Денис Владимиров - Люгер [litres]

Быстрая замена магазина.

Нет, оружие надо менять!

Дальше уже стало совсем ничего не понятно.

Повалил густой дым откуда-то оттуда, со стороны, где сейчас неистовствовал жемчужник. Мы с Каспером замерли, из торгового комплекса больше никто не показывался, но вполне мог там затаиться.

Грохнуло! Сквозь все звуки мозг вычленил длинную, практически на магазин, автоматную очередь, затем дикий крик. Оборвавшийся внезапно. К черту все! Каспер бросился к «Тайфуну», знаком показывая мне следовать за ним и прикрывать.

В этот момент из-за валяющегося кверху колесами «Бардака» взмыла в нашу сторону стремительная тень. Ах ты ж сука! Старый знакомый! Кусач-паркурщик! Вроде бы успел всадить в него несколько пуль, после чего тот исчез из поля зрения, скрывшись за мордой бронированного автомобиля.

Где он, сука?!

По широкой дуге стали вместе с Каспером обходить «Тайфун», забирая влево. Я бросил быстрый взгляд назад, обернулся. А напарник отчего-то подмигнул мне, или это был нервный тик. Затем его голова непонятным образом отделилась от шеи и в фонтане крови, будто в реактивной струе, вращаясь, полетела куда-то вверх и влево. Отметил силуэт нереально быстрого кусача, успев длинной очередью перечеркнуть его.

А тварь совершила вновь стремительный бросок, уже в мою сторону. Затем сильно и больно что-то ударило меня в грудь. «Тайфун» и тело Каспера стремительно стали отдаляться. А в голове дебильное: «Мама, я опять летал во сне».

Откуда, откуда, мать вашу, в такой момент может прийти в башку такая хрень?

Затем упал на спину, ее сразу прострелило болью, и такой, что взвыл в голос! По инерции меня протащило еще пару метров.

Сука, сука! Неужели позвоночник?!

Солнце же заслонила тень, – не знаю, как я успел, но таки добил в нее остатки магазина. А затем кусач подмял меня под себя. Прокатились с ним… Уж не знаю, как я смог ухватить его за странные наросты на башке, напоминавшие рога, но теперь изо всех сил, до того, что, казалось, мышцы вот-вот лопнут от напряжения, сдерживал клацающую пасть, из которой несло дерьмом и еще какой-то дрянью, в считаных сантиметрах от лица.

Тварь же давила с силой гидравлического пресса, неумолимо преодолевая мое сопротивление. Мозг лихорадочно просчитывал варианты. Отпущу любую из рук – и мне хана, а не отпущу – не добраться до оружия. Но и не отпуская рук я всего лишь отсрочиваю неизбежное. Мля!

Вот сто процентов, на роже кусача сейчас ухмылка, злобная, торжествующая. И глаза пусть и с чуждым человеку выражением, но умные, в них виден интеллект, точнее, его проблески. А у меня взгляд зараженного не вызвал ни обычной оторопи, ни дрожи, только стремление давить, отжимать это дерьмо от себя дальше!

А сука издевалась! Она же могла в любой момент поставить точку в нашем противостоянии, чиркнув по мне лапой с когтями. И все. Адьес, амигос!

Ага, может! Хрен может она!

На месте одной из верхних конечностей… не хочется называть эти млятские щупальца руками, проводя пусть и аналогию, но аналогию с человеком, хорошим или плохим парнем, но не таким уродом, как эта тварь! Так вот, там сейчас был всего лишь короткий обрубок, по самое плечо, из которого обильно текла кровь и какая-то непонятная слизь или сукровица. Кто это достал монстра? Вторая конечность странно подогнута, будто изломана.

И что мне с того, что у него нет рук или они повреждены? Он меня в любом случае сильнее на порядок! Еще чуть-чуть, и додавит, тварь! Сил не оставалось. Мышцы уже от боли стонали: все, хозяин, мы больше не можем!

Телепортируйся!

