Ольга Хожевец - Отрыв [СИ]

Судя по всему, в ответе он не сомневался.

- ...! - отозвался Никифоров неожиданной нецензурщиной. - Всё торопитесь, вам бы всё коней гнать! А будет ли толк?

- Так, - посерьёзнел полковник, нехорошо глянув на меня. - Так. Он сам летел, или...

- Сам, - вздохнув, честно признал майор.

- С какого момента?

- С начала до конца.

- Так, блин, чего ж вам ещё?

- Я, блин, летунов привык готовить! - набычившись, выдал старикан.

- Что-о?

- А то! Если вам нынче камикадзе понадобились, так ко мне не по адресу!

Какое-то мгновение мне казалось, что сейчас Мосин сделает что-нибудь очень неуставное - например, заедет костистым кулаком в упрямо выдвинутый подбородок майора, который иначе, пожалуй, было и не вправить.

Но полковник сдержался. Пожонглировал изогнутыми бровями - и вдруг расхохотался весело, дружески хлопнул Никифорова по плечу.

- Вот ты о чём, дружище. Ну, класс показать это я пацана попросил. Чтобы ты сразу увидел, что он может. Ты, Константиныч, меня первый день, что ли, знаешь? Люблю прихвастнуть, товар лицом, так сказать. А камикадзе мне без надобности, как и всегда. Летуна хорошего сможешь из него сделать?

Никифоров пожевал губами, в свою очередь бросил на меня взгляд - почти враждебный, как мне показалось.

Буркнул:

- Хорошего?

- Хорошего.

- На это время надо.

- Нет времени, родной ты мой. Сам ведь знаешь.

- Вечно у тебя так... Ладно. Заниматься с ним буду сам, - подвёл Никифоров черту. - Подготовлю, как смогу. И всё же...

- Что?

- Больно ты гонишь коней, полковник, - хмуро бросил старый летун. - Больно гонишь.

Пожал плечами, недовольно дёрнул головой и двинулся к выходу с площадки.

В казарме меня поджидал сержант Грим.

- Ну? - спросил он угрожающе.

Достача. Ему-то как объяснишь? А объяснить надо - нравы в казарме простые, непоняток там не любят.

- Буду работать по индивидуальной программе, - выложил я. - Сегодня уже симбионта поставили. И даже летал с инструктором.

- Ну?

- Что "ну"? - отозвался я угрюмо. - Если эта их программа сработает, пойду на Варвур раньше срока. Большая радость, понимаете ли.

- Ты мне не "чтокай"! - надвинулся сержант. - Что скажут, то и будешь делать! Умник. А почему тобой полковник заинтересовался?

- Ему медики доложили. У меня какая-то там кривая нетипичная, и ещё нет эффекта... забыл, как его... в общем, феномен.

- И о чем вы разговаривали?

- Товарищ сержант, - сказал я устало. - Я ж штрафник. Станет полковник со мной разговаривать? Ну, про здоровье спросил, для порядка. А вообще-то, я так понял, он просто посмотреть на меня хотел.

- Ну-ну, - кивнул Грим. - Ладно. Но ты гляди, Джалис. А то я тебе эту твою кривую быстро выпрямлю.

- Так точно, - буркнул я вслед уходящему сержанту.

Из-за всех перипетий этого дня я опоздал на обед, а вот до ужина было ещё далеко. И из привычного учебного графика меня, вроде, выдернули - а новых указаний пока не дали. Давненько я не оказывался вот так предоставлен сам себе. Однако стоит позволить заметить это сержанту - и праздник быстро кончится. Поэтому я торопливо пошебуршил в тумбочке (вдруг завалился кусочек хлеба), ничего не нашёл - и поспешил убраться из казармы, соврав на посту, что заработал лишний час ОФП. Мне поверили - в основном потому, что дополнительное время "общей физической подготовки" служило обычно наказанием. И на дорожку меня пропустили без слов. Конечно, стоять или просто прогуливаться по ней было нельзя - заметят - и я побежал, легко, не напрягаясь, с удовольствием вдыхая влажный солёный воздух. Вскоре заморосил мелкий дождичек, умыл мне лицо, смочил волосы и одежду. Далеко внизу гремел и рокотал, обтёсывая каменные глыбы, океан. Со стороны обрыва, отделённого от дорожки примитивной оградой из проволочной сетки, налетал порывистый ветер. Иногда я на бегу поднимал голову и ловил губами прохладные дождевые брызги.

