Влад Поляков - Осколок империи [litres]

Подействовало, как я думаю. Полагаю, что весьма проницательная и лишившаяся всех былых иллюзий насчет окружающего мира и людей девушка провела идеологическую обработку папаши. Значит, остается лишь с ней должную работу провести. Какую именно? Мне нужен курьер, просто очень нужен! Курьер, через которого я могу передать важную информацию за пределы страны. Плевать, что он будет одноразовый, главное сам факт выхода на связь с интересными мне людьми. С Русским общевоинским союзом, РОВС.

Почему именно эта юная девушка, почти девчонка? Да хотя бы потому, что в ее ненависти к существующему строю я уверен абсолютно. Ненависть, которую видел сам, которая отражалась в глазах, подобное не скроешь. И мотивов для предательства у Елены не будет. «Товарищи» из ВКЧ-ОГПУ убили ее мать, чуть не забили до смерти отца, причем у нее на глазах. Про попытку изнасилования и упоминать не стоит, такое женщины никогда и никому не прощают.

Останется лишь убедить в том, что мои интересы также, хм, расходятся с советскими. Хорошо еще, что основа имеется. Как-никак, именно я предложил Елене и ее отцу расплатиться за сотрудничество смертью обидчиков. Достойная, прямо скажу, плата, которую им вряд ли бы предложил кто-то другой. Следовательно, шансы на успех вполне приличные. Но не сейчас, а несколько позже. Ведь что у меня есть в настоящий момент? Лишь слова мертвого чекиста о вербовке генерала Скоблина и его жены. То есть наоборот, сначала жены, а через нее и мужа. Ну да это уже детали не первого ряда. Маловато будет, что ни говори. Может, обратят внимание на предупреждение, а может, сочтут всего лишь очередной провокацией родом из страны Советов, причем грубой и неумелой.

Подобное недопустимо! И что делать? Ответ прост и очевиден – требуется найти действительно серьезные аргументы насчет советского агента в РОВС, а может и не только его. Благо есть у меня определенные ниточки, данные тем же покойничком. Компромат Руциса на всех и каждого, до кого старый паук смог дотянуться. Думаю, что хитрый чекист, работающий в иностранном отделе, и на своих ближайших коллег кой-чего накопал. А именно в область интересов иностранного отдела и входит РОВС. Что ж, считающий себя моим покровителем и наставником чекист, кажется, уже совсем скоро тебе предстоит узнать на своей шкуре всю тяжесть того, что еще хуже преступления – ошибки.

Мне же надо будет работать сразу в двух направлениях. Руцис и Мелинсон-младший. Мелинсон-младший и Руцис… Оба они мне нужны в качестве трупов и с обоими я хочу побеседовать перед смертью. Вот только, случись что, Мелинсон может и просто сдохнуть, а вот Руцис… С собой он унесет главное – свой архив. Задачка, однако! И ведь сам эти проблемы себе создаю, так что и на горькую судьбу не пожаловаться.

План, мне жизненно необходим четкий план. О Якове Мелинсоне я сейчас знаю очень, чрезвычайно много. Спасибо дохлому чекисту Лабирскому, полученные от него сведения очень кстати! Привычки, ритм жизни, друзья, конспиративные квартиры, любовницы и любовники. Ага, этот чекистик оказался падок как на девочек, так и на мальчиков. Вот ведь «шалун» с содомским оттенком! Впрочем, в СССР статьи против мужеложцев в принципе не было. Кстати, любопытная прослеживалась историческая закономерность. Большевички ведь так любили и любят ассоциировать себя с Французской революцией, что не замечают забавных нюансов. Один из них – отношение к содомитам. Французские революционеры сразу после установления своей власти отменили уголовное преследование любителей «зады повторять». И революционеры местного розлива тоже… того, преисполнились симпатии. Причем это было сделано еще до октября семнадцатого, в феврале. Временное правительство постаралось, а большевики лишь подтвердили статус-кво. Вот оно, духовное единство революции и жопничества во всей своей голой и непристойной красе!

Впрочем, среди простого народа, пусть даже и советского, подобная «любовь» покамест вызывала естественное чувство брезгливости и отвращения. Поэтому любители подобных отношений прятались по углам. А тайные углы – как раз то, что можно использовать в своих целях.

Забавно, что ни говори. Поймать Лабирского на его любви к девочкам и выяснить, что следующего кровника можно ухватить на тот же интимный крючок, но уже с мальчиками. Вот бы «дедушка Фрейд» порадовался, потирая ручонки психопата и кокаиниста, будучи уверенным в правильности своей теории, что в основе всего лежат сексуальные мотивы, причем зачастую извращенные. Вот только верно все это лишь относительно таких дегенератов, как сам Фрейд и ему подобные. Теория, созданная больным и ущербным разумом для себе подобных. И ничего больше! Примерять ее на здоровых, полноценных людей – все равно что рядить великосветского аристократа в обноски юродивого. А, к чертям собачьим Фрейда, не о нем речь. С Яковом Мелинсоном ситуация проясняется. Есть направление, по нему и буду работать. Что же касается Аркадия Яновича Руциса, то тут гораздо сложнее дела обстоят. Слишком закрыт, слишком мало я о нем знаю, несмотря на как бы знакомство и его покровительство. Маска на лице, скрывающая душу. Знакомо, понятно, но до чего же мешает. Раньше это не имело большого значения, но вот теперь, в изменившихся обстоятельствах… Стало весьма важным.

На кой мне изучать Руциса, пытаться проникнуть под носимые им маски? Вроде бы, все просто: есть человек, есть хранящиеся у него секреты. А также моя собственная решимость порезать его на мелкие ломтики. Так-то оно так, да не все столь просто. Мастера вроде Руциса могут нагадить тебе даже из могилы, приведя тебя туда, где вместо чаемых находок получишь нечто совсем иное. Например, ложь, перемешанную с правдой, которые практически не отделить друг от друга. Или, что еще паскуднее, в смертельную ловушку. На фоне таких вариантов пустое место взамен нужных вещей или сведений будет ме-елкой такой неприятностью.

Вот чтобы избежать подобных ловушек, нужно знать сотворившего их. Тогда и только тогда есть шанс добиться своей цели.

Выходит, что я возвращаюсь к необходимости приблизиться к этому клятому чекисту еще более значимо. А что, исходящее от меня, интересует Руциса? Правильно, новые перспективы в работе, вроде той вскрытой сети французской агентуры, которую он уже получил и заканчивает переваривать. Требуется новая порция вкусных и полезных сведений. Что ж, будем искать. А найдя, сделаем из этого… О нет, не наживку, для этого слишком рано. Просто преподадим в виде очень, ну просто чрезвычайно вкусного блюда, при этом выставляя напоказ свои заслуги. И намекая, что это только начало, главное впереди.

Что, Александр фон Хемлок, составил наметки плана по обоим направлениям? Раз так, то нечего бездельем страдать. Начинай работать!