Денис Полищук - Кали-юга как она есть

– А я тебе говорю, что не надо сюда помидоры добавлять! Кисло будет!

– Отец, помидоры всему голова! Они такой утончённый аромат дают! Если их чуть-чуть накрошить, то будет шик! – сказав это, Джаладут соединил пальцы правой руки между собой и поцеловал их верхушку, тут же расставив их в стороны.

– Вот не слушает старика.. Сахара тогда добавь хоть!

– Ноу проблем, Сэр!

Двое мужчин стояли возле большого котла. Джаладут в чёрной толстовке очень быстро резал помидоры, а дед Курма одной рукой помешивал содержимое большим ковшом. Другую руку он упёр в бок. Его живот был перетянут чёрным фартуком.

Арджуна зашёл на кухню. Он улыбнулся, увидев это зрелище.

– Оо! Арджуна! Мы тут сабджей 34 решили наделать вкусных! – Джаладут радостно поднял руки вверх, приветствуя своего друга. – Как сам?

– Да.. в целом, хорошо.

– Да уж, слышали уже про ваше романтическое свидание за стену, – сказал Джаладут и два раза быстро поднял брови вверх-вниз.

Арджуна опять засмущался.

– Всё правильно! Матаджам надо давать возможность развеяться! Вот побывает за стеной, увидит пару ходячих мертвецов и поймёт, что у неё в жизни всё на самом деле хорошо! – сказал дед Курма, жестикулируя свободной рукой.

– Главное, знаешь что? Надо с ними строго, без этих сюсю-мусю! Чуть что сразу: «Молчи женщина!» Они любят, когда их в узде держат! – говорил Джаладут, посматривая на Арджуну и засыпая в котёл помидоры.

– Да кто их поймёт, этих женщин? Одной строго скажешь, она счастлива. А другой скажешь – та в слёзы. Сложно с ними, – заключил дед Курма.

– Правильно! Поэтому я больше предпочитаю оружие. С ним всё чётко и ясно. Нажал – стреляет. Не нажал – молчит.

Арджуна присел к ним за стол.

– Встретил Вимана сейчас. Он что-то по поводу большерукого хотел обсудить с Дваракой.

– Ааа, да.. Тут удивительные возможности открылись. Если всё получится Виману сделать, то у нас с тобой будет гораздо больше шансов на успех, – сказал Джаладут.

– Ясно. Я пока что-то всё ещё не могу в себя прийти, – Арджуна закрыл лицо руками, оперев их о стол.

– Отдыхай, дружище! Побудь с семьёй. Всего несколько дней осталось. Удели им должное внимание, – сказал Джаладут. – Завтра вечером ко мне придут брахмачари. Приходи тоже, обсудим план и потом пойдём поминать Аннаду.

– Будет вечер памяти? – Спросил Арджуна.

– Да. В храме, – ответил дед Курма.

– Да, кстати, Дханур очень переживает из-за его смерти.

– Да, бедняга был очень привязан к нему.. – сказал дед Курма.

– Кто теперь будет руководить ашрамом? – спросил Арджуна.

– Мы позвали Рамананду и Махапурушу переехать к нам. Они со своими семьями уже в пути, – ответил дед Курма. Он продолжал помешивать сабджи.

– Ну чего там? Готово, вроде, а? – сказал Джаладут, потерев ладони и украдкой поглядывая внутрь котла. Дед Курма отодвинул его рукой.

– Давай тут не наслаждайся! Вот сейчас Божества поедят, потом мы.

– Так а я чего? Я же за них и радею, чтобы вкусно получилось! – с улыбкой парировал Джаладут, подмигнув Арджуне.

– Ну,ну.. Неси поднос, пойду предлагать 35!

– Ура! Бегу!

