Айя Сафина - Падальщики. Восстание [СИ]

— Мы можем заразить остальных? — спросила она с опаской.

— Да, вирусные гены присутствуют в нашей крови, как и у зараженных. Хотя наша мутация изменяет саму ДНК вируса, берет его под контроль. Наша ДНК это нечто среднее между ДНК человека и ДНК зараженного. Кейн использует наш генетический материал в своих исследованиях.

Тесса оглядела, сидящих за столом ребят.

— Это поразительно! — произнесла Тесса спустя минуту. — И вы все здесь укушенные?

— Все до одного!

Ребята радостно поглядывали на нее, как будто хвастались этой необычной мутацией. Я представляю, как ошеломлена Тесса, сколько вопросов витает у нее в голове. Мы все проходили через эти же стадии перерождения сознания: потрясение, анализ, сомнение, принятие.

— И что, зараженные не чуют нас?

— О, нет! Еще как чуют. Просто мы для них несъедобно воняем, — пошутил Свен.

— Поэтому вы не заколачиваете окна?

— А чего их заколачивать? Зараженные сюда не сунутся, им тут еды нет.

Тесса опасливо огляделась по сторонам. Окна в ресторане самые большие во всем отеле — во всю длину стен. Я понимаю, насколько ей непривычно жить посреди солнечного света. Опять же, мы все через это проходили. Она еще долго не сможет спать с раскрытыми шторами.

Ребята смачно чавкали и прихлебывали горячий кофе, который на Желяве вообще никогда не водился. Но Тесса по-прежнему витала в хитросплетениях собственных мыслей.

— А что с лабораторией? Откуда она здесь?

— Кейн собрал, — ответил Малик, аппетитно хрустя тостом.

— Один?!

— У него на это сорок лет было, — посмеялся наш инженер Ульрих с торчащей в разные стороны рыжей копной волос, которые больше походили на прическу сумасшедшего ученого, подвергшегося сильному удару тока. — Когда я оказался здесь шесть лет назад, лаборатория уже вовсю жужжала и кряхтела.

Тесса вновь повернулась ко мне, словно вспомнила давнишний вопрос.

— Но что произошло? Как ты здесь оказался? — спросила Тесса.

— Честно говоря, я не знаю. Помню, очнулся уже вне территории базы. Километрах в трех от нее. Меня кто-то вытащил оттуда, — рассказывал я, намазывая клубничный джем на тост.

— Но кто? — Тесса даже не удостоила вниманием ароматный тост перед самым носом.

Свен смерил ее подозрительным взглядом. Он сам готовит у нас джемы и соленья — на продуктовом складе отеля по-прежнему лежат больше двухсот килограммов сахара и соли.

Пришлось всунуть тост в руку Тессы, иначе не избежать ей гнева нашего главного повара.

— Может, зараженные. Может, шпионы Кейна, — ответил Фабио — наш специалист по радиосвязи. Он живет среди нас уже пять лет, а до сих пор не избавился от итальянского акцента, видя в нем важное наследие своей страны.

— Шпионы Кейна?

— Мы о них ничего не знаем. Он не рассказывает. Но кто-то точно сливает ему информацию оттуда, — сказал Свен с забитым блинами ртом, кивая в сторону Желявы, находящейся в сотнях километрах отсюда.

За столом собралась почти вся наша многочисленная семья теперь уже из шестнадцати человек. Кроме Кейна, как всегда. Ребята ели блины и кашу, восхваляя труды Свена, что было обязательным, даже если его тосты подгорели, а рис наполовину сырой. Просто у нас так принято: мы уважаем труд каждого члена нашей миниатюрной базы и не пытаемся сравнивать достижения друг друга. Мира уже нет, и гнаться нам не за чем.

Ребята с интересом разглядывали Тесс. Она еще не знает, что на нее тут смотрят, как на чудо, и уже строят планы с ее именем. Но я не собираюсь торопиться с вовлечением Тессы во все, что происходит здесь. Ей предстоит узнать очень многое.

— Зараженные не тащат добычу, у них нет нор, они питаются прямо на месте поимки добычи, — сказала Тесса, пытаясь отыскать объяснение моему таинственному спасителю.

Я и сам не знаю, как оказался снаружи, но то был точно не Кейн. Он меня подобрал уже много позже.

