Виктор Лебедев - Метро 2035: Черноморье [litres]

Уклоняться в небольшом пространстве от молота становится все сложнее. Тактика, которую я выбрал, чтобы вымотать соперника, пока совершенно не работает – кузнец и не думает уставать. Зато я уже порядком выдохся.

Мы уже в десятый раз огибаем наковальню, я стараюсь ступать по возможности осторожно – потеря равновесия сулит гибель, молот тут же с чудовищной силой проломит мой череп. В тесном пространстве сложно маневрировать. И именно в этот момент нога цепляет край лохани, отчаянный взмах рук не помогает удержаться. Я валюсь на твердую землю всего лишь на мгновение, ноги пружинят, готовые тут же подбросить тело вверх, но я вовремя замечаю тяжеленный набалдашник, опускающийся сверху мне на голову, и бросаюсь плашмя на глиняный пол. Спасает кривая стена, молот с грохотом выбивает пару кирпичей из нее и вязнет, зацепившись за торчащую арматуру. Кузнецу не удается высвободить орудие с первого раза. Вот он, мой шанс! Я подныриваю под руки, держащие молот, собираясь воткнуть снизу клинок в живот кузнеца, но он читает мои намерения, словно раскрытую книгу. Колено с хрустом впечатывается мне в лоб, меня отбрасывает к стене, в голове будто взрывается осколочная граната, из глаз сыплются искры. Волосатая лапа уже тянется к моему горлу – черная от сажи, со вздувшимися бороздами-венами. Я отмахиваюсь ножом наудачу, лезвие чиркает по руке, оставляя глубокую царапину, из которой выступают капли густой крови. Кузнец отдергивает руку.

– Сука!

Следующий удар приходится под дых, выбивает из легких воздух, заставляя меня судорожно раскрывать рот. Я все же успеваю отползти немного от громилы, иначе он бы покончил со мной вторым ударом.

Кузнец хватается двумя руками за молот и резко выдирает его из стены, на пол летит кирпичная крошка. Я гляжу в его озлобленное лицо и вижу, как он скалится, предчувствуя и смакуя мою скорую смерть. Нет уж! Просто так не сдамся!

Я встаю на трясущихся ногах, маленькая передышка длиной в несколько мгновений позволила мне хоть немного прийти в себя. А этот урод наслаждается и никуда не торопится. Мне не сбежать, для этого надо проскочить мимо него, закрывающего телом выход. Да и спиной поворачиваться к здоровяку – все равно что сразу же подписать себе смертный приговор.

Шаг, еще один, молот летит навстречу моему лицу, я бросаюсь назад и вправо, насколько мне позволяет тесное помещение, но недостаточно быстро – молот уже на излете аккуратно и почти нежно тыкает меня в плечо. Я отлетаю к стене и чудом удерживаюсь на ногах. Левое плечо тут же немеет. Стискиваю зубы и отвожу немного назад правую руку с ножом, левая сейчас не помощник. Она безвольно свисает, как увядшая плеть винограда.

Кузнец снова стремительно шагает и выбрасывает мне навстречу свое смертельное оружие. Я падаю на колени, усеянный мелкими зазубринами молот проносится в нескольких сантиметрах над моей головой. По инерции противник делает еще шаг вперед, и этого оказывается достаточно. Собрав остатки последних сил, я вонзаю нож ему в грудь, удача благоволит мне – клинок входит аккуратно между ребер. На лице кузнеца – изумление. Кажется, я еще немного отсрочил свидание со смертью. Тело громилы с грохотом заваливается набок, молот падает рядом, а я, тяжело дыша, переворачиваюсь на спину и еще долго смотрю в проем входа на кроваво-красную луну.

– Папа? – Огромные глаза малышки смотрят на меня испуганно. Зачем я сунулся в дом?

– Тише-тише. – В моих руках уже нет ножей, и я медленно демонстрирую ладони девочке лет пяти-шести. – Все хорошо. Папа скоро придет, я его друг.

Она с сомнением оглядывает меня – представляю, что у меня за вид! Измятый, побитый волк с горящим взглядом, надеявшийся поживиться чем-то ценным в доме кузнеца и не ожидавший встретить здесь кого-нибудь.

– Я слышала шум.

– Да-да, – поспешнее, чем следовало, отвечаю я. – Твой папа работал в кузнице.

Шум – это плохо, если слышала девочка, могли слышать и соседи – их дома совсем рядом, а значит, есть риск, что с минуты на минуту здесь окажутся вооруженные мужчины.

– Если вы – друг, почему я раньше вас никогда не видела?

До чего же проницательная девчушка!

– Я приехал издалека, друг детства.

Где-то лязгает металл, очень похоже на щелкающие затворы, пора уходить.

Я киваю девочке, не в силах найти подходящих слов, и растворяюсь в темноте двора.

Скоро стал ясен предмет серьезных переговоров Адмирала с Бобром. Намечалось опасное приключение – экспедиция на лайнер «Азов». Слухами земля полнится, в данном случае – танкер. По вечерам шептались на посиделках, рождались истории – одна страшнее другой. Вспоминалось все необъяснимое и жуткое, что имело место быть за эти годы в Черноморье. Аномалии, проявления древнего зла, мифы – все сводилось к одной точке в пространстве, одинокому и молчаливому кораблю, стоявшему в отдалении, часть которого всегда была скрыта в тумане.

О чем только не судачили! Будто под лайнером трещина, откуда идет газ, под влиянием которого оставшиеся на нем уже давно перестали быть людьми. Говорили и о странных огнях, которые время от времени появляются ночью вокруг корабля. Были и те, кто верил во временную аномалию. Мол, если туда отправиться, то уже не вернешься обратно – так как там сейчас совсем другой год.

Слухи множились один фантастичнее другого, словно рассказчики соревновались, чья страшилка лучше. Соответственно, желающих отправиться в экспедицию было мало.

Все Черноморье в эти дни жило в ожидании перемен, народ ходил возбужденный. Ган же размышлял о природе тьмы в нем. Кто или что он такое? Машина для убийства? Агент Тайной Канцелярии? Он или кто-то другой убивал этих людей из воспоминаний? Его прошлое скрывало тайны, а память лишь издевалась, подбрасывая время от времени то ли обрывки минувшего, то ли фантазии больного мозга – в этом еще предстояло разобраться.

Воспоминания пугали, он вовсе не хотел быть тем убийцей. Не до конца ясен был мотив, неизвестны причинно-следственные связи, но, тем не менее, оказаться им было бы неприятно. Если это все правда, конечно. Но уж слишком яркие картинки для сна, слишком много подробностей, слишком похоже на реальность! А вдруг это не амнезия? Вдруг он просто страдает раздвоением личности? Естественно, своими сомнениями Ган ни с кем не делился. Если узнают, что скрывает он от других, то вряд ли он останется желанным гостем в Черноморье.

Потому и ухватился за соломинку – отправился прямиком к Адмиралу с просьбой взять его в экспедицию к лайнеру «Азов». Делом доказать свою пользу, хотя уже доказал давно. Да и развеяться, пусть приключение и обещало быть опасным. Однообразие и рутина в цеху уже начали надоедать.