Артур Темиржанов - Человек, который построил Эдем

— Легко, — Кински взял у штурмовика распятие и надел его на шею существа, бывшего Дэвидом. Тварь дёрнулась и затихла, мерно дыша и поскуливая. — Принесите наручники, верёвки, что угодно! И кто-нибудь, будьте добры, распечатайте на утилизаторах хороший, крепкий гроб!

— Ты собираешься увезти его? Реджи, мать твою, что ты творишь?! — крикнул Дэниел.

— Мы должны изучить его, — ответил Кински. В его аугментических глазах загорелось что-то, отдалённо похожее на надежду. А может Дэниел уже сошёл с ума. — Кем бы он ни был, мы должны понять противника. А убив, ты ничего не добьёшься.

— Но все погибшие…

— …так и останутся мёртвыми. Дэниел, эта тварь… если мы отдадим её на фабрику Гефеста, кто знает, что мы сможем выяснить?

Дэниел вдохнул воздух через зубы.

— Он на твоей совести, Реджи. Если что-то пойдёт не так, будь готов нести ответственность. Если ещё будешь жив.

Кински кивнул.

— И… спасибо, — добавил Дэниел.

— Ещё кое-что, — сказал Реджи. — В той комнате остались солдаты. Последние очевидцы произошедшего. Что прикажешь с ними делать?

Роско тяжело вздохнул. Тяжёлый выдался денёк. Он смотрел на тварь, которую связывали штурмовики. Нечто, всё это время бывшее его дядей. Правая рука больше не горела и стала такой же, как раньше. Дэниел перестал понимать, что вообще происходило вокруг него. Как плот, несущийся по течению реки, он лишь подчинялся потоку. Его несло по порогам, било о камни, выносило на берег. Но он снова и снова продолжал бросаться обратно.

Он сжёг свой дом, чуть не убил последнего живого родственника и перебил всех, кто когда-то служил его Семье. Имя Роско больше ничего не значит. Зато всё ещё имеет значение его власть, как Королевского Правосудия. Он поклялся себе, что будет защищать систему до конца. Инцидент с Дэвидом стал делом личным и неприятным — таким, из которого не выберешься, не запачкав рук. Но даже он был частью общей мозаики. Где-то там продолжали смотреть на Старый Город заговорщики. Продолжали ждать, когда он сделает ошибку. Кто-то перехватил его письмо и сделал убийцей невинных.

Как ни подкупай выживших, они разболтают, что произошло в особняке.

— В расход их, — приказал Дэниел. — Бром, как всё закончится, собирай людей. Мы возвращаемся во Дворец.

Новое лицо ничуть не отличалось от старого — но тёмный шрам, разделяющий искусственную часть от настоящей, виднелся даже невооруженным глазом. Медики заверяли его, что он исчезнет, как и штрих-код под левым оком. «Нам нужен номер протеза, если он плохо приживётся, потерпите, пожалуйста! Вы слишком торопитесь! За один день всё не встанет на свои места!»

Дэниел не желал слушать оправданий. Шрам напоминал трещину: будто его лицо взяло и решило расколоться сильнее хозяина. Роско погладил новую щёку, почувствовал прикосновение пальцев. «Всё могло быть намного хуже». Да куда уж хуже?

Он двигался по коридорам Дворца. Шёл к королю, чтобы затребовать объяснений. Прямо у дверей Тронного Зала его ждала Кэрби.

— Твоё лицо… бедный мой, бедный, — прошептала она. Дэниел кивнул.

— Не стоило приезжать.

— Тебе больно. Тебе нужен кто-то рядом.

— Уже нет, мисс Адамс, — произнёс Роско, поставив ударение на «мисс». Взгляд Кэрби стал очень сосредоточенным.

— Думаешь, ты теперь сможешь разорвать брак? Просто воспользовавшись мной, достигнув своей цели?

— Я не верю тебе, — прохрипел Дэниел. — Это ведь король подослал тебя?

Щёки Кэрби вспыхнули. Роско ожидал взрыва, но девушка опустила взгляд.

— Поговорим дома, — сухо произнесла она и ушла.

Тронный зал встретил Дэниела приятной прохладой и запахами изысканных вин. Но Дэниелу оказалось важнее другое: в помещении не было людей. Почти.

Король стоял у подножия трона, держа руки за спиной. Рядом с ним расшаркивался юноша в форме Военной Академии. Дэниел мгновенно узнал его по светлым вихрам и бакенбардам.

— Грегори, — прохрипел он. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

Младший брат Сабрины, который не разделил позора сестры и не отправился в Приют, в отличие от Лиз. Дэниел не питал к Грегори неприязни, напротив, третьекурсник ему всегда нравился. Его легкомысленное раздолбайство всегда оттеняло иногда излишнюю серьёзность любимой.

Но сейчас видеть его с королём, рядом у трона, причиняло боль. Но Дэниел к ней привык. К тому же, лицо болело намного сильнее.

— Дэниел? Господи, сколько лет, сколько зим?! — Грегори подбежал к Дэниелу и крепко обнял. Всегда искренний, всегда непосредственный.

— Всего две недели, — прохрипел Роско в ответ. Шестнадцать дней — а прошла будто вечность. Его изломали, раздавили, разорвали на мелкие кусочки и собрали заново. Он не чувствовал себя Дэниелом Роско. Кто-то другой занял его место, но забыл сказать, кто.

— Что с твоим лицом?

— Шальная пуля. Бывает. Зато теперь я по душе дамам, предпочитающим шрамы.

— Проклятье. Сочувствую, — Грегори выдавил жалкую улыбку. — Зато теперь у меня есть шанс блеснуть своей женственной красотой.

— Смотри не надорвись. Лучше скажи, какими ты здесь судьбами?

Грегори погладил бакенбарды. Для пятнадцати лет росли они просто шикарно — Дэниел никогда не мог похвастаться такими.

— Меня вызвал дедушка. Сказал, что пора учиться умению править — в Академии такого не расскажут. В общем, какое-то время придётся торчать здесь, — Грегори бросил быстрый взгляд назад. — Что известно про Сабрину?

— Сейчас узнаю.

— Грегори, будь так добр, — промурлыкал король, — оставь нас одних.

Принц похлопал Дэниела по плечу и ретировался. В зале словно стало на несколько градусов холоднее с его уходом.

— Как твои успехи, Дэниел?

— Вы ведь знали всё с самого начала, не так ли? — выдавил Роско. — Про Тореса, про моего дядю. Кэрби сказала мне, что заметила всё намного раньше. Но вы ничего не предприняли. Почему?

Карл обернулся. Никогда ещё Дэниел не видел человека, настолько довольного собой.

— Так всё-таки ты понял, — сказал король. — Да, я знал обо всём. Но я не хотел просто так тыкать пальцами. Ты бы начал противиться. Я знаю, как ты ко мне относишься, Дэниел, потому и дал некоторую свободу действий. До всего ты должен был дойти сам.

— Дэвид решил устранить меня. Но не просто так, а при всём дворе. Дискредитировать вас, заполучить отличный повод для недовольства, а может даже и давления. Ему помогли Торесы, выступившие в качестве посредников. Но покушение провалилось.

— Отлично, — кивнул король. Он казался преподавателем, любующимся способным учеником, так грамотно отвечающим задание.

Дэниел поскрёб протез, закрывший пострадавшую часть лица. Чесалась она неимоверно. Но Карла это будто и не смущало. Его интересовали результаты, а не то, каких усилий стоило их достичь.