Артур Темиржанов - Человек, который построил Эдем

Полчаса протянулись целой вечностью. Когда Билл вышел из вертолёта на главной базе, он почувствовал себя постаревшим лет на десять. Основной перевалочный пункт кишел солдатами и техникой. Казалось, первенцы развернули свой маленький Город посреди зелёной равнины. Анора выбрала это место как раз потому, что местность вокруг просматривалась на десятки километров — враг просто не мог подобраться незаметно.

Минуя военных корреспондентов, бойцов в увольнении, лётчиков и десантников, таскающих оборудование, техников и медиков, Билл вилял меж палаток и бетонных построек в поисках штаба. Им оказалось деревянное здание рядом с большим бетонным стрельбищем. Странный выбор, но Анору сложно было переспорить. Может, она считала, что такая хибара привлечёт меньше внимания при нападении, и у высших офицеров будет больше шансов выжить. А может ей просто нравилось жить в доме из древесины — отличная смена обстановки после бетонных джунглей Первого Города.

Охранники его пропустили без вопросов: Анора ночью почти не спала, а встреч с офицерами пока не предполагалось. Внутри Билл застал и Штрауда, задумчиво нависшего над картой. Поглаживая шикарные усы и бакенбарды, помощник Аноры произнёс:

— А что насчёт востока?

Воительница, развалившись в кресле, смотрела в потолок и курила. До неё кампанией командовал один из талантливейших маршалов Синдиката по имени Журден, но его умеренная стратегия не смогла противостоять пылу сааксцев. Тогда за дело взялась Анора, с беспощадностью женщины показавшая противнику, что первенцев стоит бояться.

Билл презирал Воительницу изо всех сил. До какой степени самолюбования нужно докатиться, чтобы с улыбкой приказывать уничтожать целые города? Но именно деструктивная натура Воительницы сейчас могла сыграть ему на руку.

— Восток, говоришь? — произнесла Анора. — Это те деревни, что поддерживают Союз и плавят для него патроны? Отправь туда две роты. Пусть разоружат местное население, а потом принесут мне головы вождей. Если их воины будут сопротивляться, убейте всех женщин, а детей заберите с собой.

Билл представил, как седовласые мастера под покровом ночи не покладая рук плавят любые попавшиеся металлы и делают из него патроны. Представил пот, стекающий по смуглым лбам, ожоги, остающиеся на пальцах. Представил, как маленькие внучки носят дедушкам обеды, чтобы они не отрывались от работы. И понял, что первенцы не выживут. Как они могут победить такого противника? Как они могут совладать с людьми, что, не имея абсолютно ничего, подчиняют природу своей воле? Сааксцы сотни лет умирали на этой земле. Отдавали плату за её доброту. И тут нагрянули чужаки, умеющие только кидать всё подряд в свои перерабатывающие машины и ждать нужного результата. Не понимающие даже, как эти машины действуют.

Когда-нибудь Эдема не станет. Но до этого долг Билла, как гражданина Первого Города — сделать всё возможное для спасения дома.

Подняв взгляд, Анора натолкнулась на Уотерса, дрожащего в дверях.

— Улыбашка Билл? — лениво и с лёгкой неприязнью протянула она, вставая с кресла. — Непривычно вас здесь видеть. Вы, вроде бы, сказали, чтобы я не вмешивалась в ваши дела. Я не вмешиваюсь. Делайте там, что хотите. Зачем вы пришли? Что вам опять мешает?

— Не в этом дело, принцесса, — пробормотал Билл. Впервые в жизни он чувствовал такую глубокую растерянность. Он даже не знал, с чего начать.

Бросив поверх карты кейс, он раскрыл его и показал склянки Воительнице.

— И? — протянула она.

— Принцесса, — выдавил Билл, — здесь свидетельства. Свидетельства вопроса, который мы должны окончательно решить.

— И в чём состоит решение? — взяла быка за рога принцесса.

— В стирании сааксцев с лица земли.

— Опять этот сопляк под окнами ходит, — проворчал Тайсон. Чернокожий старик любил упоминать, что его назвали так в честь одного рыцаря древности, что очень любил собирать вражеские уши. Джаред, покопавшись в легендах, упоминаний о таком рыцаре не нашёл. Зато чуть ли не каждый встречный знал о старом сериале про Тайсона — чёрного бомжа, что сделался бардом, а затем превратился в уличного бойца, защищающего униженных и обездоленных крепкими кулаками и резкими словами. Похоже, родители техника не мудрствуя лукаво назвали сына в честь экранного героя. — Каждый день в одно и то же время…

— Я тоже его заметил, — отозвался Джаред, сосредоточенно следя за показаниями приборов. Сегодня что-то всё барахлило — то напряжение подскочит, то какой-нибудь канал отрубится полностью. Впервые за годы в Информатории техник подумал, что стоило бы серьёзнее отнестись к работе. Но его бывалые коллеги уверяли: Сеть, Канал и Информаторий действуют и будут действовать сами по себе. Техники нужны просто как подстраховка, на случай, если королю понадобится перенаправить мощности или вытащить определённые файлы. Бывало, Эдем требовал расширения Канала. Раю хотелось больше энергии. То, что это обходилось смертями Операторов, мало кого интересовало — кроме, пожалуй, Джареда. Каждый запрос о повышении поставляемой энергии техник встречал заявлением о бессрочном отпуске. Впрочем, его коллеги совестью не мучались. Они ведь считали, что не убивали Операторов, а «отправляли на покой», как любило выражаться руководство.

Ещё ни один Оператор не стал нормальным после отключения. Бедолаги уже не могли даже нормально существовать без систем жизнеобеспечения. Расширение означало для них смертный приговор.

Отключенные от Сети, их измученные разумы возвращались в реальность. Несчастные кричали, и в их крике ужас смешивался с тоской. При жизни Операторы еле вписывались в общество. После подключения к Информаторию их последняя ниточка с человечеством обрывалась навсегда.

Джаред предпочёл бы стрелять несчастным строителям Сети в затылки и обрывать всё мгновенно, чем смотреть, как жизнь затухает в бледных, измученных телах. «Их жертва не будет забыта», повторяло кредо Информатория. Но Джаред собственноручно чистил личные данные погибших, как того требовала процедура. Он знал, что эти смерти ни хрена не значат для хозяев рая. После того, как тела отправятся на утилизацию, о них некому будет вспомнить.

— Как ты думаешь, кто он? — поинтересовался Тайсон. Джаред устало поднялся из-за стола и подошёл к окну. Вытащив из кармана тряпочку, он вытер покрывшиеся пылью и отпечатками жира линзы очков. Техник уже мог рассмотреть в них отражение обтянутого бледной кожей черепа, неровно растущей щетины, да глубоко запавших глаз, наблюдавших за миром будто из окопа. С детства он был болезненным малым. Даже Мира говорила, что он походит на оживший скелет с шикарной шевелюрой. С другой стороны, за худобу она его и любила.