Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 4 [СИ]

Хаджар посмотрел на островитянина. Его осенило…

– Харад. Он уезжал вовсе не к бедуинам. А к посыльному Умара… Иначе бы мы не застали Харада и вождя племени в разгаре торга. У них на это было бы достаточно времени.

– Именно так. Нас оставили разбираться с мелкими сошками, чтобы по-тихому решить все вопросы с шейхом.

Хаджар устало вздохнул и потер переносицу. Как же было просто на войне. Ты знаешь где твой враг и знаешь, что он задумал… Хотя бы в глобальном плане – он банально хотел тебя убить.

Ты придумывал способ, как обхитрить противника. С честью и достоинством… если получалось. Если нет, то наглостью и коварством.

Здесь же, в, казалось бы, мертвом море из песка, по тебе ползали ядовитые змеи, а ты лишь гадал – когда же они ужалят. Самые забавное, с лицом пьяного маньяка, приходилось радостно набрасывать на себя все больше и больше этих самых змей.

Впереди Ильмена о чем-то жарко спорила с Шакхом. Удивительно, как на их примере легко прослеживался принцип – “чем меньше женщину мы любим…”. Стоило парнишке перестать бегать за воительницей, как едва ли не поменялись ролями.

Нет, Ильмена не испытывала к Шакху никаких теплых чувств, но теперь хотя бы не игнорировала. Предпочитала с ходу бросится в словесную перепалку, порой доходящую до весьма кровавых спаррингов.

До членовредительства не доходило, так что их никто особо не контролировал. Взрослые люди – сами разберутся. Главное, чтобы службе не мешало.

– Как думаешь, тот охранник, чье место она заняла, действительно “случайно” попал в беду?

Эйнен никак не отреагировал на вопрос. Наверное, ему, как и Хаджару, не очень-то хотелось искать ответ. Потому что в случае, если не случайно, то они не просто набрасывали на себя ядовитых змей, а еще при этом стояли по пояс в зыбучих песках. Стояли и надеялись, что их спасет чудо.

– Сейчас бы не помешала добрая драка, – вздохнул Хаджар, переходя на пустынный. – разбойников бы кто привел. Ну хоть пару десятков. Так, чтобы не скучно было.

– Злость выместить хочешь?

– Скорее – бессилие.

Позади послышалось легкое шуршание перьев и неприятное фырканье. Хаджару уже не требовалось оборачиваться, чтобы узнать в приближающемся всаднике Харада. Его Пустынный Ворон всегда как-то по особенному фыркал. Так же неприятно, как и его хозяин.

– Мечты сбываются, варвар, – насмешливо бросил Харад. – в трех днях к юго-востоку мы заметили банду разбойников. Три тысячи, может чуть больше, всадников на Воронах. Движутся к нам.

– Что говорят Рахаим с Шакаром? – тут же оживился Хаджар, напрочь игнорируя тон и выражение лица главы разведки.

– Они не хотят сворачивать. Говорят, пришло время омыть караван боем. На рассвете мы встаем лагерем. Вы с Эйненом отвечаете за левый фланг обороны.

С этими словами Харад дернул за поводья, развернул своего монстра и вместе они умчались куда-то вперед. Торопились донести новость до остальных охранников.

– Вот не знаю, Северянин, – блеснули фиолетовые глаза. – благодарить тебя, за сглаз или вызвать на поединок.

– Побереги силы для разбойников.

– Придется, – вздохнул островитянин. – придется…

С самого утра день начался как-то неправильно. Когда каравану сообщили о приближении банды разбойников, Хаджар ожидал начала паники. Ну или по-меньшей мере роста уровня беспокойства. Плача детей, метания матерей, жэелание отцов взять в руки оружия.

Но…

Ничего из перечисленного Хаджар так и не дождался. Народ воспринял новости с безмятежностью ленивого тигра, которому рассказали о том, что в лес вошли охотники.

Тигр знал, что до начала загона еще много времени и спокойно отдыхал. Так же и “пассажиры” в караване. После броска из Курхадана и пережитой осады, они были рады целым суткам привала. И не важно, что эти сутки, в последствии, могли обернуться для них лишним месяцем в пути.

Распрягая дилижансы и повозки, народ шутил и смеялся. Дети продолжали носится вокруг взрослых. Зачастую они больше мешали, чем помогали, но горели желанием внести свой, пусть и небольшой, но вклад в общее дело.

Тем, кто постарше, доверяли снимать рессоры с колес. Потом приходили мужчины и снимали сами колеса. Их укладывали внутрь дилижансов. Те же, в свою очередь, выстраивали кругом вокруг импровизированного лагерного укрепления.

Самые высокие из повозок ставили по “углам” импровизированного круга. Круг получался не самый ровный. Скорее много-много-многоугольник. За подобные стены, вбив, предварительно колья в песок, прятали огромных ящериц. В их “седла” забирались лучники, проверяя насколько хороша видимость из подобных башен.

Хадар, вместе со своим людьми, носились вокруг каравана. Они делали в песке ловушку, раскладывали какие-то неизвестные Хаджару артефакты и прочие инструменты.

В целом, жизнь в караване продолжала бить ключом. Юноши все так же веселились вместе с девушками. Они таскали на плечах мешки, которые набивались песком и укладывались со внешней стороны периметра.

Как бы ни прошла битва, никто не хотел задерживаться на время, необходимое для починок. Пусть дилижансы с повозками и использовались как укрепление, но их берегли.

Те, кто постарше, указывали, что и как делать. Среди караванщиков, подчиняющихся Рахаиму, даже нашелся специальный человек, ответственный за воздвижение укреплений. Невысокого роста мужчина средних лет и средней стадии развития. Тем не менее, со своей задачей он справлялся вполне справно.

Под его строгим, но чутким руководством, к концу второй половины дня караван действительно превратился в крепостное укрепление. Да, сделанное из дерева, прикрытого мешками с песком. Да, такого хилого, что сдуло бы одним пушечным залпом. Да, возвдигнутого с некоторыми инженерными ошибками. Но, за день, из, буквально телег… для Хаджара, не чуждого фортификационным работам, это выглядело как маленькое чудо.

Собственно, сам он, весь этот день, занимался тем же самым. Таскал доски, вбивал колья в песок, помогал прятать бочонки с водой и ящики с провизией. Их, выкопав яму, спрятали под тентами и сбитыми, наспех, крышками. Нельзя было допустить чтобы в горячке боя протекла хоть одна бочка или повредился ящик. Это могло стоить им жизней.

Теперь же, вместе с Шакаром и Харадом, Хаджар стоял около небольшой карты, начерченной прямо на песке.

– Что говорит Сулар? – спросил глава охраны, кивая в сторону воина с соколом.

Еще с утра птица сорвалась с предплечья молчаливого Сулара. Взмыв в лазурное небо, она провела там несколько часов, пока не вернулась несколько потрепанной. Было видно, что по её оперению прошлось несколько острых стрел.

Сам же Сулар редко когда говорил с кем-либо, кроме Харада. Ну и, разумеется, своего пернатого товарища. Иногда Хаджару даже казалось, что эти двое и вовсе были единым целым.