Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— А нынешний конфликт твоего отца с конунгом? — резонно парировала она.

— Нет, — упрямо вытянул шею Ингви, — тут мы между собой решаем. А если враг придёт, то вместе бить будем.

— Мальчишка ты ещё, — мягко улыбнулась она. — Но сути дела это не меняет.

— Откуда тебе всё это известно?

— Сила Ахримана велика, Ингви.

— Почему же просто не обезглавить эти ордены?

— За ними тоже стоят сильные существа, сопоставимые по возможностям с богами. Так что, приходится выживать, — по-разбойничьи улыбнулась она.

— Ладно, что-то у меня в голове рагу получилось, — помотал ей парень. — Расскажи лучше, чему научишь особому?

— О, наконец ты спросил, — незнакомо для Ингви улыбнулась женщина. — Этой науки ты не найдёшь больше нигде. Дай руку…

Несколько дней слились в один. В сплошную череду «упражнений». Воистину такой науки нет ещё в мире, думалось Ингви, ибо ведьма учила его искусству соблазнения.

Что говорить, как реагировать, где прикасаться и что делать. На многочисленные попытки парня отстоять честь, ведьма рассказывала, что не везде в мире вопросы выживания стоят столь же остро, как на Севере. Есть земли, где собирают по два урожая за год и даже не смотря на тиранию властителей, простой люд не голодает. Более того, едва возвысившись, люди стараются поскорее окунуться в многообразие удовольствий, начинающихся от банального поглощения пищи и заканчивающихся за гранью приемлемого. В тех землях вовсе не обязательно рождаются дети после близости, скорее наоборот. Изворотливость и жажда впечатлений нашли много способов избежать беременности. И даже среди столь искушённых в удовольствиях, умения Ингви будут давлеть.

Минувшие дни впечатались в память крепко-накрепко. Ведьма сразу взяла обещание, что юноша не будет поддаваться чувствам и постарается отнестись к процессу обучения как к полезной и крайне приятной процедуре, но без влюблённости. Он, конечно, влюбился по уши, но держал чувства в узде.

— Я старая, Ингви. Мне больше трёхсот лет. Не смей посвящать мне пылкость души и сердца. Есть куда более достойные девушки.

Таковы её слова.

Момент прощания прошёл скомкано. Смятение, волнение и ярые всполохи пробудившихся чувств одолевали сына ярла. У ведьмы и самой глаза намокли. Но вторая клятва звучала так, что Ингви больше сюда не вернётся. И такая клятва прозвучала.

Он что-то шептал, смотрел на её молодое и красивое лицо, с удивительными зелёными глазами за которыми настоящая бездна знаний и опыта. В момент наивысшего наслаждения, парню удалось заглянуть за грань и то, что увидел, потрясло до основания. Сила, могущество, простор — такой бог стоит за спинами синеглазых ведьм.

Помню, что в доме разразился скандал, каких ещё не было на моей памяти. Отец успел поднять всю округу на поиски. Каждый мелкий дух с воем носился по окрестности в поисках наследника. Успел даже клич дать на сбор войска. К счастью, лгать мне не пришлось, да и не получилось бы. Ведьма стёрла все воспоминания, сказав, что восстановятся со временем. И это оказалось к лучшему ещё и потому, что влюбился я в неё крепко. Если бы из памяти не ушла подоплёка чувствам, то наверняка бы сбежал в пещеру опять.

Спустя пару недель, страсти улеглись, а ко мне стали возвращаться воспоминания. Я уже мог владеть собой, но пришла мысль, что если окунуться в объятия другой женщины, смогу скорее унять чувства.

В Ринкабихольме — деревне рядом с нами, проживает вдова. Женщина статная, ладная, но ходили про неё въедливые слухи. И вот, расставшись в итоге с несколькими мужчинами, она решила жить одна. В мужском внимание недостатка не испытывала, ибо слухи ещё и другую славу сослужили. К ней я и пошёл.

По меркам Вьяры я ещё не был мужчиной и даже приблизительно не вхож в круг тех, кто мог заинтересовать в плане интимной близости. Это послужило мотивом проверить изученное умение и соблазнить женщину. К изумлению, спустя лишь немного времени общения на участке земли, что она обрабатывала в тот день, в глазах Вьяры вспыхнул огонёк. После уроков ведьмы, я легко раздул его до такой полыхающей страсти, что у женщины подогнулись ноги и закатились глаза. Тут же на месте она ощутила вверх удовольствия. Такова оказалась мощь умения.

Мы продолжили в её доме. Поздним вечером я покинул его и долго мылся в ручье, терзаемый стыдом, раскаянием и злостью. Синеглазая ведьма всё не шла из головы.

Вынырнул из воспоминаний, уловив далёкий зов. Прислушался, сосредоточился — голос ведьмы. Через многие мили морских просторов дозвалась она.

— Ингви, — слышится мне, — ты не один… голоса предков… они с тобой… твоя кровь. Отец, мать… все остальные за твоей спиной. Я с тобой… Ахриман с тобой… помни о клятве… помни о клятве… клятве.

Меня пробрала дрожь. Тряхнул головой и прояснившимся взором оглядел тёмные ряды товаров, а потом едва видимых в ночи моряков, успевших заснуть за время моих воспоминаний. Возле кормового весла разглядел капитана. Видимость хоть и низкая, но зато ветер с шумом надувает парус. Волны бьются о корпус.

И вдруг, после слов ведьмы, вся мрачность мира, дополненная моросящим дождём, начала растворятся. Мир остался прежним, но я воспрял. Огонь жизни заструился по жилам, я ловко подскочил с жёсткой лежанки и направился к Кольбейну, покачиваясь в такт судна.

Хочется просто поговорить. Чувствую, что сейчас можно и морской волк не проигнорирует, не сопроводит крепким, обидным словом.

Неожиданно, когда оставалось шагов пять, пришло видение — тонущие члены команды, плавающие на массивных морских волнах тюки и бочки, а потом я увидел тёмный скальный клык под водой.

Кто-то схватил за плечо, тряхнул. Хватка стальная, властная. Я открываю глаза и вижу Кольбейна.

— Заболел что-ли? Чуть за борт не упал.

— Всё… всё нормально. Капитан, впереди скала, под водой, мы разобьёмся.

Итак хмурое лицо совсем потемнело.

— Что ты несёшь?!

— Я знаю. Я могу предвидеть, — скороговоркой заговорил я. — Только что было видение.

— Дуй на нос и командуй! Если это бредни, то я тебе покажу потом!

Не задумываясь, я рванул к носу корабля и почти тут же сначала ощутил приближающийся клык, а потом он на миг обнажился, оказавшись между пологими холмами волн.

— Право руля! — крикнул я и Кольбейн мгновенно сменил направления судна.

Мы проходим впритирку. С ужасом смотрю на сально-чёрную треугольную скалу, неведомым образом оказавшуюся на пути. Но вот пошла волна, нас потащило вверх, а клык скрылся под водой. Тревога начала успокаиваться.

Капитан поманил.

— Что-то ещё?

Я помотал головой, со всё ещё гулко отбивающим такт сердцем, словно в груди у меня барабан.

— Молодец! Хвалю. В команду пойдёшь?