Роберт Хайнлайн - «Магия, инкорпорейтед». Дорога Доблести

Руфо показал мне паутину, затянувшую пространство между сталактитами.

— Это безвредные пауки, — сказал он, — хотя они огромны и безобразны. В отличие от других, эти даже не кусаются. Но… Осторожнее! — Он оттащил меня назад. — А вот до этих штук опасно даже дотронуться. Слепые черви! Они-то нас и задерживают. Прежде чем ставить Защиту у входов, надо убедиться, что внутри все чисто. Теперь, когда Стар начинает возиться с Защитой, я могу проверить все еще раз.

Так называемые слепые черви — полупрозрачные светящиеся существа размером с крупную гремучую змею, покрытые слизью, наподобие земляных червей. Было приятно знать, что они мертвы. Руфо нанизал их на свой меч — чудовищный шашлык — и вынес через тот проход, которым мы пришли.

Он быстро вернулся, и Стар закончила установку Защиты.

— Вот теперь хорошо, — сказал Руфо с облегченным вздохом, начиная отчищать свой клинок. — Их запах в нашем доме мне представляется явным излишеством. Они протухают очень быстро и навевают на меня воспоминания о свежесодранных шкурах. Или о копре. Я вам не говорил, как я работал коком на судне из Сиднея? У нас был второй помощник, который никогда не принимал ванны, а в своей офицерской каюте держал пингвина. Женского пола, разумеется. Эта птичка была ничуть не чище помощника, и когда она…

— Руфо, — позвала Стар, — может, ты лучше займешься багажом?

— Иду, миледи.

Мы вынули еду, спальные коврики, запас стрел, предметы, необходимые Стар для волшебства, или как оно там называется, а также канистры с водой, тоже находившиеся в шкатулке. Стар еще раньше предупредила меня, что Карт-Хокеш — такое место, где химические процессы плохо совмещаются с человеческим организмом. Поэтому всю еду и питье надо приносить с собой.

Я смотрел на эти литровые канистры без всякого удовольствия.

— Девочка, не слишком ли мы урезываем наш рацион пищи и воды?

Стар мотнула головой:

— Больше нам, по правде говоря, и не потребуется.

— У Линдберга, когда он летел через Атлантику, был всего один бутерброд с арахисовым маслом, — вмешался Руфо. — Хотя я и уговаривал его взять чего-нибудь еще.

— А откуда ты знаешь, что нам не понадобится больше, — настаивал я. — К примеру, воды?

— Свою фляжку я наполню бренди, — сказал Руфо. — Будете хорошо себя вести, я с вами поделюсь.

— Милорд муж, вода — тяжелая штука. Если мы нагрузим на себя больше необходимой нормы, то, подобно Белому Рыцарю, не сможем сражаться из-за навешанных на нас запасов. Мне нужна сила, чтобы перенести из одного мира в другой трех человек, оружие и минимум одежды. Самое простое — живые тела, тут я могу позаимствовать прану у вас обоих. Затем следуют материалы органического происхождения. Ты, надо думать, заметил, что наша одежда сделана из шерсти, луки — из дерева, их тетива — из кишок. Вещи же, которые никогда не были живыми, переносить труднее всего, особенно сталь, а нам необходимы мечи. И будь у нас огнестрельное оружие, я напрягла бы все силы, чтобы взять его с собой, поскольку именно там оно бы нам пригодилось. Однако, милорд Герой, я тебя только информирую. Решать должен ты сам — я же уверена, что смогу захватить с собой… ну еще около полуцентнера мертвого груза, если будет необходимо. Если ты отберешь сам то, что тебе подскажет твой гений.

— Считайте, что мой гений пошел рыбку половить на покое. Но, Стар, любимая, тут же есть простой ответ — бери с собой все!

— Милорд?

— Джоко нагрузил нас чуть ли не тонной еды, вином, в количестве достаточном, чтобы открыть винную торговлю, и небольшим запасом воды. Плюс обширный выбор орудий для убийства, нанесения ран и увечий. Даже латы. И много чего другого. В этой шкатулке хватит запасов, чтобы выдержать осаду в Карт-Хокеше, не пользуясь ни местной едой, ни местным питьем. И вся прелесть в том, что все это весит всего лишь пятнадцать фунтов в упакованном виде, то есть куда меньше тех пятидесяти фунтов, которые, как ты сказала, можно перенести при напряжении всех сил. Да я сам привяжу шкатулку на спину и ничего не замечу. Даже шага не замедлю. Мало того, шкатулка убережет меня от искривления позвоночника. Годится?

Выражение лица Стар больше всего подошло бы матери, чье дитя задало один из «вечных» вопросов и она теперь пытается разъяснить ему весьма деликатную проблему.

— Милорд муж, масса будет непомерно велика. Я очень сомневаюсь, чтобы какой-нибудь колдун или колдунья могли бы передвинуть ее без помощи со стороны.

— Но я же говорю о сложенной шкатулке!

— Это ничего не меняет, милорд, — масса все равно присутствует, и, можно сказать, так она даже опаснее. Представь себе мощную пружину, сжатую до тугого и очень малого объема и тем самым таящую в себе огромный запас энергии. Необходима колоссальная сила, чтобы перенести сложенную шкатулку из этого мира в другой, ибо она может просто взорваться.

Я вспомнил грязевой вулкан, промочивший нас до нитки, и перестал спорить.

— Ладно. Я ошибся. Но есть еще вопрос: если масса присутствует постоянно, почему же она весит так мало в сложенном виде?

Лицо Стар вновь сделалось озабоченным.

— Извини, милорд, но у нас с тобой отсутствует общий язык — я имею в виду математический, — который позволил бы мне ответить на вопрос. Во всяком случае, сейчас. Обещаю тебе, что потом, если захочешь, ты сможешь досконально изучить эту проблему. А пока в качестве эрзаца подумай о шкатулке как о частном случае искривления пространства. Или представь себе массу, столь удаленную — в каком-то другом измерении — от граней шкатулки, что местное тяготение просто можно не принимать в расчет.

(Помню, как-то бабушка попросила меня объяснить ей, что такое телевизор — внутреннее устройство, а не то, что он показывает. Существует много вещей, которые нельзя усвоить за десять коротких уроков, нельзя и доступно растолковать широкой массе населения. Для этого нужны долгие годы работы мозга, чтобы черепушка взмокла от пота. Конечно, подобный взгляд считается тяжким преступлением в век, когда правит невежество и каждый имеет право на свое мнение. Но факт остается фактом. Как говорит Стар — мир таков, каков он есть, и он не прощает невежества.)

Однако любопытство продолжало грызть меня.

— Стар, а ты можешь объяснить мне, почему одни вещи проходят через пространство легче других — я говорю о шерсти и стали?

Вид у нее был грустный.

— Нет, не могу — сама не знаю. Магия — не наука, это комплекс методов, которыми достигается определенный результат, методов, которые работают, а почему — неизвестно.

— Похоже на инженерное проектирование. Замысел рождается из теории, а разработка идет методом тыка.

— Да, милорд муж. Волшебник — это инженер-эмпирик.