Владимир Мясоедов - Игра за выживание [СИ]

К третьей стадии, называемой химерой, сходство с изначальным организмом утрачивалось почти полностью. Почти всегда подобные существа казались будто слепленными из разных кусков, появлялись дополнительные конечности, глаза или даже пасти, вес и рост увеличивались в несколько раз, у всех кроме слишком сильно повернутых на маскировке или скорости монстров отрастала какая-нибудь броня, нередко встречались сверхъестественные способности. Едва не оторвавший мне голову телепортирующийся птиц являлся молодой химерой, а набросившееся на карван из засады нечто или монстрокентавр — вполне себе зрелыми. Самые крупные и матерые из них на пули уже не реагировали, весили по несколько тонн и могли в бою вполне успешно потягаться с танком. И голова им для жизни иной раз оказывалась уже не обязательна, на чем погорели многие хорошие стрелки с бронебойным оружием. По степени интеллекта они примерно соотвестсвовали людям, другое дело, что люди тоже очень разные бывают. А еще на этой стадии вроде бы резко замедлялась скорость развития, если из зомби в упыря бывший человек мог мутировать за неделю при обильном питании, то вот химерой ему бы пришлось побегать несколько лет, а то и десятилетий.

Четвертую стадию развития мутантов уважительно именовали титанами, ибо титанами и были эти монстры, чье развитие достигло той формы которую данные существасчитали оптимальной и потому практически совсем остановилось. Почти неуязвимые, огромные, умные, поголовно владеющие сверхъественными способностями на достаточном уровне, чтобы заменить собою установку залпового огня, они внушали страх и ужас. А еще с ними не сражались, а просто драпали врассыпную от этой махины, едва завидев. И, если везло, она гналась за кем-нибудь другим. Отдельные герои-титаноборцы периодически появлялись, но живыми их после встречи с подобным существом, как правило, больше никто не видел. Хорошего в титанах было только две вещи: во-первых, они встречались очень редко, а во-вторых, одиночный человек их как правило в роли добычи не интересовал. Попадет в зону досягаемости — окажется съеден, но специально они охотиться за ним не будут.

Пятая и вроде бы финальная стадия именовалась хтоники. Они почти переставали нуждаться в пище и превосходили титанов также, как титаны превосходили упырей. В Стойбище подобных чудищ с момента основания города пару сотен лет назад не видели. И были очень этому рады. Но само существование подобных монстров не подвергалось сомнению, ибо один из торговых партнеров, а именно поселение с говорящим названием Черепаново, располагалось внутри башки давным давно подохшего монстра. Не вокруг. Не рядышком. Внутри. И нескольким тысячам людей и нелюдей не было особо тесно в той коробке из нерушимой брони, что некогда окружала мозг данной твари.

Обшарпанное жесткое и трясущееся сиденье в маленьком автобусе вызывало у меня едва ли не ностальгию. Никогда не думал, что буду скучать по общественному транспорту вообще и московским маршруткам в частности, но вот поди ж ты! Подпрыгивающая на кочках и надсадно гудящая надрывающимся двигателем машина, испытывающая явный перегруз из-за покрывающих её снаружи листов металла, напоминала о доме и создавала иллюзию безопасности. Или в наличии последней были виноваты броневик и два грузовика, которые сопровождали одну из отправившихся на дело групп экспедиторов? Обшитая со всех сторон шипами из заостренных труб колымага, с небольшой пушечкой в носу и вращающейся пулеметной турелью на корме, должна была защищать нас от бандитов, агрессивных конкурентов из других городов и чересчур уж сильных или многочисленных монстров. Ну а просторные кузова рассчитанных на перевоз крупногабаритных и тяжелых грузов драндулетов предназначались для трофеев и транспортировки тех новичков, которых забросили в руины города хозяева этого мира. Власти Стойбища по всеобщему признанию балансировала на грани анархии и погрязли в кумовстве и коррупции, но по крайней мере они еще не оскотиинилсь до такой степени, чтобы бросать людей и нелюдей на съедение монстрам или смерть из-за пожиравшего их изнутри паразита.

— Новенький! Пойдешь в третий сектор, ну то есть старайся держаться где-то между Кенгом и Мутным. Эти два дуболома опять с собой ничего эффективнее стальных ковыряльников не взяли. Нарвутся на толпу или кого-нибудь слишком крупного и поднимут шум, постарайся прикрыть их огнем, — начальник отряда экспедиторов кивнул мне в сторону двух упакованных в железо с ног до бровей латников, вооруженных короткими мечами и большими прямоугольными щитами. — Геройствовать нам тут приходится в одиночку…Но как по мне лучше уж получить всякий мусор вместо нормальных трофеев, чем вступить в честную схватку с химерой, у которой клыки и когти больше и острее, чем чертов двуручный меч.

— Да ладно тебе ворчать, Кактус. Не так уж и часто нас выручать приходится, — прогудел один из латников. Больше всего он напоминал средневекового рыцаря тевтонского ордена из-за рогов на шлеме, сейчас крепко удерживаемом между колен. Вот только последние крепились к его железной шапке отнюдь не в декоративных целях. Против нападающих сверху или просто слишком высоких монстров два смотрящих прямо вверх железных острия служили какой-никакой, но защитой. Аналогичное предназначение выполнял и высокий острый гребень у его приятеля, имеющего больше общего с римским легионером. — Зато мы через раз натыкаемся на чего-нибудь интересненькое. Токарный станок там, солидный запас пригодной для изготовления пороха селитры в цветочном магазине, походно-полевой бордель эльфийской армии…

— Пустой походно-полевой бордель эльфийской армии! И если вам еще раз попадется чего-нибудь подобное, не тащите мне тонны кружевных труселей не первой свежести и прочую мерзость!

— Эй, я правда думал, что та покрытая узорами серебряная штука на самом деле магический посох! Он же был размером чуть не с меня и явно двуручным…

— Приехали! — Крикнул водитель, а после автобус действительно начал останавливаться. — Выгружаемся. И постарайтесь в этот раз не привести к нам ничего, что нельзя было бы расстрелять из пулемета!

— Ничего не будем обещать, — ответил за всех остальных экспедиторов напоминающий рыцаря латник, водружая шлем себе на голову. К выходу из-за этой высокой железной шапки ему пришлось пробираться в согнутом состоянии, однако он видимо предпочитал горбиться, чем показаться на открытой местности с беззащитной головой. — Иногда в глубине городов попадается такое, что остается только драпать и надеяться на собственные ноги, да на отряд прикрытия.

Выбравшись наружу, я с удовольствием вдохнул свежий воздух, показавшийся особенно вкусным после душного салона бронированного автобуса, куда по всей видимости и часть выхлопных газов тоже просачивалась. Транспорт, на котором мы ехали, явно не раз и не два подвергался вынужденной переделке и капитальному ремонту, особенно хорошо это было заметно при взгляде на внешнюю сторону его корпуса, где броня пестрела вмятинами, царапинами и даже несколькими воронками от попадания пуль. Город, рядом с которым остановился наш автобус, был точно теми же руинами, рядом с которыми я появился в первую свою ночь этого мира. Местность была совершенно незнакомой, но архитектура оставалась вполне узнаваемой. И вряд ли в этих краях имелись еще одни руины, скопированные с населенного пункта того же самого мира. От зданий к машинам уже бежало десятка полтора зомби вместе с одним упырем, однако тревожиться по этому поводу никто не собирался. Людей тупо было больше и почти каждый из них мог в одиночку расправиться с такой стайкой монстров.