Роман Глушков - Ярость Антея

«Предположим, мы действительно имеем дело с колонией разумных наноорганизмов. С какой целью они могли устроить нам демонстрацию своих возможностей? Может ли это быть попыткой установить контакт, и если да, несет ли их послание смысл?» – задал Ефремов компьютеру ряд очередных вопросов.

«Необходимо время, чтобы проанализировать записи звуковых колебаний с учетом новой вводной», – попросил отсрочки обладатель искусственного интеллекта и, разумеется, ее получил. А академик, в свою очередь, получил через три дня затребованный ответ.

Положительный.

На сей раз вычислительная станция провела не менее кропотливую работу, перелопатив ради создания дешифровочного алгоритма столько научных трудов, сколько Лев Карлович не прочел бы и за двадцать своих жизней. Трактовок «песни», которую исполняли угодившие под луч объекты, было много, но только дюжина переводов несла в себе нечто отдаленно похожее на смысловую концепцию. Однако выявить среди них единственно верную расшифровку Ефремову не удалось. Слишком уж эклектичным был набор посланий от гипотетически разумной субстанции.

Лев Карлович мог бы долго корпеть над расшифровками звуковых сигналов, да так ничего и не добиться. Однако он предпочел иной, более активный вариант действий, решив попытаться самому вступить в контакт с таинственными обитателями земных недр. Новая задача, поставленная Ефремовым компьютеру, заключалась в создании генератора, способного воспроизвести аналогичный энергетический поток. Роль передаточных частиц в нем играли нанороботы, запрограммированные выстраиваться и колебаться в нужном порядке. Мощности устройства должно было хватить на то, чтобы поток достал до дна скважины. Надо заметить, силовой потенциал ефремовского пульсатора значительно уступал потенциалу оригинального источника, скрывающегося на глубинной отметке 32,5. По теоретическим расчетам, бьющий оттуда луч мог преодолеть многократно большее расстояние и заставить «петь» объект весом в несколько сот тысяч тонн.

Разработанный компьютером чертеж взялся претворять в жизнь старый друг Льва Карловича, германский инженер Готлиб Клейн. Он и присвоил творению своих рук романтическое название «флейта». Результат оправдал все ожидания. Нанороботы прекрасно справились с обязанностями якобы разумных частиц, позволив смоделировать «язык недр» с довольно высокой точностью. Единственное, чего они не умели, это оставлять на облучаемом объекте специфические монолитные отметины. Но для осуществления задуманного Ефремову было на первых порах достаточно и такой неполноценной модели.

Пока академик находился в Германии, аномальная атака на его геологоразведочную станцию прекратилась, продлившись беспрерывно два с половиной месяца. Как только луч исчез, ефремовцы тут же спустили в ствол шахты киберразведчика, дабы выяснить, что изменилось в ней за время, пока отметка 32,5 была им недоступна.

Как оказалось, ничего. Скопление неуловимых частиц в придонной части скважины никуда не делось и продолжало препятствовать дальнейшему бурению. Безусловно, Ефремову и его сподвижникам хотелось поскорее продолжить исследование недр и достичь новых, прежде неизведанных горизонтов. Но преграда, на которую наткнулись исследователи, представляла для них не меньший интерес хотя бы потому, что до них еще никто не сталкивался при бурении с такими явлениями. По крайней мере, академик о подобных случаях не знал.

Он не был до конца уверен, правильно ли поступает, решив послать свой сигнал колонии разумных наноорганизмов. Но уже на следующий день по прибытии Ефремова из Германии он установил флейту над скважиной и выстрелил по оккупантам ответным энергетическим потоком. Если они действительно желают выйти на контакт, значит, теперь узнают, что человечество может разговаривать с ними на их языке. Коего оно, правда, еще не расшифровало, но, изобретя средство для такого общения, получило шанс осуществить этот диалог. Лишь бы его инициаторы изъяснялись потолковее и не пошли на попятную.

Ответ из бездны не заставил себя ждать. Практически сразу, как только ефремовское «приветствие» достигло цели, газообразная субстанция пришла в движение и ринулась по скважине со стремительностью вулканического гейзера. Академик понял это, когда установленные в стенке главного ствола датчики начали один за одним выходить из строя. Вместе с нанороботами в луче флейты. Такими темпами гостья из земных глубин обещала достичь поверхности за считаные минуты. Что произойдет потом, можно было только догадываться…

Субстанция вырвалась из жерла скважины не как гейзер или клубы дыма. Лев Карлович уверял, что ничего подобного он прежде не видел. Никто из присутствующих на буровой не успел даже глазом моргнуть, как был окружен горячим и непроглядным туманом. Несмотря на то, что весь персонал надел противогазы и комбинезоны химзащиты, проку от них не оказалось. Сам Ефремов сделал в жарком облаке лишь пару вдохов, а потом лишился сознания вместе с ассистировавшими ему коллегами.

Очнулись они столь же дружно спустя примерно сутки, но не в здании буровой, а кто где. В поселке при станции проживало двадцать четыре сотрудника, и каждый из них оказался накрыт белой мглой, даже те, кто находился в момент эксперимента вне башни. Субстанция в мгновение ока растеклась по поселку, но, когда люди пришли в себя, горячая подземная гостья уже исчезла. Но не бесследно. После себя она оставила такой разгром, что при виде его Льва Карловича едва не хватил инфаркт.

И было с чего. Практически все оборудование на буровой и в поселке – от кибермодулей и дорогой компьютерной техники до кухонных комбайнов и телепанно, – было разгромлено. И что самое обидное – уничтожили станцию не какие-то наноорганизмы из недр, а сами ее обитатели. Это они учинили здесь тотальный хаос, хотя фактической вины люди за него, конечно, не несли. Они занимались вандализмом не по своей воле, а под воздействием вызванной ими на поверхность субстанции, которая целые сутки властвовала над их рассудками.

Ефремов пришел в чувство лежа на полу у себя в кабинете. Противогаза на академике не оказалось, а комбинезон был изодран в клочья. Сознание Льва Карловича после возвращения к реальности оставалось на диво ясным, голова не болела и на теле не наблюдалось ожогов. Но в мышцах ощущалась такая ломота, словно хозяин буровой успел за минувшие сутки наколоть дров на целую зиму; в качестве физзарядки он всегда заготавливал поленья для своего камина сам, не доверяя эту работу кибермодулям. Догадка оказалась недалека от истины, поскольку любимый топор Ефремова валялся сейчас у него под рукой. Им он, похоже, и обратил убранство своего кабинета в груду обломков.