Артур Темиржанов - Человек, который построил Эдем

Но Говард не слушала. Она билась в истерике, пыталась вырваться, вопила, как загнанное животное. Билл не хотел этого признавать, всячески отказывался — но факты извивались прямо перед ним. Сааксцы казались ему едва ли лучше животных, в то время как первенцы явно их во всём превосходили. И разве стал бы его кто судить за страдания существа, не дотягивающего по уровню развития даже до кошки?

Наклонившись, он достал из кармана старое изображение. На ней брат с сестрой в униформах Союза и с распятиями Синдиката на петлицах махали фотографу — ему, Биллу. Раскрыв нагрудной карман визжащей девушки, он сунул фотографию внутрь — память о том, какой она была раньше.

— Джим, — не терпящим возражения тоном произнёс Уотерс, — начнёшь с груди. Отрежешь её, затем пройдись по мышцам в руках, сломай позвоночник. Поэкспериментируй со ртом, можно придумать с ним оригинальную композицию. Что-то а-ля Жан Ревель с его картиной «Монстр в полуночи»… ах да, ты же не видел. Глаза оставь для финала — пусть видит, что с ней происходит, и осознает глубину своего проступка. Затем, как закончишь, поставь ей протезы серии AX-2. Глаза возьмёшь из старой линейки. И умоляю тебя, именами всех святых, не забудь про обезболивающее! Мы же не мясники какие-нибудь.

Джим мрачно кивнул и, игнорируя верещания сестры, потянулся за скальпелем.

Билл захлопнул за собой дверь. У входа в хижину уже собралась группа солдат.

— Сэр, мы слышали крики, — доложил один из бойцов.

— А, небольшое наказание — в воспитательных целях, — Уотерс улыбнулся и развёл руками. — Да, вот что я хочу сказать — оставьте кого-нибудь из своих здесь. Вызовите медика, пусть дежурит тут же. Как только мой помощник Джимми закончит, пусть медик позаботится о состоянии жертвы. Мне она нужна живой. А вот Джимми выведите за периметр и расстреляйте.

— Но за что? — удивился солдат.

— Они оба помогали пленным сбежать, — объяснил Билл. — Но я решил проверить их и спросил брата, кто виноват — и он свалил всё на сестру. Джимми даже больший предатель, чем она.

Солдаты кивнули, а Билл отправился неторопливым шагом к палатке Говард, чтобы проверить её вещи.

Палатка не блистала богатством, но она была обустроена намного лучше, чем казармы простых солдат. На столике лежали в диком беспорядке бумаги. Лампочка над головой светила из последних сил. Билл подошёл к генератору, схватил за ручку и несколько раз дёрнул, раскрутив ротор. Генератор зажужжал, света в палатке стало чуточку больше.

Билл не знал, что искать, потому начал с бумаг. И ему повезло.

Под коричневой папкой с личными делами пленных обнаружился раскрытый блокнот. На первой же странице были выведены цифры. «Шестьсот шестьдесят три», — прочёл Билл, раскрыл папку и начал искать соответствующий файл. Как он и ожидал, тот принадлежал сбежавшему пленному.

Две недели назад исследовательская лаборатория перебазировалась в лагерь у Железной Башни. В суматохе переезда мало кто думал про пленных, потому Говард и удалось вывести столько людей. Когда же начался пересчёт, Билл обнаружил недостачу.

На личном деле было выведено кривым почерком имя: «Сафир». Четырнадцать лет, родом из Караса. Но больше внимание Билла ухватила строка с группой крови. «Неизвестна. Очень странно», — подумал Уотерс и закрыл личное дело. Но что-то ему не давало покоя. Он продолжил искать.

Среди вещей он обнаруживал записки, которыми обменивались брат с сестрой. Их язык оставался для Уотерса (впрочем, как и для всей военной разведки) тайной, так что зацикливаться на почеркушках он не стал.

Он перекопал всё, но не нашёл ничего интересного. Присвистнув, Билл рухнул на кровать.

— Да, девочка, вот и всё, что осталось после тебя, — произнёс он. Взгляд Уотерса пал на утилизатор. Может проверить, что она печатала в последнее время?

Но копание в истории тоже не выявило чего-то подозрительного. Разочаровавшись, Билл заглянул в камеру утилизации. И увидел лужицу крови.

Пару секунд он не мог понять, что не так. Пока не пришло осознание. Вытащив из кармана трясущимися руками небольшую склянку, он, как мог, собрал всю кровь внутрь. Затем закрыл камеру и нажал кнопку утилизации. Как только процесс закончился, он снова поднял крышку.

Остатки крови так и не утилизировались.

«Не может быть».

Не теряя ни минуты, Билл понёсся к лаборатории, где его уже ждали аспиранты. Один из стажёров поднял планшет и произнёс:

— Сэр, как вы и приказывали, мы увезли улучшенных сааксцев в город, чтобы показать королю. Но, кажется, их организмы тоже начали отторгать протезы. Те, что уже в Городе, страдают от…

— Не сейчас! — рявкнул Билл, на ходу натягивая белый халат. Он пронёсся по коридору словно шторм и лишь успокоился, добежав до своего кабинета. Встав у микроскопа, он капнул кровью из склянки на стекло и принялся смотреть.

Результат превзошёл все его ожидания. А затем страх прошил нутро учёного.

«Не может быть. Это… колдовство? Нет, бред!»

Говард пыталась уничтожить склянки с кровью, но утилизатор съел только стекло. От остальных она предпочла избавиться старым дедовским способом — просто выбросив к чертям. Пятно от первой партии склянок так и осталось в камере утилизации. Свежее, несмотря на разницу в две недели.

Выводы из этого случая просились не просто неутешительные. Они казались ужасающими. Схватив образцы, Билл засунул их в кейс и скорым шагом двинулся к выходу.

«Надо найти Воительницу. Чем скорее, тем лучше».

С площадки как раз взлетал вертолёт, доставивший очередную порцию десантников. Билл махал ему рукой и кричал, но не мог перекрыть рёв моторов, как бы ни пытался. На благо, пилот его заметил.

Вскочив в кабину и захлопнув за собой дверь, Уотерс натянул наушники с микрофоном и прокричал пилоту:

— Мне на главную базу к Воительнице, срочно!

— У меня приказ — перебросить группу десантников с базы Зета. Слетаем туда, а затем по твоим делам!

Билл включил коммуникатор и продемонстрировал пилоту документы:

— Я майор Билл Уотерс, командир группы 838, глава исследовательской экспедиции, и я приказываю тебе везти меня к Аноре! Дело государственной важности!

Пилот прикусил губу и кивнул после некоторых раздумий. Вертолёт ухнул и взлетел. Желудок Билла тут же провалился куда-то в пятки. Он не любил летать — все старые, первобытные инстинкты тут же начинали бунтовать и метаться в страхе. Увы, другого выхода просто не было. Закрыв глаза, Уотерс попытался уснуть — шум ему никогда не мешал.

Зато мешали дурные мысли. В его воображении рисовались картины, одна страшнее другой. И их нельзя было просто отбросить. То, что он увидел, лишило Билла душевного спокойствия. Если он раньше мог думать только о модификациях, теперь об этом можно было забыть.