Александр Санфиров - Лыжник [litres]

«Да курите, сколько хотите, – подумал он. – Только не при мне. Как там говорят, доброе слово и пистолет лучше, чем просто доброе слово. Ну, пистолета у меня нет, а кулак, вот он, пожалуйста».

Увидев, что Демидов пришел в себя и собирается уйти, он сказал:

– Сергей, если хочешь один на один помахаться, я всегда готов, только скажи. А курить с этого дня всем на улице, тем более погода позволяет. Нам и без пожаров неплохо.

После обеда все вновь отправились на работу. С непривычки было тяжеловато. Поэтому перекуры становились все чаще.

Около четырех часов к Петрову подошел Жуков.

– Слышь, Саня, я договорился с трактористом, он нам бухла притаранит. Мы по рублю собираем. Ты будешь?

«Совсем противопоставлять себя коллективу не стоит», – подумал Сашка и, покопавшись в кармане, протянул замусоленную бумажку Валерке.

Тракторист не подвел. Когда уже стемнело, его трактор требовательно загудел около дома.

Выскочивший Жуков мигом схватил увесистую авоську с бутылками и поволок в дом. Когда замешкавшийся учитель выглянул в окно, там царила непроглядная темень и лишь вдали светились задние фонари удалявшегося трактора.

– Парни, живем! – с этими словами Валера внес авоську в комнату. – Я уже посчитал, по бутылке на нос выходит.

Он поставил свою ношу на стол и вытащил из нее бутылку.

– Солнцедар, – громко прочитал он этикетку. – Молдавское винище! Ну, чо? Начинаем пить.

– Я эту гадость в рот не возьму, – демонстративно сообщил Петров.

– Саня, ты чо? – удивился Жуков. – Нормальная бормотуха, дешево и сердито.

– Не буду я этот клопомор пить, – повторил Петров. – И вам не советую.

– Ну и ладно, – констатировал Демидов, – нам больше достанется.

Услышав скрип ступенек, он шепотом скомандовал:

– Быстро, валим на улицу!

Парни расхватали бутылки и кинулись к дверям.

Спустившийся со второго этажа Гурьев огляделся и спросил у Петрова, сидевшего за столом:

– Саша, а куда ребята пошли, на ночь глядя?

Петров пожал плечами.

– Не знаю, Олег Евгеньевич. Сказали, хотят прогуляться перед сном.

Преподавателю явно хотелось задать еще вопросы, но он сдержался, понимая, что правды никто не скажет. И так трое парней, лежащих на нарах, тихо хихикали, глядя на него.

– Ладно, посижу, подожду, когда они придут, тогда лягу спать, – сообщил он оставшимся трезвенникам.

Петров ничего на это не сказал, забрался на нары, закрылся одеялом с головой и попытался заснуть. Что ему и удалось сделать довольно быстро.

Гурьев сидел у стола, его клонило в сон, но он упрямо ожидался прихода своих подопечных, интуиция кричала, что трактор вечером приезжал неспроста.

Четыре оставшихся подростка спокойно посапывали на нарах, когда на улице послышались громкие возгласы и матерные ругательства.

Олег Евгеньевич с кряхтением встал, разминая затекшие ноги, и вышел на крыльцо.

Несколько парней, ругающихся между собой, мгновенно замолчали.

– Чего не спите? – спросил их учитель.

– Ну, мы тут просто воздухом дышим, – дыша перегаром, сообщил Демидов.

Парни, сразу став паиньками, по одному протискивались мимо Гурьева в дом. Может, так бы все и закончилось спокойно. Но тут у входа нарисовался Валера Жуков, пьяный в хлам, его жутко мотало из стороны в сторону. Не дойдя несколько шагов до крыльца, он запнулся обо что-то и растянулся на земле прямо перед Гурьевым. Где и остался лежать, что-то неразборчиво мямля про себя.

Олег Евгеньевич сочувственно посмотрел на подопечного, покачал головой и тихо пробормотал!

– Эх, мальчики, мальчики, разве можно столько пить.

Нотаций дальше алкоголикам он читать не стал. После того как Жукова увели в дом, Гурьев последовал туда же. Пересчитав ребят по головам и убедившись, что все пятнадцать лежат в постелях, ушел на второй этаж, где с удовольствием рухнул в кровать. У него сегодня тоже застеклили окно и наладили печку, так что в маленькой комнате было по-домашнему тепло.

Петров проснулся в шесть часов, спал он в тренировочном костюме, поэтому одеваться не пришлось, надел кеды и выбежал на улицу.

Ночью опять подморозило, и бежать по твердой грунтовке было одно удовольствие. Когда он повернул обратно, солнце уже принялось за свою работу, и на покрытой инеем грязи появились темные пятна.

Еще подбегая к дому, он учуял запах пригоревшей каши, а затем услышал ругань около летней кухни. Там, под навесом, несколько парней наседали на Витьку Сорокина и Пашку Леонова, те сегодня были дежурными и сейчас пытались накормить горелой пшенной кашей своих товарищей.

– Сейчас сами всю ее сожрете, суки! – надрывался Валера Жуков. Выглядел он хреново, после вчерашнего падения лицо было покрыто царапинами, но бодрости не потерял.

Гурьев тоже был тут и пытался успокоить народ.

Сашка посмотрел на все это безобразие и отправился умываться на берег. Когда он вернулся, все уже успокоились. Ребята дружно сидели за столом и уплетали тушенку прямо из банок, заедая черным хлебом. Ведро с горелой кашей сиротливо стояло в стороне, дожидаясь очереди на мытье. А Гурьев в это время ездил всем по ушам, рассказывая, что будет с нарушителями дисциплины. Но парни были озабочены другим. Они с подозрением глядели на парочку неудавшихся поваров, думая, чем те накормят во время обеда.

– Поковыряв банку с холодной говяжьей тушенкой, Петров подошел к Гурьеву.

– Олег Евгеньевич, может, назначите меня поваром на весь месяц? Думаю, я справлюсь.

Кислая физиономия учителя слегка просветлела.

– Думаешь или уверен?

– Уверен, только с утра мне помощник будет нужен все равно. Плиту растапливать, воду носить, ну и овощи чистить, еще что-нибудь.

– Ну, давай, попробуем, – без особого энтузиазма согласился Гурьев. Он ездил в совхоз с ребятами уже не первый год, поэтому перед началом поездки радовался, что поедет на этот раз с первокурсниками, и рассчитывал, что они будут вести себя скромно, как всегда. Но группа попалась шебутная, за неполных два дня парни ухитрились устроить две пьянки. Оставалось только надеяться, что денег у них больше нет и покупать вино будет не на что.

Он уже вычислил заводилу, Валеру Жукова, и предупредил, что тому светило исключение из техникума еще до начала учебы. Старосту Демидова Гурьев тоже просчитал, демобилизованный солдат, еще не отошедший от службы и пытающийся вести себя дедом в коллективе. Но ему это не особо удавалось. Вот кто был непонятен преподавателю, так это Саша Петров.

Сразу было заметно, что тот вполне самостоятельно мыслящий парень, не поддающийся влиянию авторитетов, но в то же время старающийся не выделяться из коллектива. И очень себе на уме.

– Тогда я, пожалуй, начну, – сказал Саша и направился к дежурным, сидевшим с потерянным видом у плиты. Из них Пашка Леонов показался ему более исполнительным, поэтому он оставил его на сегодня при кухне и сразу завалил работой.