***

– Я вам говорю, что-то здесь нечисто. Вы заметили, какой он здоровый? Наверняка химию ест всякую. В храме его видели за эти дни хоть раз? Вот то-то и оно.. Он уже перестал молиться и принципам, поди, не следует. А как он в прошлом году в челюсть дал гостю из Германии, слыхали эту историю? Тот обыграл его в кости и засмеялся, а в итоге остался без зубов. Разве это вайшнавское поведение? Я вообще ему не доверяю и вам не советую.

За одним из столов в таверне сидело четверо странников. Один из них частенько сюда захаживал. У него было неприятное лицо, глядя на которое можно было почувствовать, что он обманщик. Мелкие кудрявые волосы неравномерно покрывали его макушку. Разноцветная футболка обтягивала сальное тело с выступавшим животом. Это именно он сейчас резко отзывался о Джаладуте. Другие несколько дней назад впервые пришли эту общину и ещё почти никого не знали. Они были торговцами с дальнего севера – бородатые голубоглазые крепкие мужики. В руках они держали деревянные кружки с чаем. На спинках их стульев висели толстые дублёнки. Ноги были обуты в унты.

Неожиданно для всех из-за спины говорившего раздался щелчок взведённого затвора. Говоривший резко замолчал и выпрямился, покосив глаза.

– Знаешь, я вот перебираю в голове причины, по которым мне не стоит сейчас продырявить твоё жирное брюхо. И не могу найти ни одной, – сзади гостя стоял дед Курма. Он был разозлён. В руках держал двуствольный обрез, упирая его в спину нерадивому сплетнику.

– Курма, ты чего? Мы же просто общаемся! – странник поднял руки вверх. Его толстый подбородок задрожал.

– Я тебе пообщаюсь, негодяй! А ну, пшёл вон отсюда! – выкрикнул дед Курма и сильнее упёр в него обрез.

– Ладно, ладно! Иду! – тот аккуратно встал и начал завязывать рюкзак.

– Вилас, встреть пожалуйста у входа в таверну одного товарища и проводи его за ворота. Если будет сопротивляться, можешь особо с ним не церемониться, – дед Курма прислонил палец к уху, обращаясь к одному из жителей общины.

– Да я и сам бы дошёл! – чужестранец вышел из-за стола и медленно попятился к выходу, надевая кожаную куртку.

– Запомни, негодяй, в этой общине нет места для тех, кто осуждает и критикует других! – дед Курма провожал своего гостя злобным взглядом, пока тот не скрылся из-за двери.

Наступила пауза.

– Негодяй.. – всё никак не успокаивался старик. – Парни, перекусить не хотите? – он обратился к трём другим людям, которые с удивлением наблюдали за всем произошедшим.

– Я бы не отказался, Курма прабху, – сказал один из них. Его щёки были покрыты морозным румянцем.

***

– Ты куда пропал? Я же умру сейчас с голоду! – Джаладут сидел за столом и вертел в руке нож.

– Да тут гостей проведывал.. Всё, пошёл снимать с алтаря! Арджуна, поставь ещё три тарелки, угостим ребят, – Арджуна кивнул и занялся делом.

Дед Курма ушёл в свой кабинет и через пару минут вернулся с подносом, на котором стояло несколько небольших тарелочек. В одной из них лежало овощное рагу, в другой зелёный салат. В стаканчике был горячий чай, а рядом с ним лежали румяные хлебные лепёшки.

– Помоешь? – дед Курма подал Арджуне поднос, высыпав с него всё содержимое в отдельную большую тарелку. Арджуна начал тщательно всё вымывать, а дед Курма стал накладывать еду. Самую большую порцию он поставил Джаладуту.

– Вай, вай! Какой прасад шикарный! Отец, прости, не дождусь тебя, начну есть! – Джаладут погрузил свои глаза в созерцание содержимого тарелки, и во всех трёх мирах не было того, кто бы мог его от этого оторвать.

– Да ешь конечно, чего уж там! – ответил дед Курма, накладывая другие порции. Арджуна подал Джаладуту ложку, тот схватил её и… совершив невероятное усилие, не стал сразу есть, а закрыл глаза и прочитал молитву.