— Тащат или нет неизвестно. Но одно мы знаем точно: они далеко не такие тупые, как вы привыкли думать там на базе, — ответила Куки.

— Вирус очень нестабилен. Он избирательно воздействует на человеческий мозг в зависимости от окружающих факторов. Но все это тебе Кейн подробнее объяснит после завтрака, — добавил Малик.

Тесса кивнула и наконец откусила тост с джемом. Ее глаза округлились, и в следующую секунду она затолкала в рот весь кусок хрустящего хлеба, не жуя. Кусок еще в глотку не пролез, а она уже жадно поглядывала на стол, как затравленный хищник.

Свен закивал, довольный достигнутым эффектом.

Я был рад проснувшемуся аппетиту Тессы, которая уже запихивала в рот все без разбора, а сидевшие рядом Перчинка и Зелибоба подкидывали в ее топку новые порции блинов, салатных листьев, яблок, хлеба. Все мы проходили через это. Все, сидевшие сейчас за столом, также накидывались на казавшуюся диковинной еду, когда только попали сюда.

В кладовых гостиницы сотни килограммов разных круп от риса до овсянки, а также столь редкие в нынешние времена залежи кофе, соли, сахара. Помимо этого наш главный инженер-агроном молчаливый Закария целыми днями пропадает в оранжерее, где растут несколько яблочных и апельсиновых деревцев, ряды овощных культур, а также пара грядок с ягодами. А есть и вовсе редкие растения, типа японского багряника и розовых кустов, которые Закария больше, как хобби, выращивает. Его оранжерея — настоящий рай для мусульманина Закарии, который конец света воспринял буквально и теперь строит свои собственные райские сады, коли Аллах пока не принял его к себе.

— То есть вирус способен активировать какие-то мыслительные процессы в мозгу для выживания? — спросила Тесса с набитым ртом.

— И не просто какие-то, а конкретно память.

— В этом и состоит главный постулат теории Кейна.

Ответили Малик и Божена — ассистенты Кейна.

— И в чем же он состоит? — не понимала Тесса.

— Если вирус способен активировать и деактивировать области своего распространения, значит и мы можем это сделать. Надо лишь понять и скопировать его методы, чтобы излечить людей.

Его британский акцент сразу выделяется на общем фоне. Голоса ребят тут же затихают, давимые авторитетом основателя местной мини-базы. Кейн появился в проходе позади нас. Как всегда одетый в черные джинсы и водолазку, облегающие его стройную статную фигуру. Он медленно прошел к столу, украшая наш тесный мир своей горделивой осанкой, и сел на свое место — во главе стола. Кейн его не выбирал, это мы сделали из него нашего короля. По существу, ему вообще на нас наплевать. Он больше дружит с клетками и бактериями, нежели с людьми.

Поначалу, когда я только сюда попал, мне было некомфортно находиться рядом с ним из-за его постоянного молчания, но с течением времени я понял, что я не один такой. Мы все чувствуем себя неловко рядом с ним. Он вроде бы нам жизнь спас, но ведет себя так, будто мы ему не нужны. На деле мы для него просто сопутствующие знакомые и материал для изучения и обосновались здесь, потому что ему нужны наши разнообразные жидкости для создания противовирусного препарата. Кто-то стал помогать ему, кто-то взялся восстанавливать отель. Кейн был не против, но и особого энтузиазма не испытывал. Он вообще довольно закрытый человек. Мы до сих пор не знаем о нем ничего, кроме того что написано в учебниках из Хроники. Он никогда не рассказывает о своей жизни до Вспышки, не называет имен, не впадает в старческие воспоминания, хотя давно вошел в подходящий для этого возраст. За восемь лет, что я прожил с ним под одной крышей, я не узнал о нем ничего больше того, что узнал в самый первый день. И хотя по его равнодушному меланхоличному выражению лица можно подумать, что за семьдесят семь лет жизни он потерял способность чувствовать и изображать эмоции, со временем я начал замечать оттенки глубокой печали в его глазах. Конечно, я могу это все надумывать, потому что по его лицу и впрямь тяжело понять, что он чувствует в данный момент. Но я человек, а люди обладают странной способностью предугадывать то, что сокрыто от органов восприятия. Интуиция. И вот моя интуиция подсказывает мне, что несмотря на нашу многочисленную семью в этом отеле в горах, Кейн по-прежнему очень одинок.