Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— Это не так, — решил оправдаться я. — Просто меня могут раскрыть, а сейчас это совершенно не нужно.

— Хорошо, как скажешь, юноша. Давай пока попьём отвара с мёдом.

Могучий букет трав смешан в напитке, такого вкушать мне ещё не приходилось. Причём воздействует он не только эстетически — внутри пошли какие-то подвижки.

Мёд брату не уступает. Дикий, собранный в глуши чащоб и скрытых от глаз полян. Не думаю, что ведьме приходится разорять ульи, скорее уж пчёлки любезно строят соты где-нибудь в доме. Такого нигде и никогда не съешь, мне просто повезло.

— Как ты понимаешь, Ингви, позвала я тебя не для чаепитий.

Я поглядел в ровное, светлое и совершенно лишённое морщин лицо. Можно только догадываться сколько ведьме лет, но выглядит она на тридцать, а то и моложе. Кивнул.

— Не могу сказать, что нынешнее лихолетье сильно отличается от предыдущих. Мне пришлось пережить не одну череду невзгод. Но, как и всегда, любое особое время, требует особого же отношения. Беды множатся, а у меня нет сотни рук, да и банальной свободы, чтобы разбираться с ними. Как ты понимаешь, я хочу попросить сделать это тебя.

— Ну, разумеется, — улыбнулся я и с удовольствием положил в рот очередную ложку душистого угощенья.

— Хорошо, что ты не противишься. Во-первых, если бы отказался, то найти столь же подходящей кандидатуры мне не удалось бы. Сильных магов хватает, есть даже толковые, но требуется уникальный.

— Благодарю, — склонил я голову.

— Во-вторых, это не просто так. За всякую работу полагается награда. Ты же понимаешь, мальчик? — её голос резко стал глубоким и томным, а рука вдруг оказался на моей ноге. В голову ударила магия обольщения и я едва не потерял себя. Благо, что ведьма сняла давление.

Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. С удивлением обнаружил, что рана на ноге перестала болеть.

— Э-э… спасибо.

— Обращайся, — подмигнула она. — Это в качестве аванса.

Меня взяло сильное смущение.

— Ну ладно тебе, — махнула женщина рукой. — Я гостей сотню лет не принимала, дай пошутить.

— Вы удивительной силы маг. Я таких не встречал.

— Слава Ахриману, — улыбнулась она. — Но вернёмся к сути — ты даёшь согласие на помощь?

— Даю, — я сдвинул брови и поджал губы. — По своей воле и желанию.

— Спасибо. Достойный сын рода, — странно посмотрела ведьма. — Тогда сперва разберись с призраками. Эфир страшно изломан и гниёт. Особенно после убийства сельских ребят.

— Я пока только осваиваю полученное умение.

— Не тяни только, ладно? Как поймёшь, что ухватил суть — иди. Признаться, голова от них болит уже. Давно бедокурят в моих землях.

— Я постараюсь.

В дорогу получил кадушку мёда и мешок с травяным сбором. Не просил, но ведьма без труда читает мысли.

Пока солнце удивлённо разглядывает очистившийся от тумана и пыли мир, отражаясь в тысячах капель, я шагаю обратно. До Петергофа вёрст пятнадцать — самое время для раздумий, благо поводов хватает.

Герда произвела сильное впечатление и, как водится у их ковена, обстоятельно вмешалась в жизнь. Мог бы я отказаться от выполнения просьбы? Конечно нет. И дело тут не в возможности выбора, а более глубинном чувстве. Отказываться только ради подтверждения права выбора глупо, если твоя сущность имеет единственное стремление и никаких сомнений.

За нашим миром всегда кто-то присматривает. И этим силам или людям вовсе не нужно торчать на лобном месте, собирать вокруг себя тинг, или как говорят на Руси, вече, чтобы принимать решения и непосредственно влиять на общий ход вещей. Их меры понимания хватает для заботы и спасения мира. Поэтому когда среди нас, людей, находятся те, что могут сослужить правому делу, их привлекают.

Я воспитывался на Севере. Наша школа такова, что есть огромный природный мир с которым следует быть в ладу. От него жизнь проистекает и в нём спасается. Синеглазые ведьмы, при всей вольности и силе, неотъемлемы от хтонической сути мира и в действиях своих выражают его волю. Могу ли я после этого противиться?

На занятия успел впритык — Сергей дернул головой, мол, чего опаздываешь, а я не нашёлся с ответом и соврал, что проспал. Какими бы не были важными дела, учёба мне интересна, прогуливать занятия больше не хочется. Если не брать в расчёт угрозы местного уровня, то вообще непонятно когда придёт беда с запада. Англы могут напасть в любой день. Ну или совершить какой-нибудь террор, как с моей семьёй. Пока есть время, нужно учится и расти над собой. Слабым на войне места нет.

После уроков сразу пошёл в школу пластунского боя. Мы с Мариной решили, что будем приходить в одно время и Сергию не придётся повторять одно и тоже. В поту и пыли прошло несколько часов, пока усталые, мы не вырвались из пусть старых, но цепких лап деда. Гоняет он безжалостно. Не знаю, что было бы, не учись я с детства бою. К Марине, конечно, есть снисхождение, но у меня возникло ощущение, что все поблажки дарованные ей, ушли ко мне в добавку.

Мы, как раз приходили в себя за ужином, когда в комнату вошёл взволнованный Иван. Я привык к его хмурой невозмутимости, поэтому сразу подобрался.

— У меня новость. Из Колывани ко мне приехала девушка, ты её знаешь, Игорь. Теперь её зовут Екатерина, — он выглянул в коридор и поманил. — Заходи.

К безмерному удивлению, в комнату вошла та самая несчастная, кою я спас в сарае под Колыванью. Выглядит отлично: яркое простое платье и тёплый белый жилет, чёрные волосы ниже плеч, а на светлом лице выделяются голубые глаза, большие, словно акварельная печаль.

Я склонил голову.

— Привет, — с любопытством встретила Марина.

Дабы вникнуть во все тонкости случившегося, передвинули стол и отыскали ещё один стул. Служка унёсся с заказом, а Иван стал рассказывать, как отправил Шмыге письмо с указаниями, что делать. В город девушка прибыла сегодня, с Иваном они успели побывать в Канцелярии и получить паспорт. В свете событий, Иван принял решение перебраться в отдельный номер Удачи. А в перспективе даже купить дом.

На этом моменте рассказа, брат выудил приличный мешок с монетами и передал мне.

— Это с продажи ценностей. Но не всё — часть денег я взял для аванса за дом. Как заработаю, отдам.

— Может и это пока возьмёшь? — озадачился я.

— Нет. Хватит.

— Ну, смотри сам. Я тогда в банк сдам. Будет нужно, скажи, — сообщил я, на что Иван кивнул. После оборачиваюсь к Марине, — хочешь переехать в однокомнатный номер?

— Ой, да ну! — нахмурилась она. — Я тут уже обжилась. Он сильно дороже?

— Даже не знаю. Просто предложил. Не думаю, что там существенная разница. Хозяин, кстати, давно денег не брал, — выпятил я губу.

— И не возьмёт, — отозвался Иван. — За то, что ты уделал некроманта, он теперь только рад, что не съезжаешь. Можешь плату даже не предлагать.