Телепорти… Хрен в рот, а не телепорт!

Не работает!

Мразь, какая же мразь!

Ну-у-у! Сука-а-а!

Понимая, что проигрываю, дурея и зверея от этого дыхания приближающейся смерти, я в невероятном усилии подался головой вперед и впился зубами в незащищенную пластинами небольшую область на горле твари, туда, где горло соединялось с подбородком. Сжал челюсти так, что вмиг заболели, а клыки хрустнули, и рот сразу наполнился чем-то горячим и жидким!

Чем-то? Кровью, мать его так, кровью этой паскуды!

Изо всех сил рванул шеей до хруста позвонков, совсем как недавно Хек, выдирая кусок зараженной плоти, и вновь впился. Грыз и грыз!

– Ур-р-рг! Ур-р-рг! – обеспокоенно взревел над ухом кусач.

И усилил нажим. Видимо, понял, что время шуток закончилось.

Грохнуло где-то над головой. Башка зараженного сильно дернулась в руках, а меня мощный рывок поставил на колени.

Затравленно обернулся.

Мгновенное облегчение – Третьяк!

В голове же твари сейчас красовалось, именно красовалось, здоровое такое отверстие. Палец можно затолкать при желании. Оттуда сочилась бурая жижа. Я осклабился довольно и, наверное, безумно.

Крестный сжимал в руках уже виденный мной барабанный дробовик. Это все я отметил как-то мельком, в голове звенело, я потряс ею. Постучал по каске.

– Люгер, Люгер, твою мать, – заорал на ухо крестный, вторым рывком поставив меня на ноги. – Ты пожрать решил?! Бери автомат, стреляй!

Я слышал слова, но смысл до меня не доходил. А в ушах гулкие удары пульса, неясный звон, и по периферии зрения радужные, почти голографические иероглифы.

– Люгер! – снова воззвал Третьяк и, резко вскинув дробовик, выстрелил почти у меня над ухом. Только, млядь, этого не хватало! Почти оглох на одно ухо. Звон!

Мудило!

Автомат? Хана автомату!

Бросился к телу Каспера, натыкаясь на всякий хлам. Ноги заплетались, будто у пьяного. Поскользнулся на сгустке крови, свалился, и спину вновь обожгло болью – завыл, из глаз брызнули слезы. Вскочил, хватая автомат одной рукой. Вырвал из залитого кровью подсумка два магазина. Перезарядил. Обернулся.

«Бардак» лежал кверху колесами. С противоположной стороны от меня возвышалась туша трехметрового элитника, которому отчего-то не понравился еще и «Тигр». Долбанул по нему мощными лапищами так, что тот со звуком сминаемого металла и каким-то железным скрипом оторвался от земли, но всего сантиметров на пятнадцать, покатился, врезался в «Тайфун». Последний едва удержался на колесах, а на бронированной стали появилась заметная вмятина.

Дальше же было – явление. Нет, не так – Явление! Явление с большой буквы.

Иссиня-черный дым стелился по асфальту, что-то там горело, отсюда было не видно, и вот из этой завесы неспешно, даже с некой ленцой, вышагнул Гранит. Его руки были пусты, автомат висел на груди стволом вниз. Командир с каким-то хищным оскалом пошел прямо на жемчужника. И вышагивал так, будто играет в долбаном голливудском боевике, но, черт возьми, я успел оценить красоту момента.

Черный дым, будто плащ за плечами. Командир же не торопясь, будто так и надо, приближался к обомлевшей от такой наглости элите, которая даже пасть приоткрыла. Глаза-блюдца – выпученные, изумленные. Вот в них промелькнуло какое-то охреневание, что ли… Взгляд же командира внушал, если не сказать больше, да он пугал, пугал до усрачки!.. Если до этого меня от ужаса проняло от вида измененного льва… То сейчас не меньше! Глаза… настоящего их цвета я не помнил, но сейчас они горели зеленым огнем, и от них исходила такого же цвета дымка.