Артур Темиржанов - Человек, который построил Эдем

— Этого не должно было произойти, — сказал Дэниел, лишь бы что-нибудь сказать.

— Богу плевать, кого забирать, — ответил Дэвид. — Есть мёртвые, а есть живые. И моему брату не повезло.

Дэвид рухнул в кресло, что занимала Линда.

— Проклятье. Джошуа с детства жаждал побывать на фронте, но битвы всегда доставались мне. И стоило начаться войне, как он погиб.

— Отец получил, что хотел, — убеждённо сказал Дэниел. — И то, что заслужил.

«Стадия вторая: гнев».

— Джошуа заслужил быть убитым? — в голосе Дэвида засквозило презрение. Дэниел уставился на дядю с плохо скрываемой злостью.

— Нормальный человек не захотел бы воевать. Зачем он оставил меня? На хрена рвался в это пекло?!

— Да кто ты такой, чтобы так говорить?! — гаркнул Дэвид. — Что ты вообще знаешь о своём старике, а, Дэниел?

— Достаточно! — заорал в ответ Роско. — Нечего жалеть! Он хотел умереть за Синдикат — вот и получил по полной!

Обида бурным цветком росла в его груди.

Дэвид наклонил голову и тихо произнёс:

— Тебе больно. Это нормально. Но ты должен понимать, что если бы не твой старик, Стрелков могли не удержать. Он умер героем. На нас… возложена ответственность. Семью не выбирают, Дэниел. А мы цепные псы короны. Всегда были. Мы обязаны быть готовыми к войне. Мы обязаны воевать, мы обязаны убивать и умирать. Думаешь, я хотел этого? Не я устроил дворцовый переворот! Не я сверг старую династию!

— О чём ты? — спросил Дэниел, подозревая ответ.

— Это всё наш с Джошуа дед. Они с Карлом были королевскими гвардейцами при царствовании Семьи Пендлтонов. Оба офицеры, оба голубой крови, оба потомственные телохранители короны. Но Карла это не устраивало. Лоренс, чёртов хитрец, подговорил деда на бунт. Они собрали армию и назвали их Корпусом штурмовиков. Всех лояльных старому королю гвардейцев перебили. Артура Пендлтона Карл лично пришил. А затем напялил корону.

— В школе об этом не рассказывают, — прошептал Дэниел.

— Все знают, как Карл получил трон, хоть и не признаются. Мы с Лоренсами сблизились. Деда назначили Королевским Правосудием, а за ним титул унаследовал наш отец. Джошуа… Джошуа всегда верил в долг короне. «Мы возвысились не просто так», говорил он. «Мы должны оправдать оказанное нам доверие». Наивный дурачок. Но он дал тебе всё. Отправил в Академию, подарил лучших людей, возможность стать отличным солдатом. Я же во всём был хуже! Только и делал, что играл, бухал, да трахался. Никто не спрашивал, хочу ли я быть солдатом. Но король выбрал меня вместо Джошуа и отправил на фронт. Чего удивляться. Джошуа всегда был умнее. А теперь его нет. Ты, Дэниел, единственный, кто может продолжить дело Роско. Оно больше, чем любой из нас. Не отказывайся от наследия. Не предавай отца.

— Ты ведь ненавидишь Божий Порядок, — сказал Дэниел. — Но хочешь, чтобы я воевал за Синдикат?

— Не я хочу, — ответил Дэвид. — А твой отец. Ты наследник Дома Роско. Новый глава. Тебе и править. И вот ещё что… Джошуа хотел оставить это тебе.

Он вынул из кармана хромированный пистолет и бросил Дэниелу. Тот неуклюже поймал оружие и рассмотрел его со всех сторон. Крупнокалиберный «Боксёр» с удлинённым стволом и улучшенным затвором. Чуть ниже экстрактора виднелась гравировка: «Любимому брату Джошуа от Дэвида».

Поднявшись с кресла, дядя подошёл к двери. Дэниел всё же пересилил себя:

— Дэвид! — позвал он и стушевался. — В смысле, дядя… Спасибо. Что навестил и спас от этого ублюдка. И за кинжал. Если бы не он, меня бы уже не было. Правда.

«Кроме тебя у меня больше никого не осталось», — хотел добавить Дэниел, но сдержался.

Губы старшего Роско расплылись в лёгкой улыбке.

— Я знал, что когда-нибудь он тебе пригодится. А насчёт того королевского прихвостня не волнуйся — сейчас же пришлю телохранителей. В случае чего, они обо всём позаботятся.

Дэниел ничего не ответил, и Дэвид ушёл, как и все остальные.

Наступившую тишину разрывало лишь противное пиканье аппаратов жизнеобеспечения. Дэниел усмехнулся. Он чувствовал, что находится не на своём месте. Но никогда ещё это ощущение не приносило столько удовольствия. Не обстоятельства решают, а отношение к ним. Теперь в его руках бразды правления целой Семьёй. Неплохой скачок для выпускника Академии. Он мог сколько угодно противиться этому, но в итоге некоторые вещи рано или поздно приходится принять.

Ничто не мешает бросить ему военную карьеру. Но Семьёй управлять придётся. Ради отца. Ради всех, кто умер до него. Ради Сабрины.

Дэниел потёр правую руку и в очередной раз спросил себя — почему она на месте? И что ему со всем этим делать дальше?

— Вы очень быстро идёте на поправку, мистер Роско! — лицо молодого врача просияло, будто выздоровление Дэниела было его личной заслугой. — Такими темпами мы уже завтра вас выпишем!

— Радость-то какая, — пробурчал Дэниел.

— Но всё равно придётся соблюдать постельный режим. Аугментика ещё не до конца прижилась. Нагрузки могут плохо сказаться на здоровье.

— Я чувствую, будто у меня пакет с воздухом внутри, — признался Роско.

— Вам нужно радоваться, — ответил доктор, делая пометки в коммуникаторе. — Вы стали на шаг ближе к совершенству Божьего Порядка! Вы улучшаете себя. Когда-нибудь, мистер Роско, вы вспомните этот день и поблагодарите Бога за произошедшее.

— Меня опять беспокоят боли, — сказал Дэниел. — Вот здесь, прямо посередине груди.

— Боль подарил нам сам Господь, — с мудрым видом произнёс доктор. — Именно она и делает нас людьми. Когда все мы окончательно перестанем чувствовать её, человечества не станет. Родится что-то большее. Лучшее.

Роско прокашлялся, пытаясь заглушить увещевания врача.

— Можно мне ещё обезболивающего? — спросил он. — Ну, чтобы стать на шаг ближе к совершенству.

Доктор нахмурился.

— Стимуляторы очень вредны. Вам стоит от них отказаться.

— Я солдат, более того, офицер, — Роско закашлялся ещё раз, на этот раз по-настоящему. Он чувствовал, как лёгкие давят на рёбра, угрожая разорваться. — Имплантаты во мне требуют подпитки. Без стимуляторов я могу и откинуться.

Дэниел не сомневался, что врач раскусит его ложь. Но по-другому дозу не получить никак.

— Хорошо, — смилостивился доктор, — но вам придётся подождать до завтрашнего вечера. Я уточню этот вопрос у моего руководства. А пока отдыхайте, мистер Роско.

«Он понял, что я вру. И всё равно согласился», — подумал Дэниел, провожая взглядом уходящего эскулапа.

— К вам посетитель, — произнёс солдат, заглянув через дверь.

— Пропустите.

Боец кивнул и исчез. Дэниел всё никак не мог привыкнуть к новому статусу. Теперь все вопросы, касающиеся Семьи, стали его проблемами. Коммуникатор засыпало выражениями соболезнований от людей, имён которых Дэниел даже не знал. Каждый жаждал взять в оборот нового главу Семьи Роско. Но Дэниел не собирался позволять манипулировать собой.