Гарри Гаррисон - Стальная Крыса поет блюз [сборник]

Мата умолкла и осушила бокал. Она здорово расстроилась. Мне стало неловко - наверное, зря я так нахраписто… Я зевнул и равнодушно произнес:

- А ведь и верно. Пора отдохнуть и подлечиться.

Мата хмуро покачала головой.

- Нет. Мадонетта права: нельзя закрывать глаза на острейшую проблему. Сейчас около половины плодов - мальчики. Пол будущего ребенка определяется в первые же недели беременности…

Она увидела тревогу на лице Мадонетты и снова отрицательно покачала головой.

- Пожалуйста, не спеши думать плохое, дослушай до конца. Все здоровые женщины благополучно разрешаются от бремени. Мальчики доращиваются в колбовых банках до девятимесячного возраста…

- Колбовые банки? Это что, упражнение в тавтологии?

- Возможно, Джеймс, этот термин вам кажется смешным. Для нас же он означает сверхсовременные искусственные утробы. Должна заметить, в техническом отношении они безупречны. Начисто исключены самопроизвольные выкидыши, неопасны случайные факторы вроде неправильного питания и тому подобного. И через девять месяцев здоровые младенцы мужского пола…

- Вытряхиваются?

- Нет, рождаются. Как только они расстаются с пуповиной, за дело берутся специально обученные мужчины-няньки. Они воспитывают мальчиков и помогают им освоиться в обществе.

- Очень интересно, - признал я, не кривя душой. Следовало воздержаться от нового вопроса, но любопытство взыграло не на шутку и не желало меня слушаться. - Но интереснее всего, какие у мужчин мысли насчет того, откуда берутся дети?

- Почему бы тебе не спросить у них? - холодно осведомилась Мата.

Намек ясен. Интервью подошло к концу.

- Что-то я и в самом деле притомился, - вздохнул я, укладываясь на кушетку. - В этом доме есть врач?

Эти слова разбудили вулкан материнских инстинктов и заботливого внимания. Я не почувствовал укола, от которого провалился в сон. Как и второго, приведшего меня в чувство гораздо позже. Женщины ушли, оставив нас с Мадонеттой наедине. Она держала обеими руками мою пятерню. Неохотно выпустила ее, увидев, как я открываю глаза.

- Проснулся, крепыш Джим? А у меня хорошая новость. Все кости целы. Правда, ссадин - не счесть. Новость получше: их уже лечат. А вот самая замечательная: Стинго неплохо себя чувствует и хочет с тобой повидаться.

- Давай его сюда.

- Секундочку. Пока ты спал, я переговорила с Матой. Она много чего порассказала о здешнем житье-бытье.

- Ты выяснила насчет мальчиков?

- Джим, она в самом деле прекрасный человек. Со мной тут так хорошо обходились, и…

- Но у тебя появились некоторые сомнения?

Она кивнула.

- Их больше, чем хотелось бы. С виду все так благолепно… Может, так оно и есть. Но вот дети… Об их физическом здоровье наверняка хорошо заботятся, возможно, и о психическом… Но верить в дурацкий миф…

- Все мифы дурацкие. Тебя который беспокоит?

- О непорочном рождении. Представляешь? Все воины собираются у пруда Железного Джона на церемонию Жизни. Из глубины всплывают золотистые шары. Их вылавливают. В каждом - здоровый ребенок. И взрослые мужчины верят в такую чепуху!

- Испокон веков взрослые мужчины, да и женщины тоже, верят и не в такую чепуху. Подобные мифы вполне обычны для так называемых низших форм жизни. Ибо никому в голову не приходит связать червячка, точащего яблоко, с бабочкой, откладывающей яйца. Отсюда проистекают всевозможные сказки про богов, проливающихся на землю дождем, месящих глину, вдыхающих жизнь и так далее. Бред да и только, если вдуматься. Но рано или поздно приходится этим заниматься. Правда, мне не по душе, к чему это кое-кого приводит…

За дверью зашуршало, потом ее створки раздвинулись. Флойд вкатил кресло на колесиках. Пассажир поднял забинтованную руку.

- Джим, похоже, дело в шляпе. Задание выполнено. Мои поздравления.

- А мои - вам с Флойдом. И раз уж Стальные Крысы снова вместе, не следует ли кое-что выяснить? Меня давно преследует чувство, что каждый из вас оказался тут вовсе не случайно. Позвольте спросить, кто же вы такие, а? Стинго, давай начнем с тебя. Если правильно догадываюсь, дело не только в музыкальном даровании. Или нет?

Он кивнул забинтованной головой.

- Почти угадал. Мадонетта - та, за кого себя выдает. Синий чулок из учреждения. Музыка - ее хобби.

- Учреждение потеряло - музыка нашла. - Я улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй. - Раз. Теперь два. Ты, Стинго. Сдается мне, никакой ты не отставник.

- Верно. И потому вдвойне горжусь своими музыкальными способностями. Да будет тебе известно, только благодаря им мой старый собутыльник Бенбоу подключил меня к операции.

- Собутыльник? Бенбоу? У кого в собутыльниках - адмиралы, тот…

- Сам адмирал. В яблочко. Я натерсекс.

- Натер… секс? Прости, я, кажется, не понял юмора…

- Это аббревиатура. Начальник территориальной секции культурных связей. И нечего ржать! Может, это и не совсем благозвучно, зато по сути верно. Я защитил диссеры по археологии и культурной антропологии - увлекался ими еще на гражданке, а в Лиге, так сказать, поверяю теорию практикой. Очень заинтересовался, когда услышал про археологическую на ходку. Так что вполне созрел к тому времени, когда Вонючка Бенбоу посоветовал мне назваться добровольцем.

- Вонючка? Какая прелесть!

- Да, смешная кличка, он еще в академии ею разжился - что-то там перемудрил с химическим экспериментом. Впрочем, к делу это совершенно не относится. Я с радостью вылез из кабинета и ни чуточки не жалел. До последнего нашего приключения.

- Так-так. Остается юный Флойд. Он тоже адмирал?

Он улыбался и таращился на меня. Дебил дебилом!

- Да брось ты, Джим, сам же знаешь. Из колледжа меня выперли, так потом и не восстановился…

Я погрозил пальцем.

- Да Бог с ними, с академическими успехами. Зато готов поспорить, что в Специальном Корпусе тебя высоко ценят.

- Да есть маленько, пожалуй… Я там вроде инструктора…

- Ладно, Флойд, скажи, - разрешил Стинго. - Ты же старший инструктор по самозащите без оружия. Чего тут стыдиться?

- Абсолютно согласен, - кивнул я. - Если б не ты, вундеркинд по части рукопашного боя, мы бы сейчас здесь не разговаривали. Спасибо, ребята. Задание успешно выполнено. За это и выпьем.

Когда мы чокнулись и поднесли бокалы к губам, я вспомнил матушку. Не так уж часто это со мною бывает - видать, запала в душу мифологическая лабуда. Или все-таки - ее назидания? До чего ж ты, мамуля, была суеверна! На каждый случай жизни - по суеверию. А пуще всего не любила, когда я вслух радовался жизни или там погожему денечку. «Прикуси язык!» - всякий раз рявкала.

То есть не накликай беду. Не провоцируй богов на пакости. Когда говоришь «у меня все хорошо», обязательно случится что-нибудь противоположное.

Нет уж, добрая старая Ма. Все отлично, а скоро будет еще лучше. Так что сама прикуси язык и не каркай.