Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— Мне нужно быть не обузой, а подмогой, Игорь. И я научусь.

— Воля твоя, Морена. Но пока ты учишься, я буду защищать.

Иван перестал следить за беседой и уставился в окно. Марина же отвечает:

— Вот знаешь, если бы ты ещё ночами не по оврагам шароборил, а оставался со мной, в тепле и ласке — было бы намного лучше.

— Ничего против не имею.

— А чего тогда? — хитро глянула она.

— Аппетит нагуливаю.

Мы рассмеялись, даже Иван.

— Ладно, мне в гимназию пора. А ты чуть позже к Сергию не забудь.

Всё же оторопь берёт — Российская Империя, Петергоф, гимназия и первые занятия. Всё моё обучение проводилось в кругу семьи, а это поневоле раскрепощает. Тут же, полно чужих, при том соперников.

Раскурив трубку, я вышел из переулка и двинулся к гимназии. Погода не думает улучшаться. Мир окончательно промок, приобретя тёмные матовые цвета. От лёгкого тумана идёт мелкая морось, а редкие вскрики птиц больше похожи на всполохи надежды.

Люди выбирают из гардероба, что потеплее, подлиннее и потемнее. Петергоф мне запомнился ярким и весёлым, а сейчас вижу новую сторону. Впрочем, увеселительным заведениям от погоды только плюс.

Сергея заметил издали, стоящего на широкой парадной лестнице учебного корпуса, в окружении ребят. Общение у них явно не ладится. Вот-вот вспыхнет драка, да и лица все знакомые. Я перешёл на бег.

— Эй, хлопцы! А ну-ка сдриснули отсюда! — специально на весь двор крикнул я. Многие оглянулись, включая златовласую девушку. — Вам говорю! Сматывайте удочки и валите, пока я добрый.

Двое новеньких, не из побитой команды, побагровели, а эфир загудел от нагнетаемых сил. Подошли, наученные прежней схваткой, ученики. Бросая на меня испепеляющие взгляды, принялись втолковывать что-то дружкам. Я подошёл к Сергею и протянул руку. Он хмуро поздоровался.

— Покажешь куда идти? Звиняй, припозднился.

Шакалы, поняв, что в этот раз проиграли, растворились во входящем потоке людей. Мы тоже влились.

Я перестал думать о хулиганах и обратился в созерцание. Выстроили гимназию шикарно: светлый холл, широкие коридоры и аудитории с высокими потолками. Повсюду отделка мрамором, лакированным деревом или драпом. Никакой тесноты, пусть и учится много ребят. Строилось с размахом и щедростью. Вездесущие скамейки из витиевато скованного железа изображают, то цветение дикой розы, то морское чудище. Если стены не украшают картины или учебные материалы, то на их месте колонна, либо ниша с фигурой стража.

Первый урок теория магии. В просторной аудитории собралось человек пятьдесят. Две девушки. Взгляды, конечно, заинтересовано сосредоточились на мне. Несколько ребят подошло познакомится и узнать, почему так поздно поступил на обучение. Разговорились, и когда в чёрном промокшем пальто вошёл учитель, мы спешно стали рассаживаться. Я с удивлением вгляделся в осунувшееся лицо мужчины со знатной щетиной, частью седой. Опухшие глаза смотрят сквозь пенсне, но силой учитель обладает очень немалой — либо Боярин, либо Князь. По доносящемуся перегару я понял, что измотаное тело держится только на неугасимой магической мощи.

— Садитесь уже, — севшим голосом проговорил он. — Сегодня поговорим о десятом веке, когда боярин Громов стал собирать раздробленные междоусобицей княжества. Природа одарила его не только силой необоримой, но и неуёмным стремлением к основанию государства русского.

По факту оказалось, что стиль боя на Руси можно назвать громовским, ибо основы заложил именно он. Способность упрощать словесно-волевые формулы породила особую школу, вытеснившую позже все остальные.

Сергей местами нашёптывал мне пояснения, когда упоминались события или личности уже изученные классом. На самом деле выходит очень интересно, хотя изначально думал, что буду клевать носом.

Следующее занятие — маг. физ-ра. Мы вышли на широкое поле, где выставлены мишени и разбиты по дистанциям полосы. Ученик встаёт на свою и тренирует меткость, применение новых или давно изученных форм атаки. Громовская школа хороша тем, что использует безусловное преимущество русских в силе, пренебрегая точностью. На деле получается, что лупя по площади, ты всё равно заденешь противника, даже если центр условного огненного шторма расположен от цели на несколько саженей. Это отложило отпечаток на тактику боя. Самые сильные маги используются, как артиллерия, средний класс решает проблему живой силы на безопасных дистанциях, а самые многочисленные силы, Новики и слабые Гриди, окончательно зачищают территорию.

И всё же это не идеальная система. Точность попадания порой очень важна. Для неё приходится сильно напрягаться, уметь сосредотачиваться и отстраняться от происходящего на поле боя, но даже если бойцу такое и не нужно, то в экстренных случаях уметь должен.

Более того, повторение — мать учения. Без пота и труда не получится освоить магическое мастерство до блеска, чтобы вершилось едва ли не само, пока ты осмысливаешь происходящее вокруг, продумываешь тактику боя и согласуешь с приказами и стратегией. Чем больше и лучше тренировался маг, тем выше не только польза от него, но и выживаемость.

Здесь, на сыром и продрогшем поле, мы стараемся быть уменьшенной копией разрушительных форм магии. Узеньким стихийным бичом или шаром, размером с куриное, а лучше перепелиное яйцо. Изучаем новые формы, вроде ледяных копий, огненных цепей и молний. Так же, как махать кулаками и ногами человек умеет практически с рождения, так и маги могут обращать энергию одарённости в простые стихийные состояния, придавать элементарные формы и бросать с той или иной скоростью. Но, если научить первичной технике, а то и мастерству, получится намного более сильный боец.

Преимущество русских в силе — это ещё и бич, ибо привыкая с детства к залихватскому стилю, потом очень трудно переучится на постоянный контроль, с удержанием во внимании нескольких действий. Я бы сказал, что это практически невозможно. Зато Российской Империи не грозит упасть в блудливое, тёмное и паршивое искусство некромантии, и схожих с ней дорожек. Дух русской магии отметёт это в зачатке.

Англы увы попали в эту западню. Филигранное владение магией привело их к ступеням в мир смерти и худа, а соблазн познать эту науку слишком силён, чтобы пренебречь.

Слава Богам, что родные мне народы севера пошли путём природолюбия. Мы изучали себя и окружающий мир, а потом строили на этом фундамент магической школы. Теперь, наблюдая за гимназистами вымучивающими через раз умеренные атаки, я понимаю важность и роль своего уникального происхождения.

Для того, чтобы поступить после гимназии в московскую академию, нужно иметь уровень одарённости не ниже Гридя. С моими первоначальными способностями на это можно было бы не надеяться. Однако, после всех событий появились неплохие шансы. Впереди целый год обучения, наверняка мне удасться вытянуть способности повыше.