Алексей Кудряшов - Становление

— Вань, прием. Не спишь?

— Да пора бы. Как раз решил подняться к вам.

— Пора бы? Два месяца прошло, я уже домой слетал. Рука у Гоши восстановилась полностью, пора его выводить из комы. А то он совсем похудел. На капельнице вес точно не наберешь.

— Иду.

Ванька поднялся наверх и устало бухнулся за стол. Там уже дымилась большая тарелка супа.

— Чего раньше-то не вызывали, я же совсем счет времени потерял. Думал не больше недели прошло. Там же нет часов. Сейчас хоть свет не пропадает.

— Это, потому что ты апокалипсис не устраиваешь, но идти к тебе все равно боязно. Соловьев научился наблюдать за тобой.

Ванька удивленно глянул на ухмыляющегося командира.

— Ну да, он, когда тебя вызывал, обратил внимание на всполохи красных точек, а потом догадался что это ты. Сейчас видит твой силуэт в движении. Я только начал понимать в какой ты стороне. Так что мы знали, что с тобой все в порядке и не беспокоили.

— Так-то Вань, я тоже не промах. И, к тому же, сейчас, я вижу, не только всполохи. Правда, голова разламывается потом. Пробовал всех сразу увидеть, чуть не свалился, но это возможно. И мне надо, может повоюю ещё.

— А я-то думаю, чего это они на связь выходят и молчат. Время будет, тоже попробую.

— Что там у тебя? Получается?

— Да, скелет почти сформировался. Но я в процессе почти не участвую, подпитываю изредка. Только тут все равно не усидел бы.

Ваньке дали доесть и, осмотрев Гошу, он решил выводить его из комы. Гоша очнулся и тут же схватился за руку. Затем непонимающим взглядом окинул её и, все еще не веря глазам, ощупал.

— Это моя или пришили чего?

— От плюшевого мишки.

Гоша пошевелил пальцами, попытался взять со стола ложку, но тут же выронил ее, с третьей попытки он все-таки ухватился за нее и начал хлебать суп. Никакие насмешки не заставили его есть левой рукой. Встать с кровати пока не получилось, но работой своей руки он остался доволен.

— Насколько я понял, мы не выжили? Неловко получилось…

Иван кивнул головой. От Гоши больше вопросов не было.

Григория Ивановича решили пока не выводить из комы, слишком рано. Кости были еще слабые, а плоть, хоть и была защищена подобием кожи, выглядела ужасно.

— Митяй где?

— Гоша, Митяй еще восстанавливается, от него вообще мало что оставалось.

— Так чего ты сидишь? Скоро Седой в себя придет, праздновать надо, а Митяя нет.

— Да не сижу я, вот только покушать поднялся да тебя в сознание привести.

— Ну, кушай-кушай. Погоди я на ноги встану, накормлю тебя хоть нормально. Ты в сто раз быстрее Митяя восстановишь, — Гоша сморщился — бока болят лежать, спасу нет.

Ванька осмотрел Гошу и покачал головой. Как с пролежнями не боролись, они все-таки возникли и очагов боли на теле Гоши было еще очень много. Вмешиваться не стал, посчитав, что тело само восстановится и уйдет на это ровно столько же времени, как если бы он вмешался, может, чуть медленнее.

— Иван Федорович, где тут поспать можно? А то у тебя пациентов добавилось, не протолкнуться.

Ванька проснулся от бряканья кастрюль. Было ощущение, что тут занимаются только готовкой. Подошел к Гоше, который пытался чего-то подсказывать командиру и осмотрев его остался доволен. Гоша покрутился под управлением рук Ивана, но на него самого обратил внимание не больше, чем на обычного санитара. Его больше интересовало, как Соловьев нарезает морковь.

Иван подошел к Григорию Ивановичу и покачал головой. Ноги уже начали приобретать приличную форму, но беспокоило его не это. По состоянию Седого он понял, что спал опять более двух суток и никто его не будил. Но бежать вниз он решил не торопиться, нужно рискнуть выводить Григория Ивановича из комы.

— Иван Федорович, хочу Седого в сознание привести.

— Не рано? Ноги еще слабые.

— Не давай ему вставать. Кресло найдешь?

— Найти-то найду, лишь бы его удержать смог.

— Командир здесь, поди, справитесь.

Григорий Иванович открыл глаза и сморщился.

— Вы чего лампочку прям надомной повесили? Аж глаза слезятся. Выпытываете военную тайну что ли?

— Не разговаривай. Сил набирайся.

— Живы все?

— Никто не выжил, ты тоже, сейчас Митяя поднимаю, он последний.

Григорий Иванович промолчал, а потом Ванька увидел у него слезы.

— Спасибо Вань, за парней. Не висни, дай поспать.

— Поешь сначала. У тебя пока ног нет, не пытайся вставать. Вернее, есть, но считай, что нету.

— Пока нет? Будут?

— Обязательно будут, если будешь слушаться.

— Гошу позови, бульон хочу. Пожирнее.

Ванька улыбнулся и, посмотрев на замершую команду, пошел вниз. Комната вновь наполнилась шумом. Гоша подсел к Седому и с важным видом принимал заказ.

Тело Митяя приобретало форму, и уже узнавались характерные черты. Начала образовываться кожа и все выглядело куда как лучше, чем с реанимируемым телом. Регенерация с нуля, давала меньше проблем. Если так будет и дальше, в течение недели Митяй тоже восстановится, и пора будет поднимать.

Активность мозга возросла, нейроны восстановили связи, появился пульс и наконец, он стал дышать самостоятельно. Рост клеток не замедлялся и было ощущение, что регенерация проходила быстрее, чем с остальными. Видимо мутация клеток была глубже. Через некоторое время Митяя подняли наверх, и Иван стал его приводить в себя.

Митяй открыл глаза и осмотрел всех склонившихся над ним — вот блин. Тут мы тоже вместе?

Все переглянулись в непонимании. Гоша улыбнулся.

— Митяй, мы все еще на этом свете. С Ванькой шансов вырваться отсюда значительно меньше.

— Тогда есть хочу. И спать. Но есть больше.

— Вот это дело. Попей горяченького.

Митяй попил и махнул рукой, чтобы от него отстали. Ванька ушел в дальнюю комнату и тоже отрубился. Когда проснулся, понял, что опять спал дольше, чем планировал. Больших затрат энергии не ожидалось, и Иван надеялся, что организм придет в норму. Во всяком случае, он не чувствовал усталости.

Лежа в кровати, он попытался вызвать всю команду сразу и ясно увидел, кто, чем занят и где находится. Они обернулись в его сторону и продолжили свои занятия. Григорий Иванович спорил с Крыловым, что ему уже нужно учиться ходить. Митяй, худой как щепка, пробирался по стеночке на кухню, где колдовал Гоша. Командир попивал чай и наблюдал за ними из кресла в углу. Чуть дальше, а может не чуть, Иван увидел Немца, тот улыбнулся, подмигнул ему и отключился.

— Привет Вань, выходи уже, Гоша хотел будить тебя, но я не разрешил. Уже больше часа колдует на кухне, с голоду заморил нас.

Ванька вышел из комнаты и бухнулся на диван.

— Слушай, я не могу вызывать Гошу, Митяя и Григория Ивановича, но если вызываю всю команду, то вижу их сполохи, кроме Немца, он как-то блокирует связь, или далеко очень.