.

Не переставая улыбаться, женщина слегка повернулась набок, отчего её прекрасная грудь пришла в движение и привлекла взгляд, а сзади ещё и отражение бёдер в зеркале. Взгляд тёмных глаз нашёл меня.

— Ты и такое умеешь?

— София, мне просто никогда так хорошо не было. Что даже контроль над собой потерял, — с искренним раскаянием произнёс я.

— Игорь, милый мой, не стоит переживать, — мягко отозвалась София и погладила по щеке. — На самом деле я хочу от тебя ребёнка.

Новость несколько ошеломила. Табуном понеслись мысли о последствиях.

— О чём задумался, красавчик? Мне ничего не нужно, кроме твоей страсти и семени, — улыбнулась она.

— Просто я не могу пока быть рядом и… помогать с воспитанием, — признался я.

— Не слушаешь меня, нахал, — с нежностью произнесла женщина. — Я просто хочу родить от тебя. Именно от тебя. Но для себя. Ничего требовать не стану.

— Даже не знаю, что ответить.

— Ты предлагал мне постель, чтобы разговаривать в ней? — лукаво проговорила она.

Волна возбуждения прошлась по телу. София владеет очень похожим на моё умением, полученным от ведьмы. Так, что мы начинаем обоюдно пылать безумной страстью.

— Дай я освежу твоего воина, милый, — промурлыкала она и, развернувшись, склонилась над начинающим наливаться силой членом. Волосы София пустила с другого бока — чтобы мне было видно, как она ласкает меня ртом и руками.

На пиках волн наслаждения, я прикрываю глаза, весь дрожа, а потом снова смотрю на скользящие по члену губы, на стекающие струйки слюны и пылкую страсть, с которой София делает это. Протянул руку к её приподнятой попе, терзаемый жаждой касаться и ласкать взамен. Сжал белоснежную мякоть. Пришлёпнул. Немного оттянул, чтобы полюбоваться жарким лоном, как раскрывшимся бутоном. Её пися прекрасна, красивой и сдержанной формы, сейчас чуть припухлой от возбуждения.

— Погоди, любимая, — хрипло вымолвил я.

— Хочешь растянуть удовольствие? — приподняла голову София.

Член подёргивается, действительно, ещё бы чуть-чуть и оргазм. Но не только поэтому я остановил великолепную любовницу.

— Сейчас… я расположусь удобней, — сполз я пониже с подушки и спинки кровати. — А теперь заберись на меня. Тоже хочу ласкать тебя ртом.

Её глаза полыхнули огнём. Тело чуть задрожало, что даже перекинуть ногу Софии было не просто.

— О, Боги! — прошептала она. — Ты сводишь меня с ума. Давай же, скорее!

И я с рвением послушника вкусил её любовный сок, заскользив языком по желанным щёлкам, ложбинкам и складочкам. Стоны граничащие с криком стали срываться с губ прекрасной Софии, тем самым награждая меня и провоцируя продолжать.

Вскоре женщина вернулась к прерванным ласкам и я постарался закончить обоюдно, дождавшись пока спазм не сведёт тело любовницы. Более не сдерживаемое, удовольствие захлестнуло меня. Потерявшая контроль София, просто держала член и я довёл себя к вершине движением бёдер. Мы снова слились в единое целое.

— Я готов. Пора идти.

София сонно посмотрела.

— Будь осторожен. Вдруг тёмный маг оставил ловушки.

— Сейчас мне кажется, что смогу преодолеть всё, — улыбнулся я, ещё раз полюбовавшись прекрасным и шикарным телом женщины.

— Да, Духи сильно постарались.

Я встал сопровождаемые её взглядом, прошёл к окну и распахнул створки. В комнату, полную любовных ароматов, ворвался свежий ветерок. Он поиграл уголком штор и дойдя до кровати, лёгкой рукой прошёлся по волосам женщины. Огоньки оплывших свечей заметались в страхе, — ветерок шутя потрепал и их.

Я надел исподнее, а потом просто прыгнул в окно, под запоздалый вскрик Софии.

Земля должна была ударить, смять глупого смертного, но я словно рысь мягко присел, гася разгон. Осмотрел и тут же наметил с чего начну. Очаги разложения и эфирной гнили стали видны особо чётко.

Спиной ощутил встревоженный взгляд Софии, но не стал поворачиваться. Сознание начало погружаться в процесс исцеления. Работа требует очень высокой концентрации и больших сил.

А ещё я старательно запоминал «запах» этого мага. Если удасться найти мразь изгадившую Ярси, то убью и вырву сердце, заберу всю его силу. Лишь воля удерживает тело от дрожи, холодного пота и парализующего страха. Магия, что отравляет эфир, противна всему живому естеству. Похоже, я впервые встретился с некромантией, а тот маг был её адептом. Более того — англом. Так что, перед смертью я выпытаю из него всё, что нужно.

Работа идёт туго. Отравление имеет каскадный эффект, то есть начиналось всё тихо и незаметно, а сейчас набрало обороты. Порча могла окончательно убить местность в течении ближайших дней. Следом за эфиром всегда портится и явный, плотный мир.

Распались скобы овеществлённой воли мага для первого очага, энергия, особым образом искаженная, перестала творить зло. Тёмное место, словно яма, начало светлеть, омываемое чистыми потоками эфира. Он идёт туго и я стал ускорять, помогая скорее запустить естественный механизм восстановления.

Здесь уже не так сложно и в голову прошмыгнула мысль — а мог ли я просто проехать бедовое место? Мог. Обязан ли был помогать, даже там, в харчевне, можно же было отказать Софии? Можно. Это не моя беда. Но подлые мысли о равнодушии приходят после порыва помочь и спасти. Думаю, что это к лучшему.