На мысу я остановился. Здесь берег вдавался в океан острым углом, будто нос корабля, нависающий над таинственными глубинами; здесь я позволил себе отдохнуть - оперевшись ладонями на сетку, всматриваясь в затянутую водяной мглой даль. Когда дыхание успокоилось, я огляделся по сторонам - дорожка была пуста - присел на корточки и оторвал от шеи симбионта.

Интересный. Чёрный с проседью, словной подёрнутый инеем, нежно тронутый морозным узором. Довольно крупный и очень-очень мохнатый; длинные ворсинки робко вздрагивали, когда на них попадали капли воды, и тут же упруго выпрямлялись. Красивый. Я легко погладил его пальцами.

- Что это ты там изучаешь? - раздался голос.

Я вздрогнул, тут же вскочил, сжимая симбионта в кулаке. Как это я не заметил бегуна? Засмотрелся, болван.

- Джалис, - сказал бегун, поправляя капюшон куртки-дождевика. - Ну конечно. Почему я не удивлён?

А вот я удивился, узнав Никифорова. Как-то не представлял я себе старшего лётного инструктора бегающим кросс. И зря, по-видимому.

- Ну, что у тебя там? - ворчливо поинтересовался летун. - В кулаке-то? Покажи.

Помявшись секунду, я протянул ему симбионта на раскрытой ладони.

- Снял, значит, - покивал Никифоров. - Любуешься. А ведь говорил, сегодня только поставили, нет?

- Так точно, товарищ майор. Но не в первый раз.

- Я уж понял, - снова кивнул он. - Ну, покажи поближе.

Никифоров взял гусеничку с моей ладони, пересадил на свою, поднёс к глазам, рассматривая то так, то этак. И вдруг сказал:

- Красивый, да?

- Красивый, - согласился я, слегка обалдев от изумления.

- На, верни на место.

Когда я отнял руку от затылка (симбионт зацепился сразу же, почти мгновенно), Никифоров спросил:

- И что ты тут делаешь в полном одиночестве?

- Бегаю, товарищ майор.

- Пал Константиныч.

- Простите?

- Так меня зовут. Пал Константиныч, а не товарищ майор. Не люблю официоза. А тебя как звать, рядовой Джалис?

- Данил, - проговорил я растерянно.

- Ну что ж, вот и познакомились. Так от кого ты, Данил, бегаешь? Кстати, пошли-ка пройдёмся. Холодновато стоять-то.

- Так что скажешь? - бросил он уже на ходу.

- Ну, не было ведь смысла возвращаться на занятия в группу. Там имитация, а я с симбионтом теперь. А нового графика пока не дали. Ну, я и...

- Поспешил удрать из казармы.

- В общем... Да.

- И давно ты тут гуляешь в одном хэбэ?

- Не очень. Я... Я правда бегал сначала...

- Угу. Пообедать хоть успел? Что молчишь? Не успел, значит. Вот что, Данил. Пошли-ка ко мне в каморку, там и поговорим. А то у тебя зубы скоро чечётку выбивать начнут.

"Каморкой" Никифоров называл свой кабинет, расположенный в "башне". Впрочем, "башней" это здание именовали по традиции; само строение было приземистым, широким, и венчалось полукруглым ячеистым куполом. В основном здесь размещались служебные помещения - наблюдательный пункт, центр управления полётами, диспетчерские станции и станции слежения, центр связи. Вряд ли штрафнику полагалось тут находиться; тем не менее, караульные на входе не сказали ни слова, когда майор провёл меня через пост, по-хозяйски взяв за плечо.