Владислав Выставной - Метро 2035: Крыша мира [litres]

Никаких беспорядков, однако, не наблюдалось. Это удивляло: зачем же тогда понагнали такие силы на подавление? Как раз сейчас бойцы нужны на Большой перемычке да в Каторжном секторе, где урки захватили несколько блоков, угрожая убить взятую в заложники охрану. Здесь же была тишь да гладь. Правда, откуда-то из глубины толпы доносились приглушенные крики.

Игнат, не сбавляя шага, вошел прямо в толпу. Люди машинально расступались перед вооруженным человеком в форме. Никто не делал даже попыток ему препятствовать, и он ощущал себя ножом, врезающимся в масло. Если с краю толпы топтались беспорядочно, настороженно наблюдая за рядами блюстителей, то ближе к центру собралась небольшая группка, из глубины которой и доносились крики. Игнат не понимал, что происходит, но люди даже не смотрели в его сторону. Они внимали кому-то, говорившему на повышенных тонах. Протиснувшись через этот последний заслон, он увидел.

Косматый оборванец, походивший то ли на хиппи, то ли на сбежавшего из дурдома буйного пациента, громко возглашал:

– Нет надежды на собственные силы! Кто мы такие? Жалкие черви, копающие норы в грязи и дерьме! Нет надежды на Директорию – там заботятся только о собственных шкурах. Нет надежды на блюстителей – они только и ждут, чтобы разорвать нас на куски! Спросите меня – кто укажет путь к спасению?

– Ну и кто укажет? – насмешливо спросил кто-то.

– Он! – Оборванец театрально, двумя руками указал на парня, тихо сидевшего в его тени на перевернутом ящике. – Он укажет! Потому что ему открылась истина!

– Змей… – изумленно проговорил Игнат.

Дернулся было вперед, но остановился, чтобы понять, что тут все-таки происходит.

– И кто он такой? – недоверчиво спросил хмурый человек в рабочей униформе. – Чего он сам не скажет?

– Он – видящий! – торжественно заявил оборванец. – Он видит настоящее, прошлое, будущее. Он знает, что случится с Карфагеном, с нами. Но главное – он знает, что делать!

– У него знакомая морда, – мрачно сказал кто-то. – И наколка на лице. Он, часом, не из неприкасаемых? Как и ты, кстати!

Толпа недовольно заволновалась. Неприкасаемых ненавидят и боятся. Но главное – к ним никакого доверия.

– Грядет время, – с недобрым прищуром провозгласил патлатый, – когда не будет ни праведников, ни грешников – все одинаково будут молить о помощи. Только помощи не будет! Некому нам протянуть руку! Закройте глаза, заткните уши – и ждите неизбежного! Или одумайтесь – и услышьте!

– И что же будет с нами? – с надеждой спросила некрасивая бледная женщина. – Черная вода уйдет?

Оборванец бросился к Змею, принялся трясти того за плечо:

– Ответь же ей! Ответь, ну!

– Да он спит, – разочарованно протянул рабочий. – Дрыхнет с открытыми глазами.

– Тоже мне, пророк, – фыркнула другая женщина. – Наркоман обычный небось.

Змей поднял голову, обвел толпу невидящим взглядом, сказал негромко, но отчетливо:

– Карфаген должен быть разрушен.

Игнат напрягся. Это было явно не то, что хотели услышать напуганные, прижатые безысходностью люди. Несколько секунд они переваривали сказанное странным парнем. В наступившей тишине слышалось чье-то нервное покашливание. Молчание нарушил какой-то мрачный человек в униформе проходчика из дальних штолен:

– Я не понял. Чего он там каркает?

– Карфаген должен быть разрушен, – монотонно повторил Змей. – И он будет разрушен. Другого не дано.

Толпа взорвалась яростными криками. До этого с любопытством внимавшие люди бросились к непрошеному пророку, принялись трясти у него перед лицом кулаками. Патлатый пытался оттеснить людей от Змея – ему досталось первому. Какой-то работяга в сердцах двинул ему в челюсть – в воздухе мелькнули ноги в грязных ботинках, и оборванный проповедник исчез из поля зрения.

– Карфаген должен быть разрушен! – с новой силой возгласил Змей. – Вы все умрете, если не поймете главного: ваше спасение…

Договорить ему не дали. Благодарные слушатели свалили его с ног, началась расправа. Игнат запоздало спешил на помощь, раскидывая озверевших мужиков и визжащих от злобы женщин. Неконтролируемая ярость мгновенно перекинулась на него самого:

– Ах ты, пес! Бей его, ребята!

– Он один! Не дайте ему уйти – других приведет!

– Получай, сука, на!

– Ствол, ствол у него заберите!

– Мочи легавого!

Дело принимало серьезный оборот. Если эти ребята подняли руку на блюстителя, дело могло закончиться судом Линча. Игната уже топтали ногами, когда раздался отчаянный женский крик:

– Что вы делаете?! Перестаньте, вы их покалечите!

Вдавленный щекой в грязный цемент, Игнат увидел ярко одетую темнокожую девушку, с размаху бившую сумочкой коренастого мужика с багровым лицом и набитыми кулаками.

– Тана… – прохрипел Игнат. – Беги…

Прикрывшись на секунду от точных, но недостаточно сильных ударов цветастой сумки на крепкой цепочке, красномордый извернулся и с размаху отвесил девушке ладонью плашмя оплеуху, от которой она потеряла равновесие и рухнула прямо в толпу блекло одетых женщин.

– С ними шлюха! – взвизгнула одна из них.

– Ах ты, стерва!

– Сейчас мы тебе мордашку подпортим!

– Я этой шалаве лицо порежу!

– Так что там должно быть разрушено?! – ревел с другой стороны пьяный голос.

– Карфаген… – хрипло отзывался голос Змея. – Должен… Быть…

Игната вырвало с кровью. По нему уже прыгали, явно намереваясь добить. Он понял, что сейчас отрубится, и пожалел, что не выстрелил – хотя бы в воздух. Тогда бы наверняка отдали команду на разгон толпы и у них троих был бы шанс…

Дико завизжала женщина:

– Убили!

Ощутив вдруг необычайную легкость, Игнат понял: его прекратили дубасить и любителей попрыгать на живом батуте куда-то сдуло. Отплевываясь кровавой слюной, он приподнялся на четвереньках, поискал глазами ствол. Дробовик исчез.

Зато прямо перед глазами в луже крови лежал тот самый красномордый. Из-под его лопатки спокойно вытаскивал нож какой-то тип в серой ветровке с низко надвинутым капюшоном. Вытер нож об одежду красномордого. Легко поднялся, переместился к патлатому, который уже помогал подняться Змею. С другой стороны, размазывая по лицу слезы вперемешку с простенькой, местного производства косметикой, к посреднику подбежала Тана. Избивавшие ее женщины тоже поспешили убраться.

Вокруг места побоища образовалось пустое пространство, ограниченное прилавками, из-за которых испуганно наблюдали зеваки.

Нож исчез в рукаве незнакомца, он подошел к Змею, привстал перед ним на одно колено. Игнат услышал его приглушенный голос:

– Вот мы и встретились снова.

– Новичок… – это был уже голос Змея. – Что тебе нужно?

– Вообще-то, это перо предназначалось тебе, – сказал человек в капюшоне. В его руке снова появился длинный и тонкий клинок, который он ловко крутанул в ладони и снова неуловимо спрятал в рукаве. – Ты должен был умереть – там, внизу. А я не забываю